Грэм Грин - Комедианты
Доктор Мажио поднялся и поглядел на труп. У цветных высоко развито умение вести себя как подобает в данных обстоятельствах; даже западное воспитание не сумело в них это вытравить — оно только видоизменило формы. И если прадед доктора Мажио громко причитал посреди дворика, где жили рабы, обратив лицо к бессловесным звездам, доктор Мажио произнес короткую, выразительную речь над покойником.
— Как бы ни был велик страх перед жизнью, самоубийство — все равно мужественный поступок, продуманное действие математически мыслящего человека. Самоубийца все рассчитал по законам теории вероятности; он знает, сколько шансов за то, что жить будет мучительнее, чем умереть. Математический расчет у него сильнее чувства самосохранения. Но представьте себе, как взывает к нему это чувство самосохранения в последнюю минуту, какие отнюдь не научные доводы оно ему подсказывает!
— Мне казалось, что вы, католик, должны бы осудить...
— Вы напрасно подходите к этому самоубийству с точки зрения религии. Религия тут ни при чем. Бедняга нарушал все божеские законы. Ел в пятницу скоромное. Его чувство самосохранения не выдвинуло в качестве довода против самоубийства божественную заповедь. — Он помолчал. — Вам придется спуститься и взять его за ноги. Надо его отсюда убрать.
Лекция была окончена, надгробное слово произнесено.
У меня стало легче на душе, когда я почувствовал себя в больших, сильных руках доктора Мажио. Я, словно больной, который хочет выздороветь, безропотно подчинялся строгому режиму, предписанному врачом. Мы вытащили министра социального благоденствия из бассейна и вынесли его на дорогу, где стояла машина доктора Мажио с выключенными фарами.
— Когда вы вернетесь, — сказал он, — пустите воду, надо смыть кровь.
— Я, конечно, пущу, только пойдет ли вода...
Мы посадили министра на заднее сиденье. В детективных романах труп легко выдают за пьяного, но этот мертвец был явно мертв; кровь, правда, уже перестала течь, но стоило заглянуть в машину, и сразу бросалась в глаза ужасная рана. К счастью, никто не отважился выйти ночью на дорогу; в этот час орудовали одни упыри или тонтон-макуты. Те-то уж наверняка не сидели дома: мы услышали шум их машины — никто другой не решился бы так поздно ездить — прежде, чем успели свернуть на шоссе. Мы погасили фары и стали ждать. Их машина медленно шла из столицы в гору; нам была слышна громкая перебранка, заглушавшая скрежет коробки скоростей. На слух машина была старая и вряд ли могла взять крутой подъем к Петионвилю. Что мы будем делать, если она выдохнется как раз у поворота к гостинице? Их люди, несмотря на поздний час, несомненно, заявятся к нам за помощью и бесплатной выпивкой. Нам показалось, что мы ждали очень долго, пока машина наконец не проехала мимо и шум не затих. Я спросил доктора:
— Куда мы его денем?
— Нам нельзя отъезжать слишком далеко ни вверх, ни вниз, — сказал он, — а то напоремся на заставу. Это дорога на север, и милиция тут не смеет спать, боится проверки. Тонтон-макуты скорее всего и поехали проверять посты. Если машина не сломается, они доберутся до заставы у Кенскоффа.
— Вам ведь тоже пришлось ехать сюда через заставу. Как же вы объяснили?..
— Сказал, что еду к больной, роженице. Случай обычный, и, если мне повезет, о нем вряд ли донесут начальству.
— А если все же донесут?
— Скажу, что не мог разыскать хижину.
Мы выехали на шоссе. Доктор Мажио снова включил фары.
— Если нас все-таки увидят, — сказал он, — то наверняка примут за тонтон-макутов.
Выбор у нас был ограниченный — что в ту, что в другую сторону дорогу перегораживали заставы. Мы проехали метров двести в гору.
— Это им покажет, что он миновал «Трианон», а значит, туда и не собирался... — сказал доктор Мажио, свернув во второй переулок слева.
Кругом стояли небольшие домики и заброшенные сады. В прежние времена тут селились люди честолюбивые, но не особенно зажиточные: они жили на дороге в Петионвиль, правда, так до него и не добравшись, — адвокат, не гнушавшийся сомнительными делами; астролог-неудачник; врач, у которого любовь к рому была сильнее интереса к пациентам. Доктор Мажио точно знал, кто из них еще живет здесь, а кто сбежал, чтобы не платить принудительных поборов, которые тонтон-макуты собирали по ночам на строительство нового города — Дювальевиля. Я сам пожертвовал сто гурдов. На мой взгляд, все эти домики и сады были одинаково неухоженными и нежилыми.
