KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Дженди Нельсон - Я подарю тебе солнце

Дженди Нельсон - Я подарю тебе солнце

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Дженди Нельсон, "Я подарю тебе солнце" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

А сейчас у нее внутри галопом скачут кони. Мне их слышно.

Сегодня они с Джуд собрались в город, типа женская прогулка, в надежде, что между ними что-то наладится. Но начало уже плохое. Раньше в такие дни папа пытался повести меня играть в мяч, но потом сдался, после того случая, когда я весь футбольный матч смотрел на трибуны, а не на поле, зарисовывая лица зрителей на салфетках. Или, может, это был бейсбол.

Бейсбол. Топор. Говнотопор.

Джуд стучит в мою комнату, как из пулемета, и даже не дождавшись, когда я ей разрешу войти, распахивает дверь. Мама, видимо, победила, потому что сестра смыла помаду и надела цветной сарафан до колена, это одна из бабушкиных моделей. Она похожа на павлиний хвост. Волосы спокойные, как мирное желтое озеро вокруг головы.

– Ты в кои-то веки дома. – Джуд как будто искренне рада меня видеть. Она опирается о косяк. – Если бы мы с Брайеном тонули, ты кого бы стал спасать первым?

– Тебя, – отвечаю я, радуясь, что она не задала этот вопрос вчера.

– А если папа и я?

– Я тебя умоляю. Тебя.

– А если мама и я?

– Тебя, – говорю я после паузы.

– Ты не сразу ответил.

– Сразу.

– Нет, далеко не сразу, нуда ладно. Я заслужила. Ты спрашивай.

– Маму или меня?

– Тебя, Ноа. Я всегда буду спасать первым тебя. – Глаза у нее как ясное небо. – Хотя вчера ты мне голову чуть не отрезал, – с улыбкой говорит сестра. – Но это ничего. Я признаю. Я была ужасна, да?

– Да как бешеная.

Она корчит безумную рожу, выпучив глаза, и даже в таком настроении я начинаю смеяться.

– Знаешь, – говорит она, – эти девчонки нормальные, но такие обычные. Скучно… – Джуд начинает нелепо скакать через всю комнату, изображая балерину, а потом запрыгивает на кровать и прижимается ко мне. Я закрываю глаза. – Сколько времени-то прошло, – шепчет она.

– Очень много.

Мы дышим, и дышим, и дышим в унисон. Джуд берет меня за руку, и я вспоминаю о том, что выдры спят на воде, точно так же держась друг за дружку, чтобы ночью не расплыться в разные стороны.


Через какое-то время она поднимает кулак. И я тоже.

– Раз-два-три, – одновременно говорим мы.

Камень/ Камень

Ножницы/ Ножницы

Камень/ Камень

Бумага/Бумага

Ножницы/ Ножницы

– Да! – восклицает Джуд. – Ничего не пропало! – Она подскакивает на ноги. – Посмотрим сегодня канал про животных? Или кино? Ты можешь выбрать.

– Хорошо.

– Я хочу…

– Я тоже, – соглашаюсь я, зная, что она скажет. Я тоже хочу, чтобы мы снова были «мы».

(ПОРТРЕТ, АВТОПОРТРЕТ: Брат и сестра на качелях-доске с завязанными глазами.)

Джуд улыбается и дотрагивается до моей руки.

– Не грусти, – говорит она это так тепло, что цвет воздуха меняется. – Вчера прямо через стену чувствовалось.

В раннем детстве еще хуже было. Если кто-то один из нас начинал реветь, то и другой плакал тоже, даже если находиться на другом конце города. Мне казалось, что это уже прекратилось.

– У меня все хорошо, – говорю я.

Сестра кивает.

– Тогда до вечера, если мы с мамой друг друга не поубиваем. – Она салютует и убегает.

Я не знаю, как такое возможно, но возможно: всякий раз, когда смотришь на картину, она одновременно такая же и совершенно другая. Вот и между нами с Джуд так же.

Через какое-то время я вспоминаю, что сегодня четверг, то есть в ШИКе рисунок с натуры, а это значит, что мой домашний арест заканчивается. Да и вообще, почему я должен сидеть взаперти из-за того, что Брайен говнотопор – качок и всеобщий любимчик, обмазан тормозной жидкостью и ему нравятся отстойные девицы вроде Кортни Баррет?

Мой мольберт и скамеечка оказываются на том же месте, где я оставил их на прошлой неделе. Так что я устраиваюсь, убеждая себя, что важно лишь поступить в ШИК и ничего иного, а до конца лета я буду общаться с Джуд. И Шельмецом. И ходить по музеям с мамой. Брайен мне не нужен.

Преподаватель начинает урок – сегодня у нас новая модель-девочка – и рассказывает про позитивное и негативное пространство, о том, что показать форму можно, нарисовав пространство вокруг нее. Я раньше такого не делал и всецело погружаюсь в упражнение, сосредоточившись на том, чтобы выявить модель, показав то, чем она не является.

