Славка Поберова - Жирафка
Как ни странно, Томаш уловил мое состояние.
— Представляю, как он будет читать твое сочинение!
— У вас что же, тут читают вслух сочинения?
— Только те, которые Гаврда сочтет достойными. Ужасно. Я была абсолютно без сил. Одна против всех.
Никого не знаю, ни в чем не разбираюсь.
Глава 10
— Привет всем, это вернулась я!
С этими словами, пропетыми на мотив даже мне знакомого марша из «Аиды», входила во второй класс «Б» (раньше я всегда была в классе «А») незнакомая девушка. Длинная, толстая коса, заплетенная из слегка волнистых волос (я со своими перышками и на хвост волос бы не набрала), небрежно брошенная через плечо, ниспадала на целую груду синих коробочек с лазненскими вафлями.
— Берите скорее, а то выроню! — Она быстро раздала коробочки в протянутые руки и села на вторую парту у окна.
Классный руководитель Гаврда, который пропустил ее в дверь, комментировал появление этой девицы по обыкновению насмешливо, но все же, как мне показалось, без своей обычной ядовитости.
— Что же, появилась Моравкова, на нашей улице праздник.
— Главный врач шлет вам привет и очень хочет вас видеть.
Когда она встала, я заметила, что хоть она и не такая красавица, как Ивета, но вполне хорошенькая. Тонкие черты лица, большие глаза — они еще больше увеличились, когда она, оглядывая класс, заметила меня возле Томаша. Лидерша, звезда класса удивилась, что появился кто-то, о ком она не знает.
Не так уж она и хороша. А когда на перемене ей еще раз устроили торжественную встречу, она вообще перестала мне нравиться. Я правильно угадала, что она здесь главная, а я таких никогда не переносила. В команде такое место я занимала в силу своих способностей, в школе из-за баскетбола у меня не было возможности претендовать на исключительное положение.
Мне всегда внушали отвращение те, кто стремился занять особое место как среди учеников, так и среди учителей — в этом я видела какое-то пренебрежение к остальным. Кто эта девочка? Дочка какого-нибудь местного вельможи, скажем директора текстильного объединения или чего-нибудь в этом роде? Одному она окажет одну услугу, другому — другую, но всегда найдется кто-то, кто перебежит ей дорогу, и в результате получится Мадла, разве что без наушников.
— Надеюсь, вы меня тоже угостите вафлей? — дружески произнес учитель чешского языка. — Да нет, зачем же так много? Одной достаточно. Вы, наверное, всласть посплетничали на мой счет с Чендой, но я предполагаю, что вам самим было стыдно тех языковых суррогатов, которыми пользуется сегодняшнее студенчество. Интересно, друзья, что через двадцать лет вы будете говорить следующему поколению?
Вижу, чешского языка сегодня не будет. Все ели вафли. Когда коробочка пришла на нашу парту, Томаш предложил и мне, но я отказалась. Так задешево меня не купишь! Стоял шум. Из разговоров я поняла, что Ева Моравкова была с матерью (как каждый год в сентябре) в Марианских Лазнях. Я о таком и мечтать не могла, вдобавок сентябрь — разгар сезона, туда и попасть-то в это время не просто, и если девочке разрешают пропускать школу, чтобы сопровождать мать, значит, ее отец занимает какое-то особое положение. Похоже, в классе таких больше нет, вот она и лидер.
Томаш, конечно, личность, но он всецело погружен в себя — в этом я уж разобралась. Учиться ему не составляет труда (я огорчилась, что с чешским языком у него дело обстоит лучше, чем у меня, а я-то собиралась на этом предмете взять реванш). Не могу забыть, как он удивился, что я не знаю ответов на идиотские вопросы здешних учителей. Все свободное время он тратит на шахматы и фортепиано. Разве это нормально для парня его возраста?
Если он с кем-нибудь общается, то только с Романом. Тот тоже ходит в шахматный кружок. Говорят еще, он блистает на уроках французского языка. Об этих его успехах я знаю только понаслышке: французским языком занимается другая половина класса, мы изучаем английский. Роман часто вставляет в разговор отдельные французские слова и выражения, спрягает чешские глаголы на французский лад. Мало того, он еще обожает оперу, собирает старые и новые пластинки и знает наизусть все арии (Ева объявила, что свою вариацию на тему «Аиды» она посвящает Роману). По-моему, это подошло бы для телевизионных викторин, но для гимназии!.. Этот Роман, кажется, хочет поступать в консерваторию…
Михал — ни рыба ни мясо. При малейшем волнении (например, когда его вызывают к доске) дергается и заикается. Ирка — маленький, болезненный, его все зовут Иржичек, иногда мне даже кажется, что он завидует моему росту. Я очень сочувствую, но мне еще как-то не пришлось сказать ему, что мой высокий рост — тоже не мед.
