Альфред Кох - Ящик водки. Том 2
Для понимания уровня культурного разрыва между русскими и немцами, с одной стороны, и латышами — с другой, нужно посмотреть, когда у того или иного народа появился национальный перевод Библии. Очевидно, что в средние века любая национальная культура имела сильный религиозный уклон, и распространение письменности и грамоты могло осуществляться исключительно только на основе изучения и переписывания Библии.
Первый перевод Библии на старославянский язык был осуществлен греческими монахами Кириллом и Мефодием (с изобретением для этих целей оригинальной славянской письменности на основе греческого алфавита) примерно в 860-х годах, т. е. в IX веке. Вот вам и ортодоксальное православие!
Первые переводы Библии на немецкий язык были осуществлены примерно тогда же (на готский еще раньше — в VI веке). Однако в силу ограничений римско-католической церкви первый официальный немецкий перевод Библии появился только во времена Реформации, и сделал его Мартин Лютер в 1521 году.
Итак, русские и немцы имели письменность и национальную религиозную культуру примерно начиная с IX века, а с XVI века и у русских, и у немцев были свое национальное книгопечатание и Библия на современном им языке.
Теперь внимание! Цивилизованные латыши получили переведенную на латышский язык Библию только в 1694 году. И сделал этот перевод человек, которого звали просто — Эрнст Глюк. Чудная латышская фамилия, не правда ли! Ха-ха-ха! Параллельно для этих целей немцы изобрели для латышей письменность на основе немецкой грамматики. Это сделали люди, носящие следующие фамилии (чтобы потом не было вопросов): Регегаузен (1644) и Адольфи (1685). Окончательно латышскую письменность создал Г. Ф. Штендер в середине XVIII века.
Дальше начинается вообще комедия. Первый учебник латышского языка вышел в Риге на русском языке в 1868 году! Таким образом, усилиями двух народов — в первую очередь немецкого и во вторую очередь русского — высококультурные латыши получили письменность. Правда, на восемьсот лет позже всех! И на том спасибо. Сами же латыши для этого не ударили палец о палец. Культура была им подарена на блюдечке с голубой каемочкой.
Сейчас я скажу крамолу. Даже не знаю, как такое и говорить-то. Ну да где наша не пропадала! Латыши получили письменность всего на пятьдесят лет раньше чукчей! Чукчам товарищ Сталин подарил письменность в начале 30-х годов XX века. Чукчей — в единую Европу! Срочно! Русские их оккупировали, а теперь они свободные, цивилизованные и т. д. и т. п.
Попутно оговорюсь, что этого нельзя сказать о литовцах (у них к тому времени уже была великая история) и эстонцах (эти спокойно функционировали внутри финской культурной традиции, которая никогда не теряла духовную связь с Эстонией).
Не будем говорить о роли русских в латышской истории. Полемика на этот счет уже стала банальной и сводится к очередному перебору одних и тех же аргументов с обеих сторон. Но вот немцы… Какова их роль в Латвии? Что они сделали? Как латыши их отблагодарили?
Немцы в Латвии сделали… Ну как бы это поделикатнее выразиться… Ну, в общем, все. Просто все. Построили города. Церкви. Университеты. Основали торговлю. Промышленность. Провели дороги. Канализацию. Электричество. Создали литературу. Как уже отмечалось выше — письменность. От немцев религия. Медицина. Образование. Армия. Ну, я не знаю, что еще существует на свете?..
При внимательном изучении истории выясняется, что и независимость в Латвии в 1919 году завоевали немцы, а не латыши. Как известно, в ноябре 1918 года кайзеровская Германия потерпела поражение в Первой мировой войне и в Прибалтике возникли новые государства — Эстония, Латвия и Литва. Однако почти сразу большевистская Красная Армия ударом с юго-востока перешла в наступление, овладела Ригой и фактически разрезала Прибалтику надвое, отделив Эстонию от Курляндии. Новорожденным прибалтийским республикам ничего не оставалось, как приступить к строительству собственных вооруженных сил. За дефицитом подходящих кадров пришлось обратиться к иностранным специалистам — маявшимся без дела немцам и белогвардейцам (тоже зачастую немцам).
В то время на территории Прибалтики находилась германская 12-я Балтийская пехотная дивизия под командованием генерал-майора Рюдигера фон дер Гольца. Генерал начал активно действовать, считая главной задачей отражение большевистского наступления. Своей базой он сделал Курляндию, где еще с Первой мировой войны сохранились огромные склады оружия и продовольствия. Используя эти ресурсы, фон дер Гольц сумел сколотить разношерстное воинство, которое состояло из немецких и латвийских добровольцев (ландсвер) во главе с майором Флетчером, русских белогвардейцев (отряд князя А. Ливена — еще тот русский) и солдат германской регулярной армии («Железная дивизия») под командованием полковника Бишофа.
