Колин Баттс - Ибица — это глагол
— Мать твою, Грег, что ты хочешь мне всучить? Грег удивленно посмотрел на него.
— А в чем дело?
— Это не кокс, это ебаный кетамин.
— ЧТО?
— Кетамин, «Кэй». Сраный транквилизатор для животных. Что за шутки?
— Я не знал. Марио... — У Грега перехватило дыхание. — Вот ублюдок.
— Хочешь сказать, что Марио дал тебе это? — Грег кивнул. — И он сказал тебе, что это кокс?
— Да. Хоть я и в таблетках, сейчас пойду и вышибу ему мозги.
— Подожди! — Эйс схватил его за руку. — Возможно, он не просто так хотел тебе это всучить.
— Может, ему понравилась Рио.
— Да, может. Он уже увел у меня Бемби. Слушай, есть идея. Почему бы не сыграть с ним в его же игру?
— В смысле?
— Не говори ему, что понял, что это кетамин. На обратном пути мы задержимся у стойки и закажем три шота, а потом добавим кетамин в порцию Марио — накажем ублюдка. Если мы купим что-нибудь вроде «Егермейстера», он не почувствует привкуса, особенно если мы прикончим выпивку одним глотком.
— Я раньше никогда не пробовал кетамин. Что с ним будет?
— Поверь мне, он будет вести себя как животное... настоящее животное.
Хоторн-Блайт тоже не очень-то веселился в «Raison D'Etre» в женской компании. Кит ушел сразу после ужина, и Хоторн-Блайт начинал жалеть, что не последовал его примеру.
Он любил, когда вокруг него люди веселились и, может, даже вели себя немного вызывающе, но при этом терпеть не мог, когда его загоняли в угол наглые, тупые, утомительные пьянчуги. А сейчас пьяной была девица, которая выдувала сигаретный дым ему в лицо и была ответственна за то, что его фирма оказалась на грани банкротства Ему приходилось призывать на помощь все силы, чтобы держать себя в руках.
Элисон напилась в стельку. Еще во время ужина ее голос звучал громче остальных, когда она принималась распространяться о своих так называемых «достижениях». Как только заиграл диджей, Элисон первая кинулась выплясывать, напропалую флиртуя с официантами и разражаясь громкими криками.
Когда это ей надоело, она подсела к Хоторн-Блайту и начала беседу, точнее, монолог. Он несколько раз пытался бежать, но она настигала-его и загоняла в угол. Хоторн-Блайт никогда не был груб с дамами, но сейчас он просто больше не мог ее слушать. Он все больше склонялся к тому, что ему пора уходить, ну а пока, для временной передышки, направился в туалет.
Когда он вернулся, Элисон уже пыталась играть вместо диджея, приводя того в ужас, особенно когда ее неловкое движение заставило иголку проехать по всей пластинке.
Хоторн-Блайт покачал головой и направился в бар, который был самой удаленной от диджейского пульта точкой. Там как раз обслуживали Тасмин, и он присоединился к ее заказу.
— И большой коньяк, пожалуйста. — Он повернулся к Тасмин. — Ну как, тебе нравится вечер?
— Да, просто фантастика.
— А как тебе работа гида?
— Круто, зашибись, я в восторге.
Тасмин отвечала с таким энтузиазмом вовсе не потому, что разговаривала с боссом, просто в ее мире все было «круто и зашибись».
— Я давно не видел Арабеллу. Где она?
— Ушла минут двадцать назад.
Они оба понаблюдали за Элисон, которая обнаружила микрофон и пыталась его включить. Диджей одной рукой крутил пластинку, а другой пытался отпихнуть Элисон.
— Вот чокнутая, да?
— Чокнутая, — повторил Хоторн-Блайт. — Пожалуй, это не единственное прилагательное, которое пришло бы мне на ум, чтобы описать ее. — Бармен протянул ему бокал. — Спасибо. Я, пожалуй, присяду, Тасмин. Мои ноги уже не те, что прежде.
— Да, конечно, круто.
Хоторн-Блайт сел спиной к диджею и пригубил коньяк, решив, что допьет и уйдет. Не прошло и минуты, как на соседний стул вскарабкалась Элисон.
— ХБ, ты старый черт, — заплетающимся языком начала она, — от чертова диджея никого толку, а? Теперь послушай, ХБ. Не знаю, говорила я это уже или нет, но мы похожи, ты и я. Мы оба умеем обращаться с людьми, и оба умеем получать, что хотим. Я права?
— Да, ты мне уже говорила это.
— Ну и хрен с ним. — Она икнула. — Знаешь, ХБ, даже если случится невозможное и «Молодые» выиграют всю эту бодягу, а «Клуб грешников» вышибут из бизнеса, мне плевать. И знаешь почему?
— Да, ты объяснила это несколько раз.
