Кристина Камаева - Чай, чапати, чили, чилим…
Наверное, он говорил: "Папа, папа, хватит в садху играть. Мама сердится, корова не доена, некому траву косить, пойдем отсюда".
Садху грациозно поднялся, расправил одежды, кивнул всем с улыбкой, прощающей грехи, и удалился вслед за ребенком.
Как и большинство других туристов в Манали мы обедали в кафе Иш, откуда открывался чудесный вид на шумную речку Биах, или в ресторане Moon Dance. Порции в ресторанах рассчитаны на весьма прожорливых индивидуумов. Закуска "картошка жареная фри" горой возвышается на тарелке. Десерт "яблочные пирожки" это не два пирожка, а все двадцать. Когда приносят заказ, кажется, что столько невозможно съесть. Но на свежем горном воздухе получается. Алкоголь в Манали не популярен, зато курение – давняя традиция. Горы поросли конопляными кущами. Курят все и вполне свободно. Туристы в восхищении оттого, что могут курить повсеместно, и делают это особенно демонстративно. Достают зелье
(в основном это чарас – очищенный гашиш) из специальной коробочки, толкут его, чуть ли не в ступе пестиком, перемешивают с табаком и забивают в трубку – чилим. Чилимы продаются разные, на все вкусы, есть даже инкрустированные драгоценными камнями, очень красивые. Туристы попроще достают чарас из ботинка, разминают в руке и скручивают косяки из газеты. Приобрести чарас можно в любом магазине. Официанты в ресторане непременно поинтересуются:
– Почем брали? – и ехидно заметят, что у них есть дешевле и лучше.
В ресторане еврейской кухни официанты почти всегда в разной степени обкуренные, поэтому свой заказ там надо ждать вечность.
Мы повторяли несколько раз незамысловатый перечень блюд, которые хотели бы отведать: салат, сиззлер и жареный цыпленок, но видно у парня в одно ухо влетало, а в другое вылетало, цыпленка мы так и не дождались.
– Не включайте, пожалуйста, в счет жареного цыпленка, – обиженно заявили мы, когда пришла пора рассчитываться, – вы его не приносили!
– Какого цыпленка? – вяло удивился официант.
А в кафе "Вершина" официант постоянно извинялся.
– Вот ваш чай, – говорил он, – извините.
"Плюнул туда, что ли"? – недоумевали мы.
– Извините, ваш гамбургер, – виновато улыбался официант.
"Уронил, не иначе"!
– Извините, – подходил официант снова, – мне почему-то кажется, что я уже могу это забрать?
Но самые замечательные официанты были в кафе "Moon Dance". Мы восхищались их сильными, гибкими телами и невозмутимой грацией.
Энергия в них бурлила и требовала выхода, и, чтобы как-то сбросить ее, эти пять дюжих молодцев постоянно переставляли стулья, столы и прилавки. А мы шептали друг другу: "Посмотри, какие у нас официанты! Когда мы пойдем с ними в поход"?
Однажды вечером в кафе Иш нас познакомили с женщиной из
Австралии, учительницей английского языка у тайцев. Она с таким восторгом отзывалась о дискотеках в Манали, что мы почувствовали себя старомодными. Мы знали, что на дискотеках в Манали играет только транс-музыка, и не стремились туда попасть. Но Теннис, наша новая знакомая, предвкушала танцы и новые знакомства.
Узнать, где будет дискотека ночью в Манали непросто, все указывают разные пункты сбора. Австралийская дама утверждала, что знает нужных людей. Мы договорились встретиться с ней вечером в кафе "Moon Dance." Неприлично не побывать ни на одной дискотеке!
В тот же день к нам привязался японец:
– Вы знаете русского диджея Сашу?
– Ну, знаем, – ответили мы.
– А он сегодня играет?
– Нет, ничего об этом не слышали.
– Жаль, – огорчился японец, – он всегда играет очень хорошую музыку.
Русского диджея Сашу мы встретили в Вашиштхе. Это был высокий парень с хвостом и жутковатой улыбочкой – черные пеньки вместо зубов. Он живет в Индии уже двенадцать лет. Мы случайно познакомились с его другом: обедали в маленьком кафе при гостинице, и разговорчивый хозяин, узнав, кто мы такие, рассказал, что у него живут русские парни, и привел Виталия.
Виталий оглядел нас критически:
– Если вы живете в Индии два года, то почему такие белые? – спросил он.
– Да, ты тоже не коричневый, – возразили мы. Он, по-видимому, имел в виду то, что мы отличались от местной европейской публики, не носили мятую одежду, причесывались и даже красились слегка.
– А зачем в Индию приехали?
– Учиться.
– Где там, в Бангалоре, можно учиться? – озадачился Виталий. -
Буддизм, астрология или еще что-то?
Мы объяснили, что изучаем обычные предметы в университете, и духовных гуру пока не ищем.
Виталий был не разговорчив, но оставил свой московский телефон.
– Будете в Москве, звоните, если негде будет остановиться!
Через год с небольшим в славном городе Майсуре, на юге Индии, мы прогуливались с нашими друзьями Фирузом и Навбахор, студентами из Узбекистана. Они учились в Майсуре на журналистов. Чудесные люди, Навбахор – умница, отличница, Фируз – отзывчивый, очень гостеприимный, обаятельный человек. И вот на площади, перед шикарным, подсвеченным огнями дворцом Махараджи, пробирается к нам босой и обросший богодул. Ничего удивительного в этом нет, в
Индии постоянно просят милостыню. Но этот тип вместо того, чтобы клянчить "бакшиш", интересуется, не угостят ли его мадам гашишем! Джентльмен Фируз пытается отогнать бродягу, объясняя ему на местном наречии (он умел общаться на многих языках) о том, что просьба его неуместна. Но бродяга лишь качает головой и тычет пальцем в нас с Жанной:
– Манали! – восклицает он. – Помните Сашу?
– Какого Сашу? – лепечем мы.
– Диджея Сашу, – удовлетворенно причмокивает губами нищий. – Я тоже знаю Сашу.
Кое-как от него отбились.
– Да-а-а, – протянул озадаченный Фируз.- Какие у вас знакомые, оказывается, есть колоритные!
Возвращаемся в кафе "Moon Dance", где у нас была назначена встреча с Теннис. Веселая австралийка сразу познакомила нас с друзьями. Одного из них звали Умар, а другого Алекс. Они не признались нам, из какой страны прибыли. Алекс сказал только, что его брат работает в России, и сам Алекс несколько лет жил в
России, и когда-то свободно говорил на русском языке, а теперь помнит только отдельные фразы. Все вместе мы отправились искать таинственную дискотеку. Сначала переправились через Биах, потом полезли на крутую гору и очутились в сосновом бору. Было темно и тихо. Тропинки находили с помощью фонаря.
– Куда мы сейчас тащимся? – прошептала Жанна. – И с кем? Ты знаешь этих людей? Я их сегодня в первый раз вижу! Они не из
Ирана, не из Таджикистана, а говорят на фарси. Это наталкивает на мысль, что они из Афганистана! Зарежут нас где-нибудь тут под кустом. – Но у меня не возникло абсолютно никаких дурных предчувствий. Идти по темному лесу, неведомо куда, было легко и весело.
Вышли к какому-то строению, которое при ближайшем рассмотрении оказалось храмом, и сделали привал. Алекс пытался общаться с нами по-русски, мы отвечали на фарси. Все были пьяны и веселы, особенно Теннис. Парни восхищались ее способностью заводиться с пол-оборота. Из сумрака появились какие-то люди. Теннис накинулась на них с вопросами. Оправившись от испуга, люди сообщили, что никакой дискотеки они в глаза не видели. Но мы ее нашли! Через пол часа шатания по лесам набрели на пляшущих в темноте евреев. Их выдавала музыка. Танцполяна не была освещена, всю энергию забирала хрипящая музыкальная система. В лунном сиянии покрашенные в разные цвета люди выглядели загадочными пришельцами с иных планет.
Теннис сразу растворилась в толпе танцующих. Алекс, сославшись на головную боль и нелюбовь к таким развлечениям, исчез в какой-то сторожке. Умара мы плохо запомнили в лицо, может, он и был где-то рядом. Немного попрыгав вместе со всеми, мы утомились. Они все заправились экстези и другими стимуляторами, и могли теперь скакать до рассвета. А нам, отведавшим немного простого пива, музыка только резко била по ушам. На поляне не продавали веселящие напитки, да что там говорить, ничего не продавали, нельзя было достать даже минеральную воду. К тому же мы потеряли фонарь, и не могли уйти, пока не рассветет. Так и дремали на травке. Утром, вернувшись домой, долго выбирали из одежды колючки. Больше на дискотеки в Манали мы не ходили.
В кафе "Moon Dance" постоянно крутится у столиков мальчишка лет двенадцати из семьи бангладешских беженцев. Родители его и другие родственники остались в Калькутте, а пацан прижился в
Манали. Он дружит со многими клиентами кафе, однажды подошел и к нам:
– Вы из какой страны?
– Из России.
Он подумал и выдал тираду:
– Россия была большая страна, силища, а теперь уже не то.
Рассыпалась на куски.
– Ты что в школе учишься, да? – рассмеялись мы.
– Нет, я новости смотрю. Все время люди с автоматами.
Трах-тарарах. Скажите мне что-нибудь по-русски.
– "КАК ТЕБЯ ЗОВУТ", – предложили мы. Мальчишка старательно заучивал эту фразу.
– Теперь я не забуду этого никогда, – хвастался он. – Не забуду вас и "КАК ТЕБЯ ЗОВУТ" не забуду. Нас Хоссайн действительно помнил, а вот фразу "КАК ТЕБЯ ЗОВУТ" учил каждый день заново.
