Дмитрий Савельев - Три взгляда в бесконечность
Одиночество и тоска накатили вновь и, словно тиски, зажали душу. Стало трудно дышать. Такие приступы в последнее время стали случаться с ним всё чаще и чаще. Скоро у него не останется сил их выдерживать и тогда… А что тогда? Уйти из монастыря или вообще уйти из жизни? Мысли о смерти стали приходить всё чаще, и всё труднее стало с ними бороться. Нет, один он с этим не справится. Ему нужен человек, всегда готовый помочь, которому он полностью доверяет и который выслушает его и поймёт. Огромным усилием воли монах заставил себя подняться с постели. Отец Пётр, его духовный наставник, как всегда, ждал его в тёмном углу кельи, где располагался киот с образами. Монах встал перед ним на колени и заплакал.
– Отец мой, только ты один можешь понять меня! Ведь ты знаешь, что такое отчаяние и одиночество, ты тоже прошёл через это! Возможно даже, что в тот момент ты помышлял о смерти, но ты справился с этим, и Господь возвеличил тебя и дал тебе Духа Своего Святого. Помоги мне, научи, как мне бороться с этой гнетущей тоской!
Тёплая ласковая рука легла на холодный лоб послушника.
– У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего не называл своим, но всё у них было общее.
– Умом я понимаю, что я не один в Церкви. Но я не вижу вокруг себя верующих людей, даже здесь, в монастыре… Мне кажется, что в целом мире не осталось больше истинных воинов Христовых! Я не чувствую их молитв за себя!
– Во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними… Давайте, и дастся вам: мерою доброю, утрясённою, нагнетённою и переполненною отсыплют вам в лоно ваше: ибо, какою мерою мерите, такою же отмерится и вам.
– Наверное, я, и правда, сам мало молюсь за людей. Немудрено, что я стал чувствовать себя одиноким! Пуповина между нами разорвалась, и жизненный сок перестал течь ко мне. Чтобы получать, надо самому отдавать! Всё это время я жил и спасался благодаря молитвам верующих, но не замечал этого. Ведь «все мы одним Духом крестились в одно тело». Молясь за других, я молюсь за себя самого! Я чувствую себя частичкой единого организма, наши сердца бьются в унисон, молитвы сливаются вместе и возносятся к Богу. И хотя мы не всегда можем видеть друг друга телесными очами, и каждый из нас в отдельности далёк от совершенства, но вместе мы составляем Церковь, глава которой Христос, и врата ада не одолеют её! Я не могу быть одинок, если я в Церкви!
Монах вспомнил то время, когда впервые ощутил себя членом Церкви. Это произошло далеко не сразу. Вначале он просто радовался тому, что нашёл Христа, что с этого времени всё в его жизни будет по-другому. Мир представлялся ему сказочной страной, и будущее казалось безоблачным и прекрасным. Как новорождённый, впервые оглядывающийся вокруг, он ещё не думал о том, как он будет в этом мире жить; он просто любовался всем и радовался тому, что родился на свет. Ему казалось, что он – единственный житель Земли, что никто до него и никто после не узнает счастья быть живым. Но постепенно, всё больше осваиваясь в этом новом месте, он стал замечать то, что он здесь не один. И это приводило его в ещё больший восторг. Оказалось, что вокруг много таких же людей, как и он сам. Они тоже пережили радость встречи с Богом, боль и счастье рождения. То тут то там он замечал сияющие глаза, светлые лица и добрые улыбки. Он видел этих людей в своём ближайшем окружении, читал их книги, слушал голоса по радио. И как же он был рад, что они есть на свете! Ведь когда ему было плохо, когда сомнения грызли душу, он вспоминал про них, и раз за разом убеждался в том, что Бог есть, что Он рядом и никогда не оставит его одного! Между ним и некоторыми из этих людей пролегали века, тысячи километров разделяли их, но то, что их соединяло, было сильнее времени и пространства. Их объединял Христос, Он сплачивал их сильнее, чем узы брака или привязанность матери к своему ребёнку. Они все были такие разные, но в то же время сердцевина у них была одна. Это единство просто поражало! Они действительно были одним существом, и ничто не могло разлучить их, даже смерть. Они могли безошибочно, по одному слову или взгляду, различить друг друга в толпе. Существовал какой-то невидимый знак, отметина, тайный код, по которому каждый мог узнавать своего собрата. Ведь в них текла одна кровь – кровь Христа, и билось одно сердце – вера в Него! Более того, этот организм не был чем-то застывшим. Он был живой, активный, растущий. Целью его существования было вобрать в себя как можно большее число людей. Если удавалось обратить ещё хоть одну душу – всеобщей радости не было конца, а если кто-то не желал входить в их единство – печаль по такому человеку была беспредельна! И каждый член этого удивительного существа считал именно себя повинным в этом несчастье. Когда монах осознал себя клеточкой в теле Церкви, он понял, какая огромная ответственность лежит теперь на нём! Ведь его личные болезни и пороки могут отразиться на всём организме в целом и стать причиной замедления роста Церкви. Теперь он не может жить только ради себя, в его руках судьбы многих других людей!
