Галина Гордиенко - Полька и Аполлинария
–Обычно меня причесывает Поля. Я… не смогла его завязать.
–Принцесса, – Карелин поманил ее пальцем, – если доверишься, помогу. У меня… есть такая же девочка. И она очень любит всякие фенечки.
–Фенечки?
–Ну, – затрудняясь, пояснил Карелин, – это банты, заколки, штучки с бисером, любая симпатичная ерунда. Племяшка все это фенечками зовет.
–Ладно, – Натка положила на стол бант и вскарабкалась на табурет. – Только у меня расчески нет, она у Поли.
Игорь, чувствуя непонятную ревность, кивнул на холодильник, там всегда лежала одна из щеток.
Он заваривал чай и искоса наблюдал, как Карелин причесывает малышку, как вплетает в тоненькую косичку на затылке бант и умело завязывает его.
Натка смешно жмурилась, глаза ее в солнечном свете вновь стали синими-синими, вот только румянца за эти дни не прибавилось. Ручки и ножки среди пенного кружева казались особенно тонкими и хрупкими, а пальчики напоминали спички.
–Тебе в городе нравится? – осторожно поинтересовался Саша.
–Да, нас с Полей здесь не бьют, – абсолютно серьезно ответила малышка. Вытянула прозрачную руку и похвасталась: – У меня даже синяки сошли, я никогда раньше не видела, чтоб у меня и без синяков.
Игорь уронил нож. Карелин шумно засопел. Маша шмыгнула носом и отвернулась. Натка задрала голову, поймала Сашин взгляд и безмятежно улыбнулась:
–Мне Поля по утрам кашу варит. Настоящую. На молоке. Вку-усную…
–А разве… дома ты не ела по утрам кашу? – Машин голос дрогнул.
–Ела, – кивнула малышка. Подумав, пожала острыми плечиками. – Только не помню, когда. Давно, наверное.
–А что ты там ела?
Натка задумалась. Накрутила на палец локон и неуверенно сказала:
–Хлебушек. Когда был. Мама для меня прятала. А Поля с Павкой давали. – И мечтательно добавила: – Черный, он пахучий-пахучий. Я за щеку суну и спать, а он там тает и пахнет, тает и пахнет…
Карелин ладонью смахнул с ресниц непрошенную влагу и сипло пробормотал:
–Классно излагаешь, принцесса, аж мурашки по спине бегут.
Игорь ожесточенно кромсал батон под бутерброды. Маша изучала маникюр, щеки ее пылали.
–Что ли я принцесса? – засмеялась Натка.
–Конечно, – заверил Карелин, – все маленькие девочки непременно принцессы, ты разве не знала?
–Нет, – Натка сморщила крошечный носик и озадаченно спросила: – А когда они вырастают, то кем становятся – королевами?
–Угадала, – Саша последний раз прошелся щеткой по светлым волосам. – Некоторые – королевами.
–А другие? – Натка соскользнула с табурета.
–Кому как повезет, – Карелин присел перед ней на корточки и осторожно коснулся пальцем впалой щечки. – Ведьмы тоже случаются. И просто дамы, таких больше всего. Никакие они, представляешь, принцесса? Ни хорошие, ни плохие…. обычные. Скучно, правда?
–А я кем стану?
–Не знаю.
–Я хочу – королевой.
–Это ты правильно хочешь, – одобрил Саша. – Только ужасно трудно стать настоящей королевой. Если только очень-очень постараться.
–А Маша кто? – Натка, склонив голову, с интересом рассматривала гостью. – Ведь не ведьма, нет? – И засмеялась.
Огромный бант задрожал, угрожая свалиться, но все же удержался, и Карелин перевел дыхание, ему не хотелось опозориться перед новой знакомой.
Игорь злорадно фыркнул: любопытно, как Сашка выкрутится? Маша вспыхнула и опустила глаза, ей вдруг стало страшно.
–Нет-нет, не ведьма, – виновато поглядывая на подружку, сказал Карелин.
–И не королева? – добивалась полной ясности Натка.
–Э-э-э, – поймав злой Машин взгляд, замялся Саша, – она еще не… определилась. Она… думает!
–Думает? – на личике малышки было отчетливо написано: Натка-Наталья считает – думать тут не о чем. Королева, ведьма или… никто, о чем же тут думать?!
Машу – или Сашу? – спас шум у входной двери. Кто-то уронил ключи, Натка вздрогнула и ослепительно улыбнулась. Карелин даже зажмурился, таким нестерпимым блеском засияли прозрачные синие глазищи.
–Это Поля, – счастливо прошептала Натка. – Я же говорила – скоро!
Она развернулась. Карелина по носу шлепнул капроновый бант, он отпрянул и едва не упал. С трудом поднялся – на корточках затекли ноги – и поспешил вслед за всеми в прихожую.
