Семен Данилюк - Арбитражный десант
- Статья как раз, считай, написана. А остальное - до того ль мне сейчас?
Она значительно провела вдоль обезображенного лица.
- Может, тогда тем же рейсом? - Суслопаров испытующе ткнул пальцем в сторону приемной, откуда донесся голос Лобанова.
- Н-нет. Лучше следующим. Еще несколько часов вместе с этим хамом - это похуже, чем в тайге.
Суслопаров пристально посмотрел на любовницу, и она, не выдержав взгляда, отвела глаза:
- Ну! Без обиды, Игнат. Ты ж не дурак - все понимаешь.
- Надеюсь, - процедил он.
11.
Инна Кичуй вошла в холл одного из лондонских отелей.
- Мадам? - поднялся седоватый портье.
- Я в триста первый к господину Кичую, - коротко произнесла Инна.
Портье потянулся к трубке.
- Звонить не надо. Сюрприз, - поспешно предостерегла она. Заметив колебание портье, улыбнулась заговорщически. - Я жена. Багаж пусть отнесут следом.
- О, - портье кивнул. Задумчиво посмотрел вслед. Подозвал коридорного.
- Русский из триста первого еще у себя?
- Да. Все в порядке. Он один, - правильно расшифровал вопрос вышколенный коридорный.
Инна тихонечно, с предвкушающей улыбкой поскреблась в дверь.
- Кто? - послышался изнутри голос Игоря, немного искаженный английской речью.
- Девушка по вызову, - зажав пальцами нос, кокетливо на английском прогнусавила Инна.
- Спасибо. Не нуждаюсь, - ответил ей озадаченный муж. Но дверь все-таки открыл.
В халате с нахмуренным видом он выглянул в коридор.
- Ну вот. А я-то, наивная, через всю Европу добиралась, - надув губки, проворковала Инна. - А он, оказывается, не нуждается.
- Иннуська! - при виде жены Игорь радостно преобразился и - рывком втянул ее в номер.
- Так, значит, не нуждаешься? - мурлыкала она, беспорядочно обцеловываемая.
- В тебе - всегда, - задыхаясь, бормотал он, нащупывая застежки.
- И, как всегда, бардак, - почти с умилением бормотала она: одежда его была разбросана в обеих комнатах, как делают в спешке. - Господи, когда же я воспитаю из тебя аккуратиста?
Через полтора часа он убежал на очередную встречу с опостылевшими кредиторами. Собственно, основное соглашение уже было подписано, и утрясались последние, мелкие детали. Инна же, удрученно обозрев ненавистный ей беспорядок, не дожидаясь горничной, принялась за уборку.
Игорь вернулся к вечеру. Собственно первой в номере возникла огромная корзина цветов, напрочь закрывшая самого Кичуя.
- Любимой от любящего, - провозгласил Игорь и опустился на колено.
Жена сидела в кресле, с холодным лицом разглядывая выглянувшего из-за цветов коленопреклоненного супруга.
- Что-то не так? - растерялся он.
С выражением гадливости она отодвинула вазу, прикрывающую лежащий на столе липкий сверточек.
Игорь посерел.
- Я ж тебе говорила, что привычка к бардаку до добра не доводит, - прокомментировала Инна, садистски медленно начав разворачивать нечто, завернутое в обрывок "Таймс".
- Но... это вообще не мое, - пробормотал Игорь. - Ты б хоть дождался, пока раскрою.
Концы газетного обрывка разошлись. Внутри оказались два использованных презерватива.
- С усиками, что характерно, - отметила Инна. - А мне такое ни разу не предложил.
- Инночка, это не то, что ты думаешь, - залепетал, поднимаясь, муж. - Это, может, вообще от прежнего жильца? Или - горничная подбросила? А?
Игорь обреченно умолк. Врать он не умел. Он искательно заглянул жене в глаза. Но там мерцал лед.
- Надеюсь, мазки на анализ сдавать не придется, - брезгливо процедила она.
Игорь осел. Вся длинная, худая фигура его безнадежно ссутулилась, обвисла и стала напоминать сломавшийся детский конструктор.
- Инночка! Это все как-то само собой. Вчера соглашение наконец подписали. Потом вернулся, спустился в ресторан. Выпил. Я не хотел, правда! Они сами.
- Они! Так здесь еще и групповушка была!
- Да не помню я!
- То есть не приходя в сознание? - А думаешь, столько времени без тебя - это легко, да? Вот я тебя когда-нибудь на столько бросал? И вообще это не по-настоящему... Я, если хочешь знать, тебя представлял! Так что это, если разобраться, не измена, а просто виртуальность.
- Да ты у нас фантазер.
- Инночка. Я тебе клянусь, в первый и в последний. Поверь, а?.. Мы же семья. Ох, как же противно!
Кичуй застонал. И тут, как в насмешку, зазвучала мелодия свадебного марша, - зазвонил его мобильный телефон. "Тан-тан-та-та-да!" - не умолкая, бодро наигрывал он.
