Ирина Дудина - Богема с Невского проспекта
Особенно любили приходить в «Мезонин» главы группировок, они собирались по субботам делить добычу, а в конце месяца у них в «Мезонине» обычно проходил крупный слёт. Собрания петербургской мафии проходили бурно, эмоционально. Я была тогда юной девушкой и узнала много ярких слов и сочных выражений, часто я дрожала как осиновый лист, страсти накалялись до такой степени, что иногда разборка была готова перейти в пальбу. Но ни разу дело до перестрелки не дошло. Бандитов сдерживали богатые интерьеры и красота Невского проспекта.
АЛИСА ФЁДОРОВА, библиотекарьВсё-таки на Невском бывают чудеса, особенно в Рождество. Однажды я шла сама не знаю куда и зачем, какая-то совсем одинокая среди праздника. Мимо пробегал какой-то странный человек, сумасшедший с Невского, которого я запомнила, однажды я видела, как он читал в безумии стихи со ступенек Казанского собора. Он вдруг, пробегая мимо, сказал мне: «Привет, пошли со мной в Дом Композиторов». Я удивилась, что незнакомый человек меня куда-то зовёт. Он сказал: «Я поэт, меня зовут Миша Денисов. А в Доме Композиторов сейчас будет вечеринка в честь католического рождества и концерт бесплатно!». Я посмотрела на Мишу Денисова, и согласилась пойти с ним, и не пожалела об этом. Из мрака и одиночества я как Золушка попала во Дворец, настоящий Дворец. Бала не было, но была музыка, были какие-то симпатичные люди, потом был настоящий пир. Тогда я первый раз попала на халявный фуршет. Никто не спрашивал, кто мы, Мишу знали в этой компании. Миша неожиданно сказал мне: «Давай стащим вот эту бутылку! Всё равно никто не заметит!». Потом мы распили эту бутылку у Казанского собора, очень весело поболтали, и разбежались по домам.
ДАША ЧЕРДАКОВА, журналистОднажды я получила приглашение на спектакль «На дне», который поставил Небольшой Драматический театр. Приглашение было отпечатано на шикарной бумаге, по слухам, на спектакле должны были быть депутаты и высшие чиновники города. Премьера должна была состояться в старинном зале отеля «Европа», где когда-то пел Шаляпин.
Пройдя сквозь строй картинных швейцаров, я оказалась в вестибюле первого этажа. Я спросила у молодого человека в чёрном фраке, где будет спектакль. Он лениво махнул в сторону группки людей, набивающихся в лифт. «Идите за ними, они туда же». Вся наша стайка поднялась на последний этаж.
На выходе из лифта нас встретили официанты с подносами, ломящимися от бутербродов с икрой, а также с бокалами шампанского. Я изумилась. Какой концепт! Откуда у НеБДТ такие спонсоры? Сейчас мы все — пресса, чиновники и т. д. наедимся красной икры, напьёмся шампанского и пойдём смотреть спектакль о бомжах времён Максима Горького! Как это тонко! Как это должно разбередить чувства людей и заставить их заняться благотворительностью!
Официантов с икрой было как грибов в лесу в урожайный год, они поминутно подбегали и чуть ли насильно требовали съесть икры и выпить шампанского. Я уже потеряла контроль над собой и съела столько, что стыдно вспомнить. У меня уже глаза были как икра.
Но публика вот была странная какая-то. Ни одного знакомого журналиста, ни одного медийного и тусовочного лица, да и на чиновников эти люди не были похожи. Кто они? Где я? У меня возникло смутное сознание. Я подошла к одному доброжелательному официанту и спросила у него: «А где само действие будет происходить?». Он указал мне на полуприкрытую дверь. За ней творилось полное безумие — на столах горой громоздились поросята в хрене, фрукты и бог знает что.
Я чуть с уме не сошла от увиденного. Вот это да! Вот это концепт! «Там?», — ещё раз спросила я. «Там!», — подтвердил официант, радостно улыбаясь. Приближалось время начала спектакля, но люди всё ещё объедались икрой. Я решительно отправилась к гардеробщику и спросила у него: «Здесь будет спектакль „На дне“?». «Нет, вы ошиблись, он двумя этажами ниже», — расплылся в нежной улыбке гардеробщик. «Не туда попали, да?», — догадливо улыбнулся он. «Да, да, извините, я перепутала!», — я ужасно засмущалась и собиралась побыстрее исчезнуть из странного места. «Куда же вы? Съешьте ещё бутербродик! И выпейте ещё шампанского на дорожку!», — поймал меня уже у дверей лифта какой-то особо шустрый и доброжелательный официант. И я ещё съела бутерброд и выпила ещё шампанского.
В зале, где должна была состояться премьера, всё было совсем не так. Ни шампанского, ни икры, всё минималистично и в суровом стиле. Журналисты и чиновники были мрачны и бледны, а я лоснилась как лососина.
