Альфрид Изатулин - Медики уранового стройбата
За тысячелетия истории врач вызывал, и вызывает к себе разные чувства соплеменников, сограждан и, что особенно опасно, сильных мира сего. Противоречивость чувств нашла отражение в средневековом определении врачей - triftontes (трехликие). Обыватели считали, что - "...у врача три лица: порядочного человека в повседневной жизни, ангела у постели больного, и дьявола, когда он просит гонорар" (Р. Артамонов, 1999). Ох, как не любил и не любит обыватель платить, тем более врачам! Поэтому и врачи приспосабливались. Не отсюда ли циничное - "Exide dum dolor est" (Проси деньги, пока больной страдает)? Вот так.
Даже если взаимоотношения с усопшим пациентом и его родственниками были нормальными, жизнь врача находилась в опасности. Врача могли предать погребению вместе с пациентом, дабы обеспечить последнего медицинской помощью в потустороннем мире. Иногда таким способом выражали уважение и "искреннюю благодарность" врачу.
На смену язычеству более 1000 лет назад на Русь из Византийской империи, пришло христианство, с его высокими общечеловеческими духовно-нравственными ценностями, среди которых - сострадание и служение ближнему.
Принципы взаимоотношений церкви и медицины изложены во многих положениях Библии.
Отношение общества к врачу определено тем, что испытание болезнью ниспослано свыше и должно возбудить в человеке сознание греха. Именно это и отражено в просительных псалмах. Мольба об исцелении всегда начинается с признания греха - "Нет целого места в плоти моей от гнева Твоего; нет мира в костях моих от грехов моих, ибо беззакония мои превысили голову мою... Смердят, гноятся раны мои от безумия моего" (Пс. 37: 4-6).
Для народа связь Бога с врачом была несомненной. Исцеление понимали, как знамение того, что человек прощен Богом, "ибо Я Господь (Бог твой), целитель твой" (Исх. 15: 26). Случаи же неудачного лечения воспринимались, как наказание за грехи. Понятно, что это наказание исходило не от врача, поэтому претензии к нему не предъявляли.
Авторитет врача в период раннего христианства был чрезвычайно высок. Так, из 2 Книги Паралипоменон (16: 12) известно, что Аса, царь Иудейский, "в болезни своей взыскал не Господа, а врачей". Летописец даже упрекает Асу в том, что тот обратился не к Господу, а только к врачам, чтобы исцелиться от болезни, которая была карой Божией. В Новом Завете апостол Павел называет Луку "врачом возлюбленным" (Кол. 4: 14).
Настоящий гимн медицине содержит 38 глава Книги Премудрости Иисуса, сына Сирахова. "Почитай врача честью по надобности в нем, ибо Господь создал его, и от Вышнего - врачевание, и от царя получает он дар. Знание врача возвысит его голову, и между вельможами он будет в почете. Господь создал из земли врачевства, и благоразумный человек не будет пренебрегать ими... Для того Он (Бог) и дал людям знание, чтобы прославляли Его в чудных делах Его: ими он врачует человека и уничтожает болезнь его. Приготовляющий лекарства делает из них смесь, и занятия его не оканчиваются, и чрез него бывает благо на лице земли. Сын мой! в болезни твоей не будь небрежен, но молись Господу, и Он исцелит тебя. Оставь греховную жизнь и исправь руки твои, и от всякого греха очисти сердце. Вознеси благоухание и из семидала памятную жертву и сделай приношение тучное, как бы уже умирающий; и дай место врачу, ибо и его создал Господь, и да не удаляется он от тебя, ибо он нужен. В иное время и в их руках бывает успех; ибо и они молятся Господу, чтобы Он помог им подать больному облегчение и исцеление к продолжению жизни" (Сир. 38: 1-14).
А уже следующий 15 стих гласит: "Но кто согрешает пред Сотворившим его, да впадет в руки врача!", - это значит, пусть заболеет. В еврейском тексте этот раздел читается еще конкретней. "Кто грешит против Создателя своего, будет надмеваться и над врачом", т.е. грех против врача приравнивался к греху против Бога.
Правовая регламентация врачебной деятельности, в современном понимании этого, в России началась после принятия в 1597 году "Судебника" - первого русского свода законов. В конце XVII века вышел первый в России закон ("Боярский приговор"), предусматривавший наказание за врачебные ошибки.