Но во время второй части урока я сажусь спиной к стене и начинаю таким вывернутым способом рисовать Брайена, хотя и обещал этого не делать. Но я не могу сдержаться. Он во мне, и его надо выпустить наружу. Я делаю один набросок за другим.

Я всецело на этом сосредоточился и не заметил, что ко мне кто-то идет, пока не перегородили свет. Я удивленно отшатнулся, изо рта вырвался какой-то стыдный искаженный звук, когда мой мозг сообразил, что передо мной предстал он, Брайен. У него с собой нет ни рюкзака с метеоритами, ни магнитных граблей, а это значит, что он пришел так далеко за мной. Снова. Я стараюсь, чтобы радость осталась на изнанке лица.

– А я ждал сегодня утром, – говорит он и облизывает нижнюю губу так нервно, так безупречно, что мою грудь до глубины пронзает боль. Он бросает взгляд на альбом. Я быстро переворачиваю лист, чтобы он себя не увидел, затем встаю, жестом показывая, что лучше вернуться в лес, чтобы нас не услышали в классе. Я прячу скамейку и мольберт, изо всех сил надеясь, что ноги не подкосятся, или же, наоборот, не пустятся в пляс.

Он ждет меня под тем же деревом, что и в прошлый раз.

– Тот англичанин, – интересуется он, когда мы идем по тропинке, – был сегодня?

Если я что и могу понять по голосу, благодаря Джуд, так это ревность. Я вдыхаю с невероятным счастьем.

– Его еще на прошлой неделе выперли.

– За бухло?

– Ага.

В лесу стоит тишина, за исключением хруста веток у нас под ногами и стонов пересмешников где-то в деревьях.

– Ноа?

Я втягиваю воздух. Откуда берутся такие чувства, когда тебя просто назвали по имени?

– Да? – По его лицу бегают разнообразные эмоции, но я таких не знаю. И вместо этого смотрю на собственные кеды.

Минуты молчания проходят одна за другой.

– Слушай, какое дело… – наконец говорит Брайен. Потом смолкает и начинает ковырять кору на дубе. – Из солнечных систем частенько исключают планеты, и они бродят по глубинам космоса сами по себе, в одиночестве, во Вселенной без солнца, и так целую вечность, понимаешь…

Его взгляд умоляюще просит меня что-то понять. Я обдумываю услышанное. Брайен о таком и раньше говорил, об этих одиноких планетах, дрейфующих без солнца. И что? Это значит, что он не хочет остаться за бортом, как и я? Ну и ладно. Я поворачиваюсь, собираясь уйти.

– Нет, – он хватает меня за рукав. Он схватил меня за рукав.

И Земля перестает вращаться вокруг своей оси.

– Блин, хрен с ним. – Брайен облизывает губу и смотрит на меня в отчаянии. – Просто… – говорит он. – Просто…

Он что, заикаться начал?

– Просто что? – спрашиваю я.

– Просто не переживай, ладно? – Слова срываются у него с губ, кольцом обхватывают мое сердце и вырывают его из груди. Я понимаю, о чем он.

– Из-за чего не переживать? – прикидываюсь я.

Его губы изгибаются в полуулыбке.

– Что тебе астероид в голову попадет. Это крайне маловероятно.

– Отлично, – отвечаю я, – не буду переживать.

И я больше не переживаю.

Не переживаю, и когда через несколько секунд он произносит с широченной ухмылкой:

– А я видел, что ты там рисовал, чувак.

И я не переживаю, что сегодня вечером продинамлю Джуд, и во все последующие вечера тоже. Не переживаю, когда она возвращается домой и застает на террасе Брайена с осами, которые всем роем позируют мне, изображая какую-то фотку, которую они видели в журнале. Не переживаю, когда вечером она говорит:

– Мамы, значит, тебе мало было? И друзей тоже обязательно украсть?

И я не переживаю, что это были последние слова, которые она сказала мне за все лето.

Я не переживаю, что и я – я! – за компанию стал крутым, что я тусуюсь на Пятне с Брайеном и бесчисленными говносерфингистами, засранцами и осами, которые попали в его Сферу спокойствия, и почти никогда не чувствую себя заложником, почти всегда знаю, что делать с руками, никто не пытается скинуть меня с обрыва, и никак иначе, кроме как Пикассо, меня не называют, причем эту кличку дал мне из всех этих гадов не кто иной, как Франклин Фрай.

Я не переживаю, что прикидываться, будто я, как все, оказывается не так сложно, как я воображал. Менять цвет кожи, как жаба. Мазаться тормозной жидкостью.

Я не переживаю, что, когда мы с Брайеном оказываемся одни в лесу, или у него на крыше, или в гостиной смотрим бейсбол (ну и ладно), он воздвигает между нами электрический забор, и я никогда не рискую даже провести рядом рукой, но, когда мы на людях, например, на Пятне, этот забор пропадает, и мы, как неуклюжие магниты, налетаем и натыкаемся друг на друга, тремся руками, касаемся ногами, плечами, хлопаем друг друга по спине, а иногда и по ноге, хотя на это нет особых причин, но приравнивается к заглатыванию молнии.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*