- Подними, - поморщилась Инна.
- Да, слушаю, - хмуро буркнул Игорь. - Да, прилетела, она здесь. Лицо его изменилось. - Понял. Вылетаем... Нет, у нас все хорошо. Как скажете.
Отключил трубку.
- Звонил твой отец. Требует, чтоб мы срочно вернулись в Москву. В банке опять новые неприятности. Он, кстати, спросил, как у нас с тобой. Я сказал, что все хорошо, - лицо Игоря сделалось по-детски обиженным. - А, Иннуша? Да и Ивану Васильевичу, в такой-то обстановке, когда все силы надо в кулак, а тут еще наши мелкие распри! Инна хмыкнула:
- Ладно, давай собираться.
- Но как ты все-таки решишь?
- Как решу, так решу.
Инна поднялась, пошла в ванную. Прежде чем закрыться, поколебавшись, обернулась:
- А я ведь тебе тоже сюрприз приготовила: я, видите ли, беременна.
Обороняясь от взрыва восторга, поспешно заперлась изнутри. Посмотрела на себя в зеркало. Чувствуя, что не в силах больше сдержаться, открыла на всю мощь краны и - прикрывая рот, зарыдала.
12.
- Итак, уважаемые господа, я пригласил вас для того, чтобы сообщить пренепреятнейшее известие: вчера, одиннадцатого апреля одна тысяча девятьсот девяносто девятого года, Банк России отозвал нашу лицензию, - объявил Александр Павлович Керзон. Рублев, с лицом, измятым бессонницей, нахмурился: за ерничеством президента банка ему почудилось скрытое облегчение. С избавлением от угрозы убийства к Александру Павловичу начала потихоньку возвращаться прежняя розовощекость и скользящая ироничность.
Остальные участники экстренно созванного оперативного совещания: Кичуй, Дерясин, Лобанов, Жукович, Подлесный, Инна, ведущая протокол, - удрученно отмалчивались. Новость вчерашнего дня не являлась для них новостью.
- Собственно, говорить особо нечего. Лишив возможности проводить банковские операции, нас разом парализовали.
Какие Вы имеете конструктивные предложения, Александр Павлович? - Рублеву хотелось вернуть разговор в деловое русло. - Конструктивные? - Керзон горько покачал головой. - Какой конструктив! Это удар под дых. Теперь все надо спешно распродавать, пока центробанк не высадил сюда свой десант. Все, что только возможно. А чего? Оставлять благородненько господину Онлиевскому? Не жирно ли?
- Все убиты, бобик сдох, - прокомментировал Лобанов. Усмехнулся навстречу осуждающим взглядам. - Я говорю, недолго музыка играла. В смысле, недолго корпоративный фрайер танцевал. Похоже, можно разбежаться пивка попить.
Он захлопнул приготовленный для записей блокнот. - Это неправда! - тонким голосом выкрикнул Кичуй. Чистое мальчишеское лицо его покрылось пятнами негодования.
- Неправильно так, - поправился он. - Извините, Александр Павлович, но при всем уважении, не согласен. За эти полгода мы стали совсем другими. Мы немалого добились! В большинстве филиалов возобновилось клиентское обслуживание...
- Филиалы как раз надо распродавать первыми! - припомнил Керзон, с сочувствующей иронией смотревший на растрепанного, путающегося от волнения Кичуя. - Пока сами не продались, кому ни попадя. Удерживать нам их более нечем.
Кичуй упрямо мотнул головой:
- Мы заставили платить должников. Мы договорились с кредиторами об отсрочке. Даже с западниками! У нас положительное сальдо. У банка больше нет признаков неплатежеспособности. Фактически заново запускаемся, только за счет того, что распродавали "дочерние" компании. Пусть не так круто, как планировали, но запускаемся. Даже без цэбэшного кредита. Должен же был центробанк это учесть!
- Он и учел, - Лобанов почесал бородку. - Если бы в банке все разворовали, так кому надо его банкротить. Почему котика бьют? Не из-за плохого к нему отношения, - шкура больно богата.
Рублев с трудом переборол желание резко ответить. Лобанова он недолюбливал, как всякого равнодушного к делу человека. Лобанов пришел наемником и демонстративно держал себя как наемник. А в жизни и в деле Иван Васильевич привык полагаться на единомышленников, людей одной группы крови. И многажды убеждался: попутчики, самые что ни на есть расталантливые, неизбежно губят дело, к которому примкнули.
- У тебя есть предложения, Игорь? - Рублев улыбнулся размахивающему ручищами зятю, у которого от волнения пузырились уголки губ. Улыбнулся поддерживающе. За полгода у домашнего мальчика выковался характер. На глазах рядом с Рублевым вырос надежный союзник.
- Да, - подтвердил тот. - Разве отзыв лицензии для нас полная неожиданность? Вспомните, ждали много раньше. И такой вариант в нашей программе предусмотрен. Так ведь, Андрюха? Дерясин уныло промолчал.
