Абель Крус - Моя вторая мама (Сериал). Книга 1
- Ну да спокойно! - глаза Рамона округлились.
Все-таки он совсем мальчишка. Сония улыбалась, глядя как он поспешно зашнуровывает свои огромные спортивные ботинки.
- Моего мужа не волнует, что я делаю, - сказала она. - Он для этого слишком занятой человек. Послушай, Рамон…
- Что?
Помолчав, Сония сказала:
- Недавно я обнаружила, что у него есть другая женщина… И дети от этой женщины.
- Дела!… - Рамон удивленно покачал головой.
- Ладно, разговор об этом еще впереди… - Сония надела тапочки и пошла к двери. - Идем. Они с Моникой скоро должны вернуться…
Энрике и Моника вернулись с забавным лохматым щенком, который, казалось, был страшно рад тому, что наконец-то обрел хозяев. Будто белый мохнатый шар, он катался по гостиной, залезая под диваны и пробуя на зуб ножки кресел. Моника, тоже ошалевшая от радости, носилась за ним, то и дело хватая его на руки. Неожиданно она остановилась и взглянула на Энрике и Сонию:
- А как мне его назвать?
Сония развела руками и сказала, что имя собаке должен выбирать хозяин.
- Мне ничего в голову не приходит, - пожаловалась Моника.
- А ты подумай получше, - посоветовал Энрике.
- Давай, я назову его Энрике! В твою честь… - осенило девочку. - Это ведь ты мне его купил…
- По-моему, превосходная идея, - с усмешкой заявила Сония.
- Нет… - Энрике взглянул на жену и вновь повернулся к Монике. - Никому не хочется, чтобы его звали как собаку…
- Но ведь это собаку будут звать как тебя… - возразила Моника.
- Что ж… Тогда я куплю тебе еще одну собаку, и ты назовешь ее Сония… Посмотрим, понравится ли это твоей тете! - Энрике злобно посмотрел на Сонию, но та спокойно выдержала его взгляд.
- Ладно! - подумав, сказала Моника. - Я назову его Винни.
- Винни? Хорошее имя, - согласился Энрике.
- Может, ты поиграешь с Винни в саду? - спросила Сония. - Рамону, наверное, тоже интересно с ним познакомиться…
- Хорошо! - Моника подхватила щенка и выбежала с ним из комнаты.
- Похоже, она действительно счастлива, - сказал Энрике, глядя ей вслед.
- А ты, как вижу, прекрасно умеешь обращаться с детьми… - отчеканила Сония. - Кстати, в том клубе, куда ты ходишь, много детей?
«Надо бы купить Монике какой-нибудь сувенир прямо тут, в Майами, - думал Хуан Антонио, глядя в окно лимузина, везшего их с Иренэ в порт. - После регистрации на теплоходе, может, останется еще время, чтобы проехаться по городу и подобрать что-нибудь интересное. Тем более что Иренэ наверняка не упустит возможности прочесать магазины и, как обычно, станет клянчить подарки». Он поймал себя на мысли, что с некоторых пор думает об Иренэ только в негативном плане. Мозг его словно специально выискивал в этой женщине все новые и новые недостатки, и Хуан Антонио удивлялся, как же он раньше не замечал всего этого и, более того, считал, что Иренэ при всей ее жадности и откровенном цинизме была все-таки не такой уж и плохой, и провести с ней время ему было даже приятно. Хуан Антонио понимал, что преувеличивает недостатки Иренэ точно так же, как раньше преувеличивал ее достоинства, и знал причину этого. Он уже достаточно пожил на свете и отдавал себе отчет в том, что его негативное отношение к любовнице все-таки не до конца справедливо и связано в значительной степени с желанием поскорее избавиться от нее. Даниэла Лорентэ… Вот, где крылась главная причина такого отношения. Хуан Антонио не знал, была ли это любовь с первого взгляда… но во всяком случае это было нечто, что ему еще не доводилось испытывать, а ведь он знавал многих женщин и, как ему раньше казалось, испытал практически все возможные нюансы чувств, составляющих такие сложные понятия, как любовь и привязанность. Даниэла Лорентэ… Даниэла… стояла, как мираж, у него перед глазами, а возле него, в машине, сидела совершенно чужая, неприятная ему женщина, к которой он теперь испытывал даже жалость, потому что она не могла прочесть его мыслей и поэтому была совершенно уверена в своей власти над ним… Как бы там ни было, именно с ней предстояло ему провести десять дней на борту «Норвея», а значит нужно было поддерживать хотя бы видимость нормальных отношений. Хуан Антонио взглянул на Иренэ. Она заметила его взгляд и, взяв его руку в свою, положила себе на колено. Он не отнял руки, хотя и не почувствовал ничего похожего на то, что бывало с ним раньше, когда Иренэ таким простым, но, по ее мнению, наиболее эффективным способом пыталась завоевать его расположение или выказать ему свою благодарность…
- Хорошая погода для морских путешествий… - сказал Хуан Антонио, чтобы хоть что-нибудь сказать.
