Лора Белоиван - Маленькая хня
Евгения Власьевна сделала рукой, и пограничники поймали нарушителей. Семь кадров сидя, семь кадров лежа.
Потом она встала на колени и подползла с левого краю. Пять кадров. Переползла правее. Пять кадров. Уперлась руками в землю и постояла в коленно-локтевой позиции. Минуту. Не больше.
— Пошли назад? — сказал Вова.
Из обратной дороги она запомнила только обонятельную ассоциацию с Мейлером.
Минут через сорок после возвращения на заставу участники похода вышли играть в волейбол. Звали ее. Она отказалась. Вова мужественно оставался рядом до самого вертолета.
Ей повезло. Вертолет, севший в отряде всего на часок, летел во Владик с какими-то двумя подполковниками. Они всю дорогу спали, но от площадки до дома довезли на встретившем их джипе.
Она плавала в ванне, а вокруг плавали мелкие насекомые. На кафельном полу валялись грязные джинсы и зеленая майка. Было хорошо, как в Камрани.
Через полчаса, уже засыпая и сладко подтыкая подушку, Евгения Власьевна вдруг вспомнила, что что-то забыла.
Снять серьги.
Да. Но что-то еще. Что-то еще.
Чего-то не хватало.
— Гомозиготности, — поняла Евгения Власьевна и уснула.
УРОКИ РУССКОГО ЯЗЫКА
Посвящается X.Т.
ПРОСЬБА РАССМАТРИВАТЬ НЕНОРМАТИВНУЮ ЛЕКСИКУ ДАННОГО ТЕКСТА ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО С ФИЛОЛОГИЧЕСКОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ
Автор
Получила от Аськи долгожданную мессагу. Она ленивая: считает, что проще позвонить, чем написать, но звонить дорого, поэтому связь у нас с нею большей частью ментальная. А тут написала. Говорит, в Швейцарии выпал снег: «Каккое хуевое у нас лето!».
«Хуевым летом» она обязана мне. Нет, честно. Если б не я, она бы никогда не узнала, как называется время года со снегопадом.
Аську по правде звать Астрид. Она русофилка: сына вот назвала Юрием. Юрий Хугович. Похож на солнечного ангела, она мне фотки присылала аттачем.
Мы познакомились с ней... Хочется сказать, еще до революции. Но я действительно не помню, что еще было знаменательного в 93-м году, кроме эпопеи под названием «Богатая тетя из Швейцарии». В жизни не жрала столько сервелата, как в те три недели: я покупала горячий хлеб в пекарне поблизости, а она — дорогую сухую колбасу в дорогом магазине. Все это дело мы запивали крепленым молдавским винищем и пели на два голоса «Эври дэй ай спенд май тайм дринкин вайн филин файн».
Она хотела посмотреть в России что-нибудь «настоящее». То есть посетить какую-нибудь забытую Богом дыру, не похожую ни на Москву, ни на Питер. «Приезжай», — сказала я. «Как я тебя буду узнавать в аэропорту?» — кричала она в трубку. «Я лысая, на костылях, у меня нет одного глаза, а в руках я буду держать букет подсолнухов». «Гут», — согласилась она, тактично выдержав паузу. Когда я ее встретила, она посмотрела на меня с уважением: «ты шутила про подсолнухи!». «А как насчет всего остального?» — озадачилась я, но промолчала.
О, она уже тогда хорошо говорила по-русски. Единственное, что отсутствовало в ее лексике, это матюги. Не выучилась. То есть введение в теорию ей кто-то преподал, но закрепить знания Астрид еще не довелось. Помочь восполнить этот пробел она меня и попросила. Причем, очень настойчиво и аргументированно: «Тебе надо быть гуманной. Ты знаешь, в России я могу попасть в плохую ситуацию», — убеждала она меня в несколько заходов. И все-таки первый урок низкой лексики случился экспромтом.
Астрид обидели в трамвае. Она вообще любила мотаться по нашему феодальному городишке в одиночку. «Ты знаешь, одна злая женьчина меня сильно толкнула и сказала мне «корова», — сообщила она, ввинчивая штопор в пробку бормотухи. «Надо было послать ее куда-нибудь», — опрометчиво брякнула я.
— Да!!! Я хотела ей сказать идти, но не знала, как правильно, если женьчина, то ей надо идти на хуй или на листу? — укорила она меня вопросом. (Кстати, с ее легкой руки я с тех пор в словосочетании «иди на хуй» также делаю ударение не на предлог, а на существительное. Грамматически это более верно: аналогии — на ум, на бровь, на глаз и т.д.).
Я машинально поправила: «не на пизду. а в пизду». И разъяснила, что директория отправки на/в половые органы задается без учета тендерных признаков и что оба термина в данном случае абсолютно эквивалентны, хотя первый носит более категоричную форму, в то время как сама фонетика второго делает посыл традиционно менее обидным.
— Ты очень умная, — изрекла Астрид, — я сейчас все буду писать в свою тетрадь.
Я было подумала, что это под... то есть, ирония. Но нет. Тетрадка оказалась тут как тут. Толстая такая, на обложке печатными буквами нарисовано: «РУССКИЙ ЯЗЫК». Астрид открыла ее где-то в самом начале, хотя тетрадь была исписана почти полностью. Вижу, что страница заполнена сверху чем-то похожим на словарь, дальше — пусто. Любопытствую. Читаю.
ХУЙ — (немецкий перевод)
ПИЗДА — (немецкий перевод)
ЕБАТЬСЯ — (немецкий перевод)
ЖОПА — (немецкий перевод).
Угодившая в такую суровую компанию жопа меня и доконала. На нее было просто жалко смотреть. Я завалилась на палас и принялась ржать, дрыгая лапками. Астрид озабоченно спросила, хватит ли на все это дело оставшегося пол-листа.
— Хрен там хватит! — гоготала я еще пуще.
Она попросила серьезности. Я постаралась изо всех сил. Оторжавшись, вытерла слезы и встала с паласа, бормоча «это просто пиздец какой-то». Астрид хищной птицей схватилась за карандаш:
— Как ты сказала? Пиздец какой? О, это слово я часто слышала в Москве! Это сленг?
— Да, — говорю, пытаясь нормализовать дыхание.
— Давай будем писать.
— Пиши: П, И...
— О, я может быть знаю, что это. Это значит хуйня? Синоним, да?
Я вернулась на палас.
— Не, антоним, — говорю минут через пять, вытирая слезы и кое-как поднимаясь.
— О-о?!
— Ну, понимаешь, — ищу я, как лучше объяснить, — словом «хуйня» люди обозначают свое отношение к ситуации или предмету, которые субъективно не имеют большого значения, или смысла, или последствий, понимаешь? Нормативные синонимы хуйни — ерунда, чепуха.
— Да, — говорит, — очень ясно. Пиздец — это антоним, обозначает что-то великое, да? Есть большое продолжение, да?
— О Господи, нет, — я на всякий случай сползла на палас, но ржать уже не было сил, — или да?... «Пиздец» — это «капут», понимаешь?
— Какой страшный русский язык, — вздохнула Астрид, склонилась над тетрадкой, что-то старательно там изобразила и провела линию.
— Гляди, я корректно написала?
Я заглянула в тетрадь и без разговоров легла на пол. После «ЖОПЫ» в словарике появилось слово «ПИСТЕТС», красиво подчеркнутое зеленой пастой. «Я сейчас ебнусь», — сложилось в моей голове, но я мужественно прикусила язык.
