Ирвин Шоу - Растревоженный эфир
— Понимаю, — кивнул Арчер.
— И даже теперь ты намерен сказать мне, что Покорны дали пинка под зад только потому, что ты считаешь необходимым внести в программу некие изменения?
— Да, — после короткой паузы ответил Арчер, — именно это я и собираюсь тебе сказать.
Барбанте допил виски, встал, прошел к бару и поставил стакан на хромированную стойку.
— Ты что-то скрываешь от меня, Клемент. Впервые. Я сожалею об этом.
Он повернулся к Арчеру. Серьезный, интеллигентный, дружелюбный. Его смуглое лицо не выдавало эмоций, но чувствовалось, что они рвутся наружу. И Арчер подумал, что именно умение управлять своими эмоциями привлекает к Барбанте женщин.
— Извини, Дом. — Арчер тоже поднялся, выбил трубку. — Через несколько дней… — он замолчал, понимая, что не может пообещать ничего конкретного, — …через несколько дней я, возможно, смогу сказать тебе больше, чем сейчас.
— Я буду поблизости, — усмехнулся Барбанте. — С вопросами. Никуда не денусь, можешь не беспокоиться.
— А вот и я. — В дверях возникла Джейн. — Быстро обернулась? — Она вошла в кабинет без должной уверенности в себе, одетая в черное взрослое платье, ожидая одобрения Барбанте.
Сценарист оценивающе оглядел ее:
— У вас очень хороший вкус.
Джейн широко улыбнулась, в восторге от комплимента. Арчер обратил внимание на глубокий вырез, выставляющий напоказ немалую часть груди. Грудь у Джейн была высокая, и Арчер, наверное, впервые понял, что формы у его дочери уже далеко не детские. «Интересно, кто выбирает ей платья? — подумал он. — Пожалуй, пора поговорить на эту тему с Джейн».
— Тебе нравится мое платье, папуля? — кокетливо спросила Джейн. — Оно новое.
Отнюдь, подумал Арчер.
— Нормальное платье, — буркнул Арчер.
— Так тебе не нравится? — Джейн надула губки.
— Платье отличное, — подал голос Барбанте. — В нем вы такая же красивая, как витрина цветочного магазина. Никогда не спрашивайте мнение отца по поводу своих платьев. Отцы в этом ничего не понимают.
— Платье хорошенькое, — согласился Арчер, чувствуя, что ему приходится конкурировать с Барбанте в борьбе за благорасположение дочери, и, конечно же, возненавидев его за это. Джейн действительно смотрелась очень эффектно. Волосы она убрала назад, сильно накрасила губы, ее глаза, большие и очень синие, сияли в предвкушении вечера. Черный цвет прибавлял ей стройности. Она позаимствовала у Китти два кольца, и теперь ее руки сверкали, стоило ей шевельнуть ими. Оглядывая дочь, Арчер решил, что ей можно дать от восемнадцати до тридцати. С женщинами, с негодованием подумал он, теперь беда, по внешнему виду невозможно ничего сказать. Ни о возрасте, ни о добродетели, ни о роде деятельности. И куда только подевался идеал целомудренности? Каждый ребенок выглядит так, будто давно уже знает, как, где и почем. Если б она шла рядом с Барбанте и Арчер увидел ее впервые, то не смог бы определить, жена ли она этого мужчины, любовница или жена друга, согласившаяся на адюльтер… Он посмотрел на ноги Джейн и увидел, что та надела туфли на низком каблуке. Обычно, выходя из дома с кавалером, она отдавала предпочтение самым высоким каблукам. Но Барбанте был недомерком, и Арчер понял, что тем самым Джейн сдается на милость победителя, признавая его верховенство. Однако, не без удовольствия отметил Арчер, она все равно выше Барбанте, даже в туфлях на низком каблуке. Но его раздражало, что Джейн и в этом шла навстречу Барбанте.
— Домой возвращайся не очень поздно, — напутствовал дочь Арчер, поцеловал в лоб и вдохнул аромат ее духов.
Барбанте рассмеялся:
— Крик родителя да будет услышан.
Арчер заметил, как Джейн скорчила недовольную гримаску, хотя и покорно ответила: «Хорошо, папа».
Потом она направилась к двери, обернулась к Барбанте:
— Вы поможете мне надеть пальто, мистер Барбанте?
Барбанте смотрел на них обоих, ничего не упуская. Похоже, происходящее безмерно забавляло его.
— Спокойной ночи, амиго, — попрощался он с Арчером.
— Спокойной ночи, — ответил Арчер.
Они обошлись без рукопожатия. Через минуту Арчер услышал, как открылась и закрылась входная дверь. Он остался один в уютном маленьком кабинете, благоухающем духами Джейн и туалетной водой Барбанте. Шагнув к окну, Арчер распахнул его.
Ночной воздух обрушился на него холодным потоком. В доме напротив люди садились за обеденный стол. Верхний свет они погасили, горели только свечи. В соседнем дворе пес, усевшись на задние лапы, рычал на самолет, который, поблескивая габаритными огнями, летел среди звезд.
