Сюзанна Бэк - Возрождение
Ее руки еще крепче обняли меня:
- Ты не сделала меня слабее, Ангел. Ты сделала меня сильнее. Ты опять научила меня чувствовать. И любить, - моей макушке стало тепло от поцелуя. - Ангел, ты мой бесценный подарок. И всякий, кто не верит в это или не может этого понять... может отправляться в Ад, - она еще плотнее прижалась ко мне всем телом, делая глубокий вдох, а затем тихонько выдохнула, - и, если будет надо, я сама их туда отправлю.
Слезы потекли по моему лицу:
- Ты... потрясающая.
- Любовь моя, ты тоже очень ничего.
Она так чертовски похоже меня передразнила, что я облегченно рассмеялась, очищая душу от темной боли.
Легко повернувшись в гнездышке, свитом из ее рук, я в порыве огромной благодарности прижалась губами к ее губам. Очень быстро это поцелуй перерос в нечто большее и страстное.
Смех и слезы, не торопясь, сменились на звуки любви, творимой в прохладе сладкой безлюдной ночи.
*****
Я вошла в дом, погруженный в могильную тишину, и аккуратно закрыла за собой дверь. Разворачивая рукава такой огромной рубашки, отданной мне Айс взамен той, что она разодрала на клочки (и позвольте вам сказать, дополнительное удовольствие - видеть Айс, сидящей верхом на жеребце, почти голышом, разве только в джинсах, и ее улыбка - этого с лихвой хватило, чтобы забыть об утере когда-то любимой рубахи), пораженная тишиной, я внезапно вернулась из блаженного тумана к действительности и огляделась.
Около дюжины женщин смотрели на меня со своих мест на диванах и стульях, расположенных в гостиной. Выражение благоговейного трепета на лицах некоторых из них побудили меня резко развернуться и посмотреть назад: я решила, что Айс, должно быть, передумала и решила остаться хотя бы на ночь.
Но нет, дверь оставалась по-прежнему плотно закрытой, а я по-прежнему стояла одна в месте, все более напоминающем театральную сцену.
Эту неестественную тишину разбил пронзительный свист, и, когда я обернулась, то увидела встающую с такой знакомой и озорной улыбкой Девушку-Ковбоя. Она подмигнула мне, а затем начала аплодировать.
Все остальные также встали, присоединяясь к ней, и скоро дом был наполнен разбойничьим свистом, громом оваций и выкриками, настолько откровенными, что могли спалить кожу на моем лице. Дико смутившись, я опять обернулась в попытке найти пути отступления с этого жаркого местечка, способного привести меня к возгоранию. Единственный подходящий выход был блокирован хитро смотрящей Пони и криво ухмыляющейся Криттер, внимательно смотрящих на меня - руки скрещены на груди, ноги широко расставлены.
- Пони, не вынуждай меня опять делать тебе больно, - почти прорычала я, отталкивая руку, попытавшуюся повернуть меня обратно лицом к импровизированному оркестру.
- Оооо, я смотрю еще несколько боевых уроков от Айс, - тон становился все более язвительным. - Она преподнесла их тебе до или после...
- Пони... - предостерегла Криттер, видя блеск в моих глазах.
- Да ладно тебе, Криттер! Я думаю, не каждый день кто-то выходит живым из поножовщины с Рио и отправляется вскачь в степь, чтобы заняться любовью с Айс. Я только выразила свое восхищение.
Раздался лающий смех Криттер:
- Боже, Пони, ты чертовски груба.
- Я называю вещи своими именами, крошка.
- Продолжай называть "их" в том же духе, и ты никогда более "их" не увидишь, - бросила я предупреждение сквозь плотно сжатые зубы.
- Хватит!
Обернувшись во внезапно воцарившейся в помещении тишине, я увидела Монтану и Корину с одинаково решительным выражением на лицах, направляющихся прямо ко мне.
- Всем спать, - приказала Монтана, окинув собравшихся внимательным взглядом. - Сейчас же.
С явно выраженным недовольством женщины пошли к выходу и исчезли в доме, направляясь к своим комнатам и кроватям для отхода ко сну.
- Тебе нечем заняться? - повернувшись в мою сторону, спросила Монтана, пришпиливая весьма выразительным взглядом Пони к двери, которую та охраняла.
Моя подруга слегка побледнела, затем вспыхнула и, как отшлепанная ученица, опустила голову. Будь здесь булыжник, я уверена, она бы пихнула его ногой.
- Есть.
- Тогда я предлагаю тебе вернуться к своим делам.
Пробормотав себе под нос вполне различимые ругательства, она развернулась на каблуках и воспользовалась столь желанным мною еще минуту назад выходом, громко хлопнув дверью на прощание.
Корина сократила дистанцию, взяла меня за руку и аккуратно сопроводила через весь дом к моей комнате.