АЛЕКСАНДР ЛИБУРКИН, учительНедавно в одном кафе на Невском я встретил арткритика Александра Скидана и шведского филолога Андреса. Мы распили бутылку коньяка, предаваясь беседам об изящной словесности. Потом мы ещё выпивали всякие горячительные напитки и слегка навеселе отправились к метро «Площадь Восстания», чтобы разъехаться по домам. Тут неожиданно со стороны улицы Восстания к нам подошли три мента и потребовали от нас с Андресом, чтобы мы прошли с ними в отделение милиции. При этом Скидану они сказали: «А вы, в кепке, идите по своим делам». Саша Скидан героически решил не бросать нас и сказал: «Я с ними пойду!». «Нет, нет, вы нам не нужны, нас интересуют эти двое!». Мы на всякий случай быстро вытряхнули их карманов мобильники, деньги и ключи и отдали их Скидану.
Нас завели в отделение милиции, перед носом Скидана захлопнули на защёлку дверь, нас же с Андресом стали обыскивать. Это было отвратительно — прикосновения чужих мужских рук к моему телу! Швед Андрес, увидев, как по мне шарят, исказился в лице. Я сказал ментам: «Он швед, вам не стоит его обыскивать, он может от унижения повредиться в уме, и вам тогда будет несдобровать!». Швед Андрес действительно психанул, он содрал с себя куртку из тонкой шерсти, скомкал её и швырнул на пол. Менты заинтересовались в этот момент моим чемоданчиком, они извлекли из него кипу. «Что это там у вас?», — спросили они меня. «Я еврей, я работаю в еврейской школе, эта моя кипа и мои тетради! Что вам от нас надо — от еврея и шведа, неужели мы похожи на бандитов?». Менты тут типа встревожились от вида моей кипы и сказали добродушно: «Да ладно, мы о вас же заботимся, вы же подшофе!».
РУБЕН МОНАХОВ, художникНедавно я шёл по Невскому проспекту. Передо мной вышагивал импозантный молодой отец с хорошо одетым сыном лет шести. Мальчик вдруг поскользнулся на шкурке банана и стал плавно падать с криком «Вау!», словечком, распространённым в среде юных любителей западных комиксов. Отец его не дал ему упасть, но, поставив в вертикальную позицию, вдруг залепил ему затрещину. При этом он сказал ему нравоучительно: «Не „вау!“, а „ой!“. Не в Америке поди, а в России живёшь!». Мне понравился патриотический пафос молодого отца.
АЛЕКСАНДР ШЕВАРДИН, художникКак-то ко мне приехали друзья из Москвы, было это во времена «Сайгона». Я их встретил на Московском вокзале, они захотели выпить кофе, я их тащил в Сайгон, но они требовали кофе немедленно в ближайшей забегаловке. Там мы попили какую-то бурду, от которой москвичи почему-то пришли в восторг. «Какой всё же в Питере отличный кофе варят!». Я промолчал, думая про себя, что же там в Москве у них такое с общепитом, чего же они там пьют. Потом мы всё же дошли до «Сайгона», и там то я их попотчевал и кофе за 28, и за 56 копеек. Москвичи совсем ошалели от радости и изумления. Мы всё же тогда для них были окном в Европу, хотя бы в кофейную.
ВАСИЛИЙ ШВЕДОВ, работник консалтингового бюроНедавно, во время победы «Зенита», я оказался на Невском. Я не любитель футбола, я не понимаю, зачем 30 здоровых мужиков бегают за одним мячиком и почему это вызывает такой восторг у неспортивных, обрюзгших, курящих и любящих выпить людей. Я сумрачно стоял на остановке посреди всеобщего ликования. Особенно меня стал раздражать толстяк в шапке с рогами, который орал громче всех пронзительным басом «Зенит-чемпион!». Тогда я взял и громко крикнул себе под нос: «Зенит — дерьмо!». Сразу десятки озверелых налитых кровью глаз метнулись на меня. «Кто это сказал, пусть повторит!», — процедил сквозь зубы один здоровенный детина в сине-голубом шарфике. Я робко и предательски указал пальцем на толстяка, который стоял ко мне спиной. Что было дальше, не знаю, так как пока толстяка допрашивали, я быстро убежал в метро.
НАТАЛЬЯ РОСТОВЦЕВА, безработнаяЧего только не попадается под ногами! В том числе и на Невском. Однажды я нашла кожаное ожерелье с шипами, в другой раз — толстую железную цепь для надевания на шею. Недавно я увидела четыре аппетитных охотничьих колбаски, которые лежали у входа в метро. Однажды я увидела в будке таксофона на Невском кем-то забытые дорогую сумку и очень красивый пакет, в нём явно были новые туфли! Пока я мучительно раздумывала, брать или не брать чужое, и что с ним делать, как какой-то парень интеллигентного вида, стоявший рядом, посмотрел мне пристально в глаза, быстро метнулся к таксофону, схватил пакет и сумку, и убежал.
