Аньес Мартен-Люган - Счастливые люди читают книжки и пьют кофе
Я указала пальцем на шрам, который рассек Эдвардову губу. Если по правде, Феликс изрядно преувеличил свои подвиги.
— Мы оба повели себя нелепо, — улыбнулся Эдвард. — То есть ты хочешь сказать, что в настоящее время Феликс занимается твоим литературным кафе?
— Да, он уже полтора года в одиночку им управляет.
— Вы, по всей видимости, на грани разорения? Не хочу сказать, что он не славный парень, однако не могу себе представить его в роли успешного менеджера.
— Ты не ошибаешься. Но тут и моя вина. Я не сделала ни малейшего усилия, чтобы вернуть себе бразды правления. Впрочем, и до смерти Колена и Клары я не слишком усердствовала.
— Однажды ты обязательно туда вернешься. Мне кажется, что держать литературное кафе в центре Парижа — это огромная удача.
Я постаралась избежать его взгляда.
Мы вместе вышли из паба и одновременно сделали одно и то же — закурили сигарету. Трубка мира. Эдвард проводил меня к машине, а потом сел в свою.
Я никак не могла тронуться с места, так сильно меня удивили сегодняшние события. Автомобильный гудок прервал мои размышления. Рядом со мной стояла машина Эдварда. Я опустила стекло.
— Можно я проеду? — с легкой улыбкой спросил он.
— Давай.
Он промчался словно вихрь. Добравшись до коттеджа, я впервые осознала, что свет в соседских окнах больше не раздражает меня.
После того как мы с Эдвардом закопали топор войны, мы все время встречались — то на пляже, то у Эбби с Джеком, где я проводила все больше времени, и даже иногда в пабе.
Я шла по пляжу. Взяла с собой Постмена Пэта, а Эдвард делал снимки. Когда я приблизилась, он спешно спрятал свою технику.
— Что ты делаешь?
— Не хочу вымокнуть, возвращаюсь домой.
— Слабак.
Он улыбнулся:
— Тебе стоит сделать то же самое.
— Смеешься? На небе всего три маленьких облачка.
— Ты живешь здесь уже почти полгода, а наш климат так и не поняла. Клянусь, еще немного — и польет как из ведра.
Помахав рукой, он направился к дому. Постмен Пэт колебался, не зная, с кем остаться — с хозяином или со мной. Я швырнула ему палку, и он решил поиграть.
Только игра продолжалась недолго, потому что спустя минут пятнадцать на нас обрушились потоки воды. Я побежала к коттеджам, передо мной мчался пес. Если я когда-нибудь брошу курить, то смогу выиграть чемпионат мира по спринту. Дверь у Эдварда была открыта, и Постмен Пэт влетел в нее. Я машинально последовала за ним и застыла на пороге, увидев Эдварда.
— Я тебя не съем, заходи, — сказал он.
— Нет, пойду домой.
— Еще недостаточно промокла? Тебе мало?
Я кивнула.
— Да ладно, заходи в дом, согрейся.
Он начал подниматься на второй этаж. У него по-прежнему царил полный беспорядок. Я сразу направилась к камину и протянула руки к огню. Подняла глаза и погрузилась в созерцание фотографии, стоящей на камине: женщина на пляже в Малларанни. Если снимок его, то у Эдварда талант.
— Надень это, — сказал он, подходя ко мне.
Я поймала брошенный свитер. Он доставал мне до колен. Эдвард протянул мне чашку кофе. Я с удовольствием взяла ее и снова стала внимательно рассматривать фотографию, не отходя от огня.
— Не стой, садись.
— Твоя работа?
— Да, я сделал это фото незадолго до того, как решил поселиться здесь.
— Кто эта женщина?
— Никто.
Я обернулась и облокотилась на камин.
Эдвард сидел на одном из диванов.
— Сколько ты живешь в Малларанни?
Он нагнулся к низенькому столику и взял сигареты. Закурил, поставил локти на колени и поскреб подбородок.
— Пять лет.
— Почему ты уехал из Дублина?
— Это что, допрос?
— Нет… нет… извини меня, я слишком любопытная.
Я начала стягивать свитер.
— Что ты делаешь? — спросил Эдвард.
— Дождь кончился, не буду тебе мешать.
— Не хочешь узнать, почему я стал отшельником?
Я снова просунула голову в воротник свитера, что означало «да».
— На самом деле я уехал из Дублина, потому что больше не мог выносить городскую жизнь.
— А Джудит говорила, что тебе там нравилось, и еще мне казалось, что тебе хочется быть рядом с ней.
— Мне нужно было изменить свою жизнь.
Он захлопнулся как устрица и резко встал:
— Останешься на ужин?
Когда прошло первое удивление, я согласилась. Эдвард занялся готовкой и категорически запретил мне помогать.
За едой он говорил о Джудит, родителях, дяде и тете. Я рассказывала о разгорающемся конфликте с родными. Ему хватило деликатности не задать ни одного вопроса о Колене и Кларе.
Я начала ощущать усталость.
— Так кто из нас слабак? — спросил Эдвард.
— Мне пора.
Эдвард проводил меня до двери. Я заметила стоящую на полу дорожную сумку.
— Уезжаешь?
— Завтра утром, нужно делать репортаж в Белфасте.
— А собака?
— Хочешь взять?
— Если тебе это нужно.
— Бери его, он твой.
Я открыла дверь и ухитрилась высвистеть Постмена Пэта, который прибежал трусцой. Эдвард погладил его, но ласка больше походила на шлепок. Сделав несколько шагов, я обернулась:
— Когда ты вернешься?
— Через неделю.
— Хорошо. Спокойной ночи.
Весь день погода была отвратительной, и мы практически не высовывали носа на улицу. Я развлекалась готовкой — такое желание у меня возникло неожиданно, невесть откуда. К тому же весьма удобно иметь под рукой живое мусорное ведро.
Мое блюдо томилось на огне. Я удобно устроилась на диване с собакой, разлегшейся на моих ступнях, с бокалом вина на подлокотнике, с «Прекрасной жизнью» Джея Макинерни в руках и тихо звучащим роялем в качестве фона. Мое спокойствие нарушил стук в дверь. Постмен Пэт не шевельнулся — ему, как и мне, не хотелось, чтобы нас беспокоили. Все же я пошла открывать и увидела на пороге Эдварда.
— Добрый вечер, — сказал он.
— Я не думала, что ты возвращаешься сегодня.
— Могу уйти, если хочешь.
— Не валяй дурака, заходи.
Он прошел за мной в гостиную, собака снизошла до выражения радости, но быстро вернулась на прежнее место и снова улеглась. Эдвард начал рассматривать окружающую обстановку.
— Контрольный визит владельца? — спросила я.
— Ничего подобного, просто я давно здесь не был.
— Пожалуйста, чувствуй себя как дома.
— Не рискну.
— Выпьешь что-нибудь?
— С удовольствием.
Я отправилась на кухню. Воспользовалась возможностью проверить содержимое мультиварки. И увидела, что приготовила тройную порцию. Ноги стали слабыми, и я облокотилась о плиту, чтобы не потерять равновесия. Потом вернулась к Эдварду и молча протянула ему бокал.