Арчер покачал головой и медленно поднялся на второй этаж.
Китти устроилась в кровати в светло-желтой ночной рубашке с кружевами по вороту. Водрузив на нос очки в роговой оправе, она читала журнал мод.
— В очках ты вылитый секретарь, — заметил Арчер.
— Я изучаю моду. — Китти похлопала ладошкой по журналу. — И собираюсь потратить много твоих денег, как только выберусь из постели.
— Кстати, о моде. — Арчер сел на стул рядом с кроватью. — Кто купил Джейн это платье?
— Оно недорогое, — затараторила Китти, — оно стоило всего лишь…
— Цена меня не волнует.
— Ты считаешь, оно некрасивое? — спросила Китти.
— Оно красивое. Только, я думаю, оно слишком… слишком… — Он никак не мог найти нужного слова. — Слишком смелое. — Ничего другого в голову так и не пришло.
Китти рассмеялась.
— Не смейся. — Арчера рассердило, что Китти не воспринимает его мнение всерьез. — Джейн еще ребенок, не может она выглядеть как фаворитка Людовика Четырнадцатого…
— Ты думаешь, вырез чуть глубже, чем следует? — спросила Китти.
— Я думаю, что вырез чересчур глубокий.
Вновь смех Китти.
— У нее же все на месте. Не так ли?
— Да, — раздраженно бросил Арчер. — Я старомодный. Она тоже так думает.
— Девушки должны подавать себя в лучшем виде, — мягко заметила Китти. — Тебе надо благодарить судьбу, что у тебя такая красивая дочь.
— Я благодарю. Я безмерно счастлив. Все складывается как нельзя лучше. Все складывается так хорошо, что сегодня она отправилась на балет с одним из тех мужчин, которые пользуются в Нью-Йорке самой дурной славой.
— Пользуются дурной славой! — Китти притворно ужаснулась. — Господи!
— Перестань, Китти! — воскликнул Арчер. — Ты же должна понимать, что вопрос серьезный.
— Я не слышала, чтобы о мужчине говорили, что он пользуется дурной славой, с тех пор как наш священник убежал с женой телеграфиста. А случилось это в двадцать третьем году.
— Знаешь, кто ты? — спросил Арчер, смирившись с тем, что битву он уже проиграл.
— Кто?
— Зануда. Твоя дочь сказала бы, что у меня ужасно занудная жена.
— А я думаю, что волнуешься ты напрасно. — Китти наклонилась, похлопала Арчера по руке. — По-моему, мистер Барбанте очень мил.
— Второго такого бабника в городе не сыскать, — мрачно изрек Арчер. — Ему уже за тридцать, и у него мораль турка.
— Я уверена, что Джейн знает, как вести себя в такой ситуации, — отчеканила Китти. — И считаю, что беспокоиться не о чем.
Арчер понимал, что его упрекают за недостаток веры в собственную дочь.
— Полностью с тобой согласен, — быстро поддакнул он.
— Для девушки это бесценный опыт. Пусть сразу увидит, с кем может столкнуть ее жизнь, чтобы потом не разочаровываться.
— Если бы не усталость, я был бы в шоке от твоих слов.
— Почему бы тебе не принять перед обедом холодный душ? — спросила Китти с нотками тревоги в голосе.
— Не хочу я в душ. К тому же Джейн всячески старалась произвести впечатление на Барбанте, даже надела туфли на низком каблуке, потому что он карлик.
Китти улыбнулась.
— Девушкам не остается ничего другого, как взрослеть. В восемнадцать лет приходится экспериментировать, использовать уже известные способы воздействия на мужчин, изобретать собственные, проверять, какой они дают эффект. Я тоже надевала туфли на низком каблуке, когда куда-нибудь шла с невысоким мужчиной. Не будь к ней чрезмерно суров.
— Во всяком случае, я велел ей прийти домой пораньше. — В голосе Арчера звучали суровые нотки. — Теперь я займусь воспитанием Джейн. И надеюсь, — он указал на живот Китти, — что это мальчик.
— Ну и ну. — Китти покачала головой. — Должно быть, у тебя выдался тяжелый день. Ты поругался с О'Нилом?
— Нет, — ответил Арчер. На мгновение у него возникло желание рассказать обо всем Китти. Облегчить душу, получить совет, прервать внутренний монолог, который терзал его последние двадцать часов. Но, посмотрев на сидевшую в кровати Китти, такую хрупкую, беззащитную, Арчер решил, что рассказывать ничего не надо. Пока не надо. И, если удастся, лучше бы не рассказывать вовсе. В любом случае его задача — до последней возможности оберегать Китти от лишних волнений. — Нет, с О'Нилом я не ругался. У нас с ним полное взаимопонимание. Я разговаривал с Нэнси по телефону. У Клемента корь. Я сказал, что заеду к нему и расскажу интересную историю.