Имеются еще два Карела — первый и второй. Зденек и Гонза — первые парни в здешних окрестностях. Правда, я думаю, что они скорее глупые акселераты, чем первые парни… Они важничают и курят в уборной. На танцы не ходят, а стоят на улицах перед винными магазинами и пьют пиво с охотничьей водкой. Все это, конечно, импонирует местным красавицам типа Яи, Бобины, Милады, Верки и трех Ганок. Одну из них называют Ганка, вторую Ганина, а третью Ганда. В этом состоит единственное отличие между ними. Эти главным образом увлекаются нарядами, прическами, косметикой и музыкой. И, естественно, мальчишками. Интересно, приходило ли в голову маме, что здесь я окажусь не в стерильной обстановке баскетбольной команды? Но она, как и раньше, может быть за меня спокойна: подражать этим гусыням я не собираюсь.
Кто еще? Вот две обыкновенные зубрилы: Ярошка и Яна. И неразличимая масса тех, кто приезжает из деревень. Совершенно непонятно, какого черта они пошли в гимназию. Девчонкам стоило бы поступить в кулинарный техникум, а мальчишкам — учиться на автомехаников. Эти ребята все время болтают только об автомобилях и всевозможных моторах, как будто это кого-то может интересовать.
И это еще далеко не все, а, так сказать, выдающиеся личности, остальные — такое болото! Естественно, среди слепых и кривой — король. И в таком зверинце вполне может царствовать Ева Моравкова.
— Кто ее отец, где он работает? — спросила я Томаша, чтобы проверить свою догадку.
— Понятия не имею. Евины родители в разводе. Прокол. Но, наверное, он платит огромные алименты и засыпает дочку подарками. У нас была одна такая в команде; она тоже была очень популярна, обходительная, научилась мило поговорить с одним, пококетничать с другим и из всего извлекать выгоду. Вижу, много радостей ждет меня в этом краю чистого воздуха.
К большой перемене и Ева, очевидно, получила обо мне всю возможную информацию; она подошла, уселась на край парты и бухнула:
— Ужасная болезнь астма. Однако здесь ты быстро поправишься, вот увидишь.
Я ее чуть не стукнула. Нужно мне ее сочувствие и утешение!
— Надеюсь. Иначе бы меня здесь не было.
Я раскрыла учебник истории, на этом разговор прекратился.
Уроки кончились, и когда я садилась на велосипед во дворе (до микрорайона, где жила Мария, расстояние порядочное, а местное транспортное средство, называемое в просторечье «спутником», ходит раз в год по обещанию), я заметила рядом с моим обыкновенным велосипедом совершенно роскошный, яркий, как с рекламной картинки. Конечно, с горы все равно, на чем ехать. А в гору толкать легкий велосипед намного проще, чем допотопную развалину, которую дала Мария, пока мне из дому не привезут мой складной велик. Надо же, какой велосипед! Я и не думала, что здесь такие бывают… Если не станет хуже здоровье, хорошо бы после первого полугодия вернуться домой. Сдавать ничего не придется, меня в школе хорошо знают, хотя, конечно, не самое лучшее — переводиться посреди учебного года.
А вот такой велосипед мне бы и дома очень пригодился — подскажу родителям, когда они спросят, какой подарок хочу на рождество. Пусть раскошелятся и сходят в «Тузеке»[15] — машина явно не наша.
Мои размышления прервала Ева Моравкова.
— Любуешься моим велосипедом?
Все-таки я, наверное, права в своих предположениях.
— Нормальный, — сказала я осторожно. — Откуда такой?
Она рассмеялась:
— Сделано вот этими руками. — И она растопырила передо мной свои пятерни.
У нее прекрасная фигура (и грудь красивая), руки же ужасные. А ногти! Я терпеть не могу никакой краски (она тоже не красит), но за ногтями слежу всегда. Даже когда я играла и ногти нужно было коротко стричь, они у меня были всегда в порядке. А Ева (все-таки она очень хорошенькая), наверное, слишком уверена в себе, если пренебрегает уходом за руками. Однако не давать же ей советы!
Она не заметила, что я слегка отстранилась.
— Не очень хорошо окрашено — терпения не хватило. Нужно было сначала покрасить, потом полностью высушить и лишь затем отлакировать. А у меня тут капли застыли. Но если я за что-нибудь берусь как следует, получается лучше, чем покупное. Бабушка Мазлова дала мне старую рухлядь, а я из нее сделала вот это. Латунные поковки отшлифовали мне ребята в мастерской, и получилась картинка! Ну, привет, мне пора!