Успешно отразив наступление красных с юга, фон дер Гольц двинул части ландсвера на Ригу. 22 мая столица Латвии пала. Через несколько дней фон дер Гольц передал всю полноту власти латвийскому правительству К. Ульманиса. Таким образом, немцы в значительной степени по личной инициативе, не получаяникаких команд из Берлина, действуя на свой страх и риск, обеспечили независимость Латвии.
Латвийские историки и политики, мифологизировавшие межвоенный период своей истории, должны все время помнить, что этой распрекрасной идиллии могло бы и не быть, если бы не стойкость немецких солдат и талант скромного генерала Рюдигера фон дер Гольца, которого красные боялись как огня и окрестили Черным Рыцарем. Что-то не встречал я на улицах Риги памятника этому герою войны с большевизмом и русскими оккупантами. В том же 1919 году бравого генерала взашей вытолкали из Латвии, не сказав напоследок доброго слова, и помер всеми забытый старик 4 ноября 1946 года в городе Кинсегг, что в Баварии, 75лет отроду. А где эти латыши-герои, которые проливали кровь за независимость своей маленькой, но гордой Родины? Куда делась основная масса мужского населения, способного носить оружие? О… Это интересная история! Сейчас мы вам ее расскажем.
В 1915 году, в самый разгар войны, монархически настроенная латышская общественность обратилась к государю с просьбой формировать национальные латышские части. Будто бы они будут боеспособнее, когда плечом к плечу будут вместе воевать парни с одного хутора, города, завода. Растроганный царь подписал соответствующий указ. Сказано — сделано. И уже к концу года латышские части (несколько полков, а потом и дивизий) были созданы и отправлены на фронт.
Потом была революция. Отправной вехой для латышей, «чтобы плыть в революцию дальше», стал Второй съезд делегатов латышских стрелковых полков, прошедший в Риге в середине мая 1917 года. 226 делегатов почти единогласно приняли резолюцию, в которой было указано, что Временное правительство — результат попытки мелкой буржуазии и одной части рабочих войти в соглашение с империалистической буржуазией и землевладельцами. Война в резолюции была охарактеризована как империалистическая, поэтому революционные силы должны бороться за мир без аннексий и контрибуций, должны прогнать свои империалистические правительства. По самому важному для революции вопросу — о власти — съезд заявил: «Нашим лозунгом… является призыв революционной демократии: всю власть Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов!»
Столь убедительной поддержки своим устремлениям не ожидали даже лидеры большевиков. Так, П. Стучка писал, вспоминая тот день:
«Я видел только восторженное, почти единогласное голосование. Должен признаться, что был сильно поражен этой решимостью. Днем позже, выступая на отдельном собрании одного из полков, я убедился, что это — думы и воодушевление масс, а не только избранной верхушки».
Резолюция 17 мая означала переход латышских стрелков на сторону большевиков, и 40 тысяч латышских стрелков стали ядром большевистских военных сил в революции. О политических взглядах латышских стрелков говорит следующий факт: на выборах в Учредительное собрание, состоявшихся в ноябре 17-го, за кандидатов большевиков было подано 95 процентов голосов.
Через два месяца, в феврале 1918 года, немецкие войска, в том числе 12-я Балтийская пехотная дивизия генерал-майора Рюдигера фон дер Гольца, прорвали фронт и оккупировали всю территорию Латвии. 40 тысяч хорошо обученных и вооруженных латышей не стали защищать свою Родину, а отправились «сражаться за свободу и упрочение советской власти» на необъятные российские просторы. На своих штыках они несли революционный террор, а попросту — смерть миллионам русских людей.
Вот как Л. Д. Троцкий (пойди найди лучше эксперта по гражданской войне в России. Все-таки наркомвоенмор! Главнее нету!) описал роль латышских стрелков в исходе гражданской войны:
«…Латышские стрелковые части, — отличившиеся беспримерной самоотверженностью в период гражданской войны, были созданы еще царским правительством в 1915 году. Преимущественно пролетарский состав частей был причиной того, что вскоре после Февральской революции, в мае 1917 г., латышские стрелки объявили себя сторонниками большевиков. С этих пор они связали свою судьбу с судьбой революционного пролетариата советских республик, каждый раз появляясь на самых опасных участках фронта и нанося тяжелые поражения врагу. Созданный 14-го декабря 1917 года латышский корпус подлежал, согласно Брестскому договору, демобилизации. Чтобы сохранить латышские части, было решено переименовать корпус в латышскую советскую стрелковую дивизию (13 апреля 1918 года). Начальником дивизии был назначен И. И. Вацетис. Еще до сведения их в корпус латышские полки принимали участие в борьбе с польским корпусом Довбор-Мусницкого, а на юге — с Корниловым.
