Таги Джафаров - Всадник.
Почему был избран этот город, и что за надобность была в его гибели – Легат не знал. Как всегда в таких случаях, ему просто передали Вердикт. Город умрёт, было сказано. Извержение сотрёт Помпеи с лица земли. За что, почему – этого не знал никто. Лишь Ему – Всевышнему Судье было ведомо всё. Но Он никогда не отчитывался никому. Вот и теперь, никто не знал – отчего, именно этот город был приговорён. И Всадники Легиона Смерти как обычно, неумолимо готовили обреченный город. Демоны Ада, как всегда были ответственны за катастрофу. Им предстояло взорвать Везувий, обрушить на город смертоносный удар огня и раскалённого пепла. Подземные стихии были подготовлены, чтобы сотрясти основание города и превратить его в руины. Верховный Инспектор прибудет к самому началу и даст сигнал. Потом в дело вступят Всадники. Их задача – не дать уйти никому из жертв.
Легат смотрел на город. Там, севернее Помпеи, раскинулся в своём великолепии Рим. Столица, которая аккумулировала в себе все пороки Римского государства. Город, утопавший в грехе и пороках несравненно больших, нежели Помпеи. Но странным образом, в качестве примера или знамения, будет стёрт с лица земли именно этот город. А Рим останется в веках, и будет процветать, падёт под ударами варваров и вновь воспрянет как феникс. Вечный Город. Ему – жить. А за него расплатится другой. Этот – что беззаботно расположился у подножия вулкана. Да и знали ль эти люди, возле какой горы они поселились. Где вздумали поставить свои жилища. И могли ли полагать, что сойдут в бездну вместо Рима. Воистину слеп человек и неведомо ему будущее.
Всадники завершили последний обход и растянулись длинной цепью по склонам. Сотни синих огоньков мигали из-под капюшонов. Отряд демонов спустился в недра горы. Духи подземных стихий собрались под городом. Легат отрешённо смотрел, как безмятежно спит обречённый город. Но вот раздался первый звук Трубы и растёкся, растворился в воздухе. На центральной площади возник светящийся силуэт. Архангел вскинув руку начертал в ночном небе Помпеи Приговор. А потом вознёсся, удаляясь прочь. И растекся серебром второй зов Трубы.
Легат извлек меч, послал коня вниз. Чёрной молнией метнулся конь и вмиг очутился в центре города. Мягко шевельнулась земля. Всадник вскинул меч – встал на дыбы громадный конь, с силой ударил копытами в камень мостовой. Грохот грянул в небо из недр горы, вспыхнули облака от нестерпимого огня. Раскололись камни мостовой под копытами коня Смерти. Взорвался Везувий. Потоки пламени и огненного пепла устремились из жерла вулкана наружу. Всадники на склонах горы извлекли мечи. Чёрные молнии рванулись с мест и беззвучно устремились вниз. Вопль гибнущего города огласил его улицы.
Шатались и рушились стены храмов, дворцов и домов. Зарево полыхало над городом. Уцелевшие, после первых ударов стихии, метались на улицах, топча и давя друг друга. Запертые в своих помещениях рабы истошно звали на помощь. Из-под обломков домов неслись крики и стоны. Пламя неистово вырывалось из горящих зданий. Всадники незримыми тенями проносились по улицам, обрывая жизни обреченных, входили в развалины, собирая свою жатву. И небо обрушивалось на город, накрывая тучами горящего пепла. Цветущие Помпеи вмиг превратились в пылающую преисподнюю. Демоны неистовствовали, разрушая здания. Город кипел в огненном котле, объятый страхом и паникой, пронизанный болью смерти. Словно Ад разверзся, явив миру свой ужас.
Люди метались, ища спасения от падающих обломков и огня. Бегущие, спотыкались о тела погибших, падали – и уже не могли подняться. От раскалённого жара одежда загоралась на телах. Некоторые несли на себе своих стариков, но сбитые с ног, роняли их и порой уже не в силах поднять или падали рядом или бежали дальше. Немощные, тянули руки, умоляя о спасении. Дети с криком искали укрытия и защиты у взрослых, а матери закрывали собой детей. Обезумевшие толпы метались, пытаясь вырваться из горящего, рушащегося города. Но огненная смерть неумолимо обрушивалась на них из накрывших город пепельных туч.
И черной тенью, незримо выделяясь на фоне пожаров, возвышался Легат Смерти на мглистом коне посреди бушевавшего ада. Он видел, как выбежала к площади женщина с дитём в руках. Одежда тлела на ней, она пыталась закрыть собой ребёнка от огненного дождя. Кусок мрамора от рухнувшей в стороне колонны, отлетел и ударил в неё. Уже падая, она закрыла своим телом малыша. Видел, как ангел ребёнка в отчаянье вскинул руки. Конь, броском донёс его до них. Хранитель с отчаяньем смотрел на Всадника. Легат печально качнул головой. Потом склонился с коня, мягко коснулся детской ручонки. Ангел поник и молча удалился. Всадник так и оставался выситься на площади посреди города, и багровые всполохи пожаров жадно лизали серебряный клинок его меча. Город агонизировал.