Карелину очень понравилась Натка-Наталья. Он не сомневался, что и родители будут очарованы, в девчушке чувствовался редкий шарм. К тому же малышка искренна и не по-детски серьезна. Она не кокетничала, как племянница, не капризничала и не сюсюкала нарочито.
Интересовал Карелина и ее старший брат. По двум причинам.
Во-первых, просто любопытно, кого там пригрел Скуратов на своей широкой груди.
Во-вторых, Саша почему-то хорошо запомнил смешную рыжуху у реки, где они собирались праздновать окончание сессии. Светло-карие глаза, широко расставленные и сердитые-сердитые, смешные конопушки по всему тощему прозрачному личику, костер над головой вместо нормальных волос – Саша в жизни не видел таких огненно-красных кудряшек – пышный детский рот и упрямый подбородок, разделенный пополам глубокой ямочкой.
Там, в лесу, Саше нравилось ее дразнить. Янтарные глазищи тут же светлели и становились тигриными, в них переплескивались через край первобытная ярость и жажда крови. Карелин ничуть не удивился бы, вцепись девчонка ему в физиономию.
«Если бы достала до лица, шмакодявка, – самоуверенно подумал он. – В ней от силы метр шестьдесят пять. В прыжке. Если кепку нацепит…»
Прямо-таки оглушительная тишина в прихожей заставила Карелина ускорить шаги. Он с разгона уткнулся в спину Скуратова, обогнул его – много там рассмотришь из-за Игореховых плечищ! – и потрясенно замер, не веря собственным глазам: да, Скуратову, судя по всему, скучать не приходится!
На самом пороге растерянно топтался… – топталась? черт, он потом в этом разберется! – топталась та самая лиса-огневка с тигриными глазами, и зрачки ее от беспомощной злости и досады явственно дрожали и плыли в вертикаль. Она вцепилась в дверной косяк с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Огненно-рыжие волосы тем же костром пылали над головой, высокая тонкая шея трогательно тянулась из слишком широкого ворота черной футболки, веснушки на бледном лице пылали как угли на только что выпавшем снегу.
Рядом, прижимаясь к бедру девчонки – мальчишки? да не может быть! – стоял крупный лохматый пес, вислоухий, бородатый, почти такой же рыжий как хозяйка. Невозмутимо спокойный в отличие от нее.
Карелин с силой дернул себя за ухо: неужели Игореха всерьез принимает это чудо-юдо за парня?! Может, у него что-то со зрением? Или с психикой? Никогда бы не подумал…
Ха – копия сестрицы!
Приютил сиротинушку.
Впрочем, какое Карелину дело? Он не собирается ломать чью-либо игру. Вдруг ИМ так удобнее – считать рыжика парнишкой?
Надо же, придумали – Полька и Аполлинария! Он и она. Един в двух лицах, что называется. Сейчас, выходит, это он. Временно. Полька, значит.
Классный спектакль!
Интересно, малышка участвует? Что-то не вспомнить, как она называла рыжее чудо. Просто Поля? Кажется, да. А если и ошибется, Скуратов вряд ли обратит внимание. Решит – ребенок путает брата с сестрой, что понятно, раз они так невероятно похожи.
Карелин радостно заухал, лисица-огневка оказалась еще забавнее, чем он помнил. Ишь, закусила нижнюю губку, размышляет, как обвести своего благодетеля вокруг тонкого пальчика. И ведь обведет!
Натка-Наталья оглянулась на Карелина и пролепетала:
–Правда, Поля.
–А этот… джентльмен? – Саша кивнул на пса, тот и глазом не повел в его сторону.
–Мне тоже интересно, – процедил сквозь зубы Игорь, выходя из ступора. – Что это за лохмач?!
Игорь мрачно усмехнулся: судя по несчастной и упрямой физиономии найденыша, собаку Полька намерен, по крайней мере, накормить. Где он только нашел эту рыжую образину, клыки почти в палец, с ума сойти...
Маша молчала, тесно прижимаясь – глупо упускать случай! – к груди Игоря. Полька показался ей совсем ребенком. С трудом верилось, что мальчишка окончил школу и вот-вот станет студентом.
Маша с ехидной улыбкой отметила, что Полька ни разу не брился, а над верхней губой нет и подобия юношеского пушка. Правда, если и он вместо нормального ужина совал на ночь за щеку кусок черного хлеба…
Понятно, почему парень такой прозрачный!
–Поль, это кто? – Натка-Наталья бесстрашно ткнула пальчиком в страшную морду.
Поля вздрогнула. Пес улыбнулся. Маша взвизгнула. Игорь побледнел. Карелин, перегнувшись через всех, схватил малышку под мышки и усадил на плечо. Натка восторженно захохотала. Саша шепнул:
–К чему мне такие плечи, если не для принцессы? Тебе нравится, душа моя?
–Да, я теперь самая высокая!
–Так и было задумано. – Карелин грозно сдвинул брови и воскликнул: – Полька-бабочка, принцесса изволит интересоваться – кто там жмется к твоему цыплячьему бедрышку?