Дальнейшее развитие медицинское право получило при Петре I. Одним из первых указов он заменил Аптекарский приказ Медицинской канцелярией во главе с главным врачем-архиатром и приравнял профессиональные медицинские преступления к уголовным. В военно-морском уставе 1721 года записано: "Ежели лекарь своим небрежением к больному поступит, то яко злотворец наказан будет". Был создан институт судебно-медицинской экспертизы, причем для исследования не только умерших, но и живых лиц. В обязанности врачей-экспертов, в частности, входили и вопросы планирования семьи. Так в 1722 г. был издан указ об освидетельствовании "дураков" для разрешения вступать в брак и установления невменяемости.
Законодательные акты Петра I определяли требования не только к профессиональной деятельности, но и к личным качествам врача: "Следует, чтобы лекарь в докторстве доброе основание и практику имел; трезвым, умеренным и доброхотным отправлять мог". Поскольку Петр I настойчиво "прорубал окно в Европу", то на привилегированном положении были врачи-иностранцы, деятельность которых была практически бесконтрольна. Лишь некоторые из них могли быть высланы из страны.
Единый врачебный закон появился в России лишь в 1857 году и с незначительными частными дополнениями просуществовал вплоть до октября 1917 года. По законам ХIХ века врачи не могли быть привлечены к уголовной ответственности даже при грубых дефектах лечения, повлекших смерть пациента. По ст. 870 "Уложения о наказаниях" (1885): "Когда медицинским начальством будет признано, что врач, оператор, акушер или повивальная бабка по незнанию своего искусства делает явные, более или менее важные в онном ошибки, то им воспрещается практика, доколе они не выдержат нового испытания и не получат свидетельства в надлежащем знании своего дела. Если от неправильного лечения последует кому-либо смерть или важный здоровью вред, то виновный, буде он христианин, передается церковному покаянию по распоряжению своего духовного начальства" (В.Г. Астапенко и соавт., 1982).
Врачебные дела направляли для оценки во врачебные управы или в медицинский совет, которые и решали вопрос о привлечении врача к ответственности. Общей тенденцией того времени было то, что врачевание в силу своей исключительно гуманной направленности не может относиться к уголовно наказуемым деяниям. Вместе с тем во врачебную среду, особенно в земство, уже начиналось проникновение идей "разночинцев" и "народовольцев", не разделявших принципы закрытости для общества врачебного цеха. К счастью для медиков, Манассеины и иже с ними были в явном меньшинстве и погоды, по большому счету, не делали" .
Такова история вопроса до 1917 года.
Задумываясь о взаимоотношениях врача и общества в те далекие времена, как никогда соглашаешься с классиком: "Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь".
Тарского по итогам прошедшего года наказывали за:
1. За неполный охват физиолечением всех лечившихся в отделении (абсурд).
2. За уменьшение средней длительности лечения больных в отделении (начальник госпиталя капитан Алтайский считал, что так быстро вылечить невозможно!!).
Вернемся к менингиту. Инфекционное отделение переполнилось, работало в усиленном режиме. Тарский принял активное участие в лечении, как просил Подгузников, молодой коллега. Помогал катетеризировать вены, определиться с объемом инфузионной терапии. Обошлось, никто не погиб.
Начальник инфекционного отделения испытание выдержал.
Полушубок армейского образца
Стало холодать, уже в октябре закружились снежинки. После юга Тарский ощущал определенный дискомфорт. Между тем, подмораживало все сильнее, мерзли уши. Наступила восточно-сибирская зима, снега немного, мороз в избытке. Офицеры из полков и отрядов надели полушубки. Отличная вещь, кстати, кто носил, тот знает.
Заместитель начальника управления военно-строительных частей по тылу полковник Плюшкин ответил кратко:
- Не положено!
- Холодно, товарищ полковник, мерзну. Могу заболеть. Прошу выдать полушубок.
- Нет. Их и так не хватает. Свободен!
- Есть!
Тарский, не долго думая, отправил рапорт с жалобой на нечуткое отношение к медицинскому составу в столицу нашей Родины город-герой Москву, начальнику Центрального управления военно-строительных частей, с той же просьбой о выдаче полушубка. Ответ пришел быстро (плохие вести быстро передвигаются): полушубками офицерский состав обеспечивается из расчета 50 процентов, только для строевых офицеров.
Нужно было применять нетрадиционные межличностные отношения. Ясно, какие. Вечная российская валюта плюс нахальство. Старшая сестра отделения обеспечила своего начальника 500 мл медицинского спирта. С флаконом в кармане шинели озябший Тарский постучался в дверь кабинета полковника Плюшкина. Проблема быстро была решена.