* * *В келью опять постучал человек. «Батюшка, откройте ради Христа! Мой сын тяжело болен. Только вы можете ему помочь!» – жалобно скулили за дверью. «Сколько раз вам можно повторять: я не Господь и помочь не могу! Молись Богу, только Он один может исцелить твоего сына!» – сурово, почти гневно, ответил монах. «Но батюшка, вы же святой, это всем известно!» – опять заныл голос. «Да что же это такое?! Какой я тебе святой? Ты в своём уме? Я такой же грешный, как и ты! А ну иди отсюда, а то игумена позову!» Стали слышны удаляющиеся шаркающие шаги, но монах знал: сейчас выходить из кельи нельзя, челобитчик наверняка притаился где-нибудь поблизости и только и ждёт, когда он выйдет, чтобы накинуться на него с новой силой. Когда же это кончится? За что ему такое испытание? Люди совсем потеряли свои головы, если думают, что он может им помочь! Это он-то! Ведь он до сих пор переедает на трапезе и по-настоящему молится во дню не больше пяти минут! А они святого из него решили сделать! Ясно как день, что это уловки диавола, чтобы окончательно погубить его душу! Но он не такой дурак, чтобы польститься на эту плохенькую наживку! Лучше уж совсем не выходить из кельи!
При следующем свидании с отцом Петром монах пожаловался ему на своих надоедливых просителей:
– Отче, что мне делать, чтобы отбиться от всех этих людей? Они меня совсем измучили, не оставляют в покое ни на минуту!
– Больных исцеляйте, прокажённых очищайте, мёртвых воскрешайте, бесов изгоняйте; даром получили, даром давайте!
– Но отец мой! Как же такое возможно? Ведь я обычный грешный человек! Неужели Господь доверит такому, как я, эту важную миссию? Святым, и тем не всем давался дар чудотворения!
– И поведут вас к правителям и царям за Меня, для свидетельства пред ними и язычниками. Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как и что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать. Ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас.
– Да, я всего лишь проводник для Духа Святого, но и проводник может возгордиться и начать приписывать себе ту силу, которую он лишь передаёт!
– Так и вы, когда исполните всё повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать.
– И всё-таки эта ноша слишком тяжела для меня! Я боюсь, что не смогу правильно распорядиться богатством, доверенным мне Господом, и в результате погибнет не только моя душа, но и души всех тех людей, которые доверились мне!
– Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители.
– Хорошо, отец мой, да будет мне по слову твоему! Даже если это приведёт меня к гибели, я всё равно постараюсь исполнить твоё послушание! Молись за меня ко Господу, чтобы Он укрепил меня!
С этих пор в келью заструился неиссякаемый поток больных и калек. Вскоре монах осознал, что он действительно всего лишь свидетель. Хотя он и молился за этих людей день и ночь, но исцелял их всех Христос. Однако они могли принять это чудо только благодаря тому, что верили в него, грешного раба Господня. Человеку трудно бывает поверить в невидимого Бога, гораздо проще поверить в другого человека. А они искренне считали, что монах может им помочь. Он не мешал им в это верить, хотя и понимал, что в действительности он – самозванец и присваивает себе чужую славу, славу, принадлежащую одному Богу. Но для этих людей даже такая вера была спасительна, ведь сказал же Господь: «Кто принимает вас, принимает Меня, а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня; кто принимает пророка, во имя пророка, получит награду пророка; и кто принимает праведника, во имя праведника, получит награду праведника». Эта вера была их безмолвной молитвой за него к Богу, чашей холодной воды, подаваемой ему в жару. И она была необходима монаху, чтобы выжить, чтобы не умереть от жажды в пустыне греха. Он пил студёную воду жизни и благодарил Христа, дающего ему эту воду руками своих созданий. Конечно, он недостоин управлять имением Господним. Но то, что он помогает другим должникам (пусть и с помощью незаслуженного им дара), позволяет ему надеяться на спасение. Монах молится за таких же грешных людей, как и он сам, чтобы Господь простил им грехи и исцелил их от телесных болезней. А люди отвечают ему своей верой в него, горячей любовью и благодарностью. Ничто благое не погубит Господь, «трости надломленной не переломит, и льна курящегося не угасит». Даже этот малый вклад, эта малая молитва будет услышана Богом и зачтётся ему в оправдание на Суде. Воистину, молитва за людей – самый лучший вклад на будущее! Если будешь молиться за ближних, то они, войдя в Царство Небесное, возьмут тебя как своего благодетеля с собой!