— Сейчас я тебе скажу. — Она пропустила его реплику мимо ушей. — Это потому, что я буду заниматься собственным делом, когда вернусь домой. Солнцезащитные очки. Буду разъезжать по сраной стране и продавать очки. Как агент, только лучше, и денег больше. — Элисон рассмеялась и снова икнула. — Их покупают все самые крутые магазины. Дома меня дожидается машина Охуенная спортивная машина. Вот, у меня есть фтграфффия в сумочке.
Копаясь в сумочке, она сшибла со стойки бокал водки с клюквенным соком, и тот вылился прямо на маленькое желтое платье Мэл.
— Ах ты неуклюжая... — Мэл вскочила. Элисон ничего не заметила. Она сунула фотографию Хоторн-Блайту.
— Вот, пздатая тачка, да?
— Ты уже несколько раз показывала мне это, Элисон.
— Пойми, я всгда тебя увжжала, а то, что я делала в пршлом году, это был прсто бзниз.
— Нет, Элисон, это было мошенничество, и тебе очень повезло, что ты сейчас не сидишь в тюрьме, а надоедаешь здесь всем. Теперь извини, но я...
Не успел он договорить, как Мэл схватила Элисон за плечо и рывком развернула к себе.
— Ты собираешься извиниться за то, что сделала с моим платьем, или как?
Элисон осмотрела Мэл с головы до ног.
— Вчемдело?
— Ты только что уронила на меня стакан. Элисон уставилась на пятна.
— Это я?
— Да, ты. Элисон хихикнула.
— Упс. — Порывшись в сумочке, она извлекла банкноту в десять евро и протянула ее Мэл. — Держи. Купишь себе новое — думаю, этого хватит.
Она хлопнула Хоторн-Блайта по руке. Он был потрясен не меньше Мэл.
— Элисон, я думаю, ты пьяна. Будет лучше всего, если ты извинишься перед Мэл и поедешь на такси домой.
— Извиняться? Муа? Я ее хьев мен-жер. Мне не нужно извиняться. Если ей не нравится это, что она сделает?
Когда Элисон договорила, Мэл выплеснула бокал белого вина ей в лицо. Кое-кто из гидов смотрел в их сторону.
— Вот что я сделаю, тупая шлюха! — крикнула Мэл. — И я скажу, что еще сделаю. С этой недели я начинаю работать в «Лабиринте», так что можешь засунуть свою тупую работу себе в задницу!
Элисон, с мокрым от вина лицом, бросилась на Мэл и вцепилась ей в волосы. Они повалились на стойку, сметая все, что на ней стояло, и двум официантам пришлось разнимать их, пока они не нанесли друг другу серьезных увечий.
— Ты, ебаная сука, — вопила Элисон, пытаясь вырваться из рук официанта, — ты уволена!
— Я уже уволилась сама, пизда старая. — Мэл одернула платье и направилась к выходу.
— Думаю, мне лучше вызвать автобус, — сказал Хоторн-Блайт. — Жаль, что ты не стала продавать очки, Элисон. Ты умеешь только создавать проблемы, причем глупые.
Элисон схватила фотографию своей машины и сунула ее Хоторн-Блайту под нос.
— Если я глупая, что сказать про тебя, ведь эта машина куплена на твои деньги. И вот я здесь и собираюсь снова тебя наебать.
Элисон опрокинула в рот остатки спиртного из бокала, схватила сумку и ушла.
Хоторн-Блайт был готов согласиться с ней. Конечно, он был дураком, когда позволил втянуть себя в такую грязь.
И судя по тому, как развиваются события, дальше будет только хуже.
Марио выпил по рюмке «Егермейстера» с Гре-гом и Эйсом и через двадцать минуть почувствовал себя очень странно. Казалось, его конечности прикреплены не там, где обычно, видел все он так, словно смотрел в туннель, а в ушах стоял низкий гул.
Он испугался того, что с ним происходит, и в то же время ощущал себя так, словно оказался в компьютерной игре. Он пытался двигаться, но пол словно тек под ногами, и ему приходилось хвататься за что-то, чтобы удержаться на ногах. Он начал бешено потеть.
К тому же ему не давала покоя какая-то мысль, ощущение, что ему нужно было выполнить какое-то поручение. Удалось вспомнить одно — это как-то связано с фотоаппаратом. Что именно нужно с ним сделать, он сообразить не мог, но вытащил его из кармана, открыл и сделал снимок, не пытаясь запечатлеть что-то конкретное.
Фотографировать в клубе было запрещено, и Рио быстро отняла у него фотоаппарат.
В следующий раз он пришел в себя на сцене, совершенно голый.
С точки зрения Грега, Эйса и остальных наблюдателей, Марио слетел с катушек почти сразу после того, как выпил свой специальный «Егермейстер». Лукас к этому времени уже ушел и, к счастью для Марио, пропустил его последующее выступление.
Его первоначальный транс сменился полной эйфорией, Марио вскочил на стол и начал танцевать, срывая с себя одежду. Грег и Эйс уговорили девочек и менеджера пустить его на сцену. Его лишний раз просить не пришлось, и скоро он уже стоял нагишом, его богатое хозяйство удостоилось нескольких одобрительных кивков от представителей обоих полов.