А Везувий все выбрасывал новые и новые тучи раскалённого пепла. Земля содрогалась в конвульсиях. Раскалённые камни огненными бомбами вылетали из жерла и обрушивались на останки города. К рассвету всё было кончено. Ни вскрика, ни стона уже не слышалось ниоткуда. Всадники в последний раз проскакали по городу. Вулкан завершал своё дело, накрывая черной пеленой руины Помпеи, погребая тела, заметая останки города. Только конь Легата, словно скорбный монумент, вновь застыл на краю бушующего кратера. Солнце робко выглянуло из-за горизонта и отпрянуло. Ночь царила над городом. Всадник вскинув меч, начертал им в багровых облаках: СВЕРШИЛОСЬ! Тогда издалека, донесся третий серебряный зов Трубы. И города не стало.
Стрингер. Posted on 2006.08.08 at 07:18
Я послал тебе Черную розу...
Она давно уже не выходила на сцену.
Её не занимали в спектаклях. Ей не давали роли. Постановщики предпочитали новых исполнительниц, быстро приспособившихся к веяниям времени. Балерина начала сдавать. Болезнь незаметно, но настойчиво подтачивала её здоровье. А тело просило танца, ноги тосковали по пируэтам и па. Душа просилась на сцену. Но её уже не приглашали. Друзья, поклонники, коллеги всё реже и реже посещали её, пока она окончательно не замкнулась в себе. А сегодня утром она была врача. Приговор был суров. Ей нельзя больше танцевать. Каждый выход на сцену может стать для неё последним. Не работая, она проживет еще некоторое время – год, два, может три. А первое же выступление может стать для неё последним. Она уже почти истратила отпущенный ей лимит жизни.
Балерина вздрогнула. В пустой полутемной комнате кто-то был. Женщина осмотрелась. Чья-то тень мягко скользнула от окна. Чёрный струящийся шелком плащ окутывал незнакомца. Под капюшоном не угадывалось лица. Лишь серебряная роза с каплей рубина тускло блеснула пряжкой плаща на плече. Она замерла, вглядываясь в пришельца. Ни страха, ни ужаса не почувствовала. Только ледяным холодом повеяло вдруг. Да тоска сжала сердце.
– Ты явился за мной, – с упреком произнесла
Балерина, – а ведь мне сказали, что есть ещё время.
– Есть, – отозвался Всадник. Это был он – Легат Смерти. – тебе не солгали. Но что это будет за жизнь для тебя? Медленно угасать забытая всеми, не выходя на сцену, не танцуя, чтобы в один нежданный день не проснуться в постылой постели. Такую жизнь и такой уход ты выбрала себе?
Женщина встрепенулась. В глазах её вдруг вспыхнула надежда. И словно в ответ во мраке капюшона возникли два синих ледяных огонька.
– Что? Что ты предлагаешь?
Она порывисто подалась вперед.
– Сделку.
– Какую? Чего ты хочешь?
– Бенефис. Ты объявишь, что уходишь со сцены и хочешь в последний раз выступить. Танцевать свой бенефис. И ты станцуешь. Ты исполнишь все свои лучшие партии из постановок прежних лет. Все!
– И… что я получу взамен?
Она затаив дыхание ждала ответа. Огоньки под капюшоном вспыхнули чуть ярче.
– Триумфальный уход. Ты уйдешь так, что все запомнят это. Навсегда. Ты уйдешь победительницей.
Она склонила голову и задумалась. Женщина поняла, что предлагал этот Всадник Смерти. Она сможет вновь выйти на сцену. Она станцует все свои партии из прежних спектаклей… Заново проживет всю свою жизнь! И уйдет во тьму. Под аплодисменты зрителей. Не побежденная. Да! Она согласна! Это лучше, чем медленноеугасание в забвении. Уход достойный её. Балерины.
– Но… Я должна буду готовиться, репетировать. У меня не хватит сил. Врачи сказали, что могу умереть при первом же выходе на сцену.
Всадник внимательно посмотрел на неё. Потом медленно, словно хрупкую драгоценность, достал из-под плаща хрустальную вещицу. Это были миниатюрные песочные часы. Остатки золотистых песчинок медленно осыпались вниз. Их оставалось так мало…
– Одно твоё слово – и я остановлю их. Я дам тебе время. Готовься, репетируй до изнеможения и ничего не бойся. Твоя нить в моих руках. Последняя песчинка не упадет раньше, чем ты исполнишь свой последний танец.
Легат Смерти устремил на нее пронизывающий взгляд. И она решилась.