Монтана молча следовала за нами. Как только наша троица оказалась под надежным прикрытием стен моей комнаты, Корина отпустила мою руку и улыбнулась:
- Ты в порядке?
- Никогда не думала, что можно умереть от смущения, - ответила я с тихим смешком. - Теперь я в этом не уверена, - я запустила руки в свои еще влажные волосы. - Но, да... Я в порядке.
Протянув руки, она подарила мне "дружеское объятие" - нечто не совсем ей свойственное. Она опустила меня, и я взглянула на нее, ее глаза заблестели и она показала пальцем на ткань надетого на мне черного топа. Как только до меня дошло, о чем это она, мои глаза расширились, и я не смогла сдержать усмешки:
- Кто же знал, что за неприступным фасадом скрывалось столько тепла? - моя шутка вызвала легкий румянец, блеснувший на ее лице.
Легко избежав шутливого шлепка, я обернулась к внимательно изучающей меня Монтане. В этот раз наступил мой черед покраснеть, и я благодарила Бога за то, что воротник одетой на меня рубашки был достаточно высок, чтобы прикрыть шею, покрытую, без сомнения, множеством весьма красноречивых следов нашей любви.
- Ты уверена, что с тобой все в порядке? - спросила Монтана.
- Да, очень даже. А что? Есть повод беспокоиться?
- Хочешь поквитаться?
Вскинув голову, я посмотрела на нее:
- За ребячество? Вряд ли стоит кого-то арестовывать только за то, что он ввел тебя в смущение.
- Я говорю о Рио, - ответила она голосом полным нечеловеческого терпения.
- А, Рио, - моя переносица сморщилась от отвращения. - Пока... ммм... я не думаю, что это необходимо. Полагаю, она хорошо усвоила урок, не так ли?
- Мы здесь не о заучивании уроков беседуем, Ангел. Она вернулась с ножом от тебя. Она могла убить тебя.
- Да, могла. Но, ведь не убила.
- Опять ты меня не понимаешь.
Жестом я попросила тишины и устало опустилась на постель:
- Нет, Монтана. Я тебя поняла. Ты обеспокоена. Поверь мне, я все понимаю. Но..., - сцепив пальцы рук, я вздохнула, а затем подняла глаза: - Я думаю, что у человека всегда должен быть еще один шанс. Она совершила ошибку и очень большую ошибку. Но это была всего лишь ошибка. В конце концов, она ее осознала, и ничего ужасного не случилось.
- Отсюда я заключаю, что Рио не совсем самостоятельно "осознала" свою ошибку. Это осознание в нее вбили, - фыркнула Корина.
- Да, уж... - опять вздохнула я. - Айс была очень сердита.
- И, черт побери, у нее были на то все основания, - прорычала Корина в ответ.
Я изумлено посмотрела на нее. Богохульство, как и рычание, были совсем не свойственны ей.
- Что? Ей просто повезло, что это была Айс. Я бы ее сначала убила, а лишь потом задала вопросы.
Улыбнувшись, я взяла ее руки и нежно пожала:
- Итак, Монтана, нет. Я не хочу расправы. Думаю, что она уже с лихвой расплатилась за все, что натворила.
Повисло тягостное молчание. Монтана долго изучала меня тяжелым взглядом, и в конце концов кивнула:
- Отлично. Я попрошу ее собрать вещи и отбыть до восхода солнца.
Затем она повернулась, собравшись уходить.
- Нет! Подожди, Монтана! Ведь это не так уж и необходимо?
Она обернулась ко мне, печаль блестела в ее глазах:
- Ангел, Рио нарушила свою клятву. Она превратила имя Амазонки в насмешку. Это то, на что я не могу закрыть глаза, вне зависимости от собственных желаний.
Стоящая рядом Корина выглядела очень задумчивой:
- Быть может, исключить ее из членов, но оставить возможность заново добиться этого статуса?
Монтана слегка нахмурилась, но затем ее лицо просветлело:
- Ты дала мне пищу для размышлений, Корина. Утром я расскажу о своем решении.
Оглядев меня, она улыбнулась:
- Ангел, я рада, что ты не пострадала. Ты - особенная.
- Спасибо, - ответила я ей с улыбкой. - Ты тоже необычайно симпатичная.
Как только за ней бесшумно закрылась дверь, я позволила себе сдерживаемый до этого глубокий выдох и, широко раскинув руки, плюхнулась спиной на кровать.
- Боже, что за идиотизм.
- А могло быть и еще хуже, - заметила Корина. Она подошла ко мне и села рядом, отодвинув мою руку.
- Действительно. В этом время я могла бы уже валяться мертвой среди кучи конского навоза.
Хихикнув себе под нос, она взяла мою руку и похлопала по ладони. Свободной рукой дернула за длинный рукав рубахи, и спросила, разглаживая ткань пальцами:
