Олег Рой - Дом без выхода
Виолетта усмехнулась, взяла с кузнецовского блюда еще кусочек кекса, откусила, тщательно прожевала и только потом произнесла:
– Видите ли, Марьяна, я благодаря своей профессии повидала многих богатых людей. Я достаточно хороший специалист, чтобы позволить себе работать исключительно в состоятельных семьях. И, уверяю вас, при ближайшем рассмотрении почти все они представляют собой весьма непривлекательное зрелище. Невежество сочетается с чванством, патологическая жадность – с грубостью и полнейшим неуважением к тем, у кого меньше денег. Кирилловы, насколько я знаю, не такие. И Станислав, и Тина производят впечатление интеллигентных и воспитанных людей. А я уже не в том возрасте, чтобы позволять тем, кто годится мне в сыновья или дочери, обращаться ко мне: «Эй, ты, поди сюда!»
Марьяна молчала, очевидно, обдумывая высказывание. Может, что-то не так? Вроде бы эта фраза должна была успокоить ее подозрения, вне зависимости от того, играет она в команде Стаса или в команде Тины. Виолетта решила зайти с другой стороны.
– И потом еще такой момент. Я, знаете ли, человек старой закалки, привыкла честно работать и честно получать то, что заработала. А от этих новых русских, вы сами знаете, ожидать можно чего угодно. Могут обмануть, обсчитать, могут вовсе не заплатить... А в порядочности Кирилловых я уверена на все сто.
Марьяна удивленно взглянула на нее:
– А разве вы с кем-то из них знакомы? Вы ничего об этом не говорили!
– Нет, лично мы, как говорится, не представлены друг другу. Поэтому я и обратилась к вам. Но общие знакомые у нас, конечно, есть, и что за люди Кирилловы, я представляю себе достаточно хорошо.
Марьяна еще больше помрачнела, и это не совсем понравилось Виолетте. Похоже, ее помыслы в отношении семьи Стаса не так уж чисты. Черт, если бы догадаться, чего она от нее хочет! И Виолетта сделала еще один пробный ход:
– А у меня сейчас такое трудное положение... Словом, мне очень нужны деньги. Очень. Я готова согласиться на разные предложения, лишь бы они были хорошо оплачены.
Похоже, это заявление понравилось Марьяне куда больше. Она отодвинула чашку и, глядя Виолетте прямо в глаза, спросила:
– Что вы имеете в виду?
– В каком смысле?
– Что подразумеваете под разными предложениями?
– Ну-у... Это зависит от предложения.
– И все-таки?
«Ну, пан или пропал, – подумала Виолетта. – Хватит ходить вокруг да около, пора наконец добиться от этой девицы, чего она в конце концов хочет».
– Послушайте, Марьяна, вы сами заговорили об откровенности. Я обратилась к вам с просьбой, все о себе рассказала, объяснила, почему мне так нужна эта работа. А вы темните, ходите вокруг да около, задаете какие-то странные вопросы. Если вы считаете, что я не гожусь в гувернантки для ваших друзей, то так и скажите мне об этом. Если же все в порядке, то пойдите мне навстречу и дайте рекомендацию.
Некоторое время женщины молча смотрели друг на друга. Виолетта – ясно и уверенно, Марьяна – с сомнением. И молодая первой не выдержала этой игры в гляделки. Марьяна отвела глаза, и Виолетта поняла, что победила.
– Я готова помочь вам. Но, как вы понимаете, это будет не просто так.
– Догадываюсь. Так что же вы от меня хотите?
– Мне не составит никакого труда устроить вас гувернанткой к Тининым детям, – продолжала Марьяна, игнорируя ее вопрос. – Хотя это тоже не так уж легко: абы кого, «с улицы», Кирилловы ни за что к себе не возьмут. Вас будет проверять система безопасности и все такое. Вас это не смущает?
Виолетта молча помотала головой. Похоже, эта девчонка считает, что открыла ей Америку.
– Но, знаете ли, попасть в этот дом – это еще только полдела, – продолжала Марьяна. – Вся проблема в том, чтобы там задержаться. А вот это уже действительно трудно. Стас и Тина слишком привередливы. Угодить им обоим практически невозможно. Он требует одного, она совершенно другого. Чтобы остаться в этом доме, вам понадобится хитрость и ловкость. Впрочем, как я знаю, вам их не занимать.
Виолетта молча слушала, помешивая остатки кофе.
– Но я помогу вам. – Марьяна так увлеклась, что даже забыла играть роль гостеприимной хозяйки – кофе давно остыл, но она этого даже не замечала. – Я расскажу все тонкости, буду советовать, направлять вас. К каждому члену семьи нужно будет найти особенный подход, я подскажу вам, как лучше всего будет это сделать.
Марьяна встала, пошире открыла форточку, взяла с маленького резного столика початую коробочку тонких сигарет «Vogue», вынула одну себе, протянула пачку гостье, щелкнула миниатюрной зажигалкой, подвинула старинную серебряную пепельницу в форме ракушки. Виолетта терпеливо наблюдала за ней, ожидая продолжения. Пока у нее даже догадок не было, куда клонит Марьяна.
– У вас будет приличный оклад плюс питание и проживание в отличных условиях. Более того, я готова перечислять на ваш счет пятьсот долларов в месяц, если вы пройдете испытательный срок и останетесь на работе.
Будь на месте Виолетты другой человек, у него глаза бы вылезли на лоб. Но на ее лице не дрогнул ни один мускул. Она только спросила, стараясь, чтобы голос звучал совершенно нейтрально:
– И чем же я буду расплачиваться с вами за такую щедрость?
– Мне нужен свой человек в этом доме. Я пообщалась с вами и думаю, что вы вполне подходите на эту роль.
– Благодарю вас за доверие. – Даже отлично владевшей собой Виолетте уже было трудно сдержать любопытство. Что же такое задумала эта девчонка, для чего намеревается ее использовать, за что собирается платить такие деньги – судя по всему, это будет ощутимой прорехой в ее семейном бюджете. Сколько бы ей ни демонстрировали старинный фарфор и столовое серебро, Виолетта все равно заметила опытным глазом, что квартира давно требует ремонта, а наряды хозяйки куплены хоть и не на Черкизовском рынке, но и не в бутиках. Похоже, дела у Федоровых идут совсем не так успешно, как у их друзей. – Так что же мне придется делать?
Марьяна придвинулась к ней ближе, взяла за руку, доверительно заглядывая в лицо, и Виолетта поразилась тому, насколько черны у нее глаза – в них практически невозможно было различить, где кончается зрачок и начинается радужка.
– Вы поможете мне осуществить мой план. Видите ли, в свое время Кирилловы причинили нам много горя. Я хочу отомстить им, особенно Тине... Позже я расскажу вам, что конкретно делать. А вообще мне нужно вот что...
Виолетта слушала Марьяну и кивала. План, хотя и показался сначала плодом больного воображения, был вполне понятен. И заманчив. Настолько заманчив, что от предвкушения всего того, что он мог сулить ей лично, у Виолетты что-то сладко сжималось внутри. Разумеется, все задуманное Марьяной никак нельзя было назвать высокоморальным, но Виолетта никогда и не была обременена излишней моралью.