— Сюда, — распорядился доктор.
Он отъехал несколько метров от дороги. Мы не могли выключить фары, потому что руки были заняты и некому посветить фонариком. Свет упал на сломанную вывеску, где осталось только: «...пон. Ваше будущее...»
— Ага, значит, владелец уехал, — сказал я.
— Он умер.
— Естественной смертью?
— Насильственная смерть здесь стала естественной. Он пал жертвой своего окружения.
Мы вытащили труп доктора Филипо из машины и отнесли за разросшиеся кусты бугенвилеи, чтобы его не было видно с дороги. Доктор Мажио обернул правую руку носовым платком и вынул из кармана мертвеца небольшой кухонный нож. Он оказался зорче меня там, у бассейна. Он положил нож в нескольких сантиметрах от левой руки министра.
— Доктор Филипо был левша, — пояснил он.
— Откуда вы все знаете?
— Я же вам говорил, что мы вместе изучали анатомию. Не забудьте купить другой кухонный нож.
— У него была семья?
— Жена и мальчик лет шести. Он, видно, решил, что для них будет безопаснее, если он покончит самоубийством.
Мы сели в машину и опять выехали на шоссе. У поворота к гостинице я вылез.
— Теперь все зависит от слуг, — сказал я.
— Они побоятся болтать, — сказал доктор. — Свидетель тут может пострадать не меньше обвиняемого.
Мистер и миссис Смит спустились на веранду завтракать. Я чуть не в первый раз увидел его без перекинутого через руку пледа. Оба хорошо выспались и с аппетитом ели грейпфрут, гренки и джем; я боялся, что они потребуют какой-нибудь чудной напиток с названием, придуманным рекламной фирмой, но они согласились выпить кофе и даже похвалили его.
— Я только раз проснулся за всю ночь, — сказал мистер Смит, — и мне показалось, что я слышу голоса. Не приезжал ли мистер Джонс?
— Нет.
— Странно. На прощание он мне сказал в таможне: «До встречи вечером у мистера Брауна».
— Его, наверно, сманили в другой отель.
— Я мечтала окунуться до завтрака, — сказала миссис Смит, — но Жозеф убирал бассейн. Он у вас, я вижу, на все руки мастер.
— Да. Цены ему нет. Бассейн скоро будет в порядке, и вы до обеда сможете выкупаться.
— А где нищий? — спросил мистер Смит.
— Ну, он убрался еще до рассвета.
— Надеюсь, не на пустой желудок?
Он улыбнулся мне, словно говоря: «Я шучу. Ведь знаю, вы человек добрый».
— Жозеф, наверно, о нем позаботился.
Мистер Смит взял еще гренок.
— Я считаю, что нам с миссис Смит сегодня надо заехать в посольство.
— Вот это будет разумно.
— По-моему, этого требует просто вежливость. А потом я, пожалуй, завезу рекомендательное письмо министру социального благоденствия.
— На вашем месте я бы спросил в посольстве, не было ли тут каких-нибудь перемен. Если, конечно, письмо адресовано кому-то персонально.
— По-моему, некоему доктору Филипо.
— Тогда я непременно навел бы справки. Здесь то и дело перемены.
— Но его преемник, надеюсь, не откажется со мной побеседовать? Мне кажется, что мое предложение должно заинтересовать любого министра, который печется о здоровье своих граждан.
— Вы меня еще не посвятили в ваши замыслы...
— Я приехал сюда как представитель... — начал мистер Смит.
— Вегетарианцев Америки, — договорила миссис Смит. — Настоящих вегетарианцев.
— А разве есть ненастоящие?
— Конечно. Есть даже такие, которые едят насиженные яйца.
— На протяжении всей истории человечества еретики и сектанты всегда подрывали единство великих общественных движений, — грустно сказал мистер Смит.
— А что собираются предпринять здесь вегетарианцы?
— Не считая бесплатного распространения литературы — в переводе, конечно, на французский язык, — мы собираемся Открыть в самом сердце столицы вегетарианский центр.
— Сердце столицы — это ее трущобы.
— Ну, тогда в каком-нибудь другом подходящем месте. Мы хотим, чтобы президент и кое-кто из его министров присутствовали на торжественном открытии и попробовали первый вегетарианский обед, чтобы подать пример народу.
— Но президент боится высунуть нос из дворца.
Мистер Смит вежливо посмеялся над моими словами — они ему показались забавной гиперболой.
— Ну, от мистера Брауна ты поддержки не жди, — сказала миссис Смит. — Он ведь не из наших.
![Роман Виртуальный - Сумеречный Призрак[СИ]](/uploads/posts/books/272886/272886.jpg)