- Я так рада… - с готовностью отозвалась Иренэ. - А еще я рада, что мы наконец-то избавились от этих двух идиоток, что глазели на тебя с самого Мехико…
- Тебя это так задевало?
- Да они же кокетничали с тобой самым бесстыдным образом! Ты-то, счастлив, конечно…
- Мне они показались симпатичными, - Хуан Антонио не видел причины скрывать от Иренэ правду. - Особенно Даниэла, потому что с ее подругой я и пары слов не сказал…
- Значит, ее зовут Даниэла… Вероятно, это та, что растянулась в аэропорту…
- Та самая.
Иренэ, видя что ее сарказм не производит желаемого действия, не на шутку рассердилась:
- Если бы я оставила тебя с ней еще на десять минут, ты бы, пожалуй, прямо там, на месте, предложил бы ей выйти за тебя замуж!
Хуан Антонио ничего не сказал и, отвернувшись, стал глядеть в окно. Лимузин вкатил на территорию порта и, проехав еще немного, остановился у причала, к которому был пришвартован «Норвей». Корабль возвышался над причалом своими верхними палубами, а весь его мощный корпус был скрыт за причальными постройками и рядами изумрудных пальм, качавшихся на ветру. Но даже та часть теплохода, что была видна, впечатляла и позволяла догадываться о его огромных размерах. Иренэ застыла в восхищении, и Хуану Антонио пришлось напомнить ей, что им еще нужно зарегистрировать билеты.
- Надеюсь, там не будет очереди… - сказал он.
Иренэ, ненавидевшая очереди, поспешила вслед за ним к регистрационной стойке. Процедура регистрации все-таки отняла у них около часа, и Хуан Антонио чувствовал себя сильно уставшим, когда все формальности были наконец закончены и их багаж отправлен в каюту.
- Что ты такой сердитый? - поинтересовалась Иренэ, не выказывавшая ни малейшего признака усталости.
- Я что-то устал и хочу спать, - признался Хуан Антонио.
- Не выдумывай! - Иренэ недовольно скривилась. - После обеда отдохнем немного, а вообще надо пользоваться тем, что мы здесь… тут столько всего интересного…
- Иренэ, предупреждаю тебя, я еду в этот круиз, чтобы отдохнуть. А иначе не было никакого смысла брать отпуск, - устало сказал Хуан Антонио.
Иренэ только пожала плечами.
- Послушай… - сказала она через некоторое время, - Мне говорили, что на островах, где будут стоянки «Норуэя», такие «фри-шопы»! И такие ювелирные лавки!
- Вот как?…
- Ну да! - Иренэ не почувствовала насмешки. - Тебе бы следовало купить мне колечко для нашей помолвки. С брильянтом, скажем так, карат в десять…
- Не многовато?
- Нет. А что?
Хуан Антонио промолчал. Они решили обойти порт. Жара стояла невероятная, но здесь у моря дул ветерок, и пальмы отбрасывали на тротуар спасительную тень. Хуан Антонио старался отвлечься, но раздражение все больше и больше охватывало его. С какой стати он должен находиться рядом с этой женщиной. Он вообще никому ничего не должен. Свои долги он привык платить сразу, и в этом смысле Иренэ никак не могла считать себя обиженной. Наверное, лучше раз и навсегда расставить все точки над i и уж больше не мучить ни себя, ни ее…
- Иренэ… - Хуан Антонио резко остановился. - Почему ты не скажешь мне правду? Тебя ведь интересуют во мне только деньги!
- С чего ты взял?! - Иренэ изумленно взглянула на него.
- С чего?! Да ты ведь даже не можешь этого скрыть. Иногда я думаю, что Сония была права, когда назвала тебя авантюристкой…
- Как ты смеешь говорить мне такие вещи?!
Хуан Антонио устало объяснил:
- Ты ведь все время одержима мыслью о том, что бы еще я мог тебе купить, какой подарок сделать… И с каждым днем требуешь все более дорогих подарков!
- Ладно, забудь о кольце, - Иренэ чуть не заплакала. - Не нужно мне от тебя ничего! Побереги свои денежки - может, на том свете пригодятся!
Хуану Антонио вдруг снова стало жаль ее. Вид у нее был как у обиженного ребенка. Иренэ кусала губы и избегала смотреть на него. Она вся как-то сгорбилась и потеряла лоск. Ощущение было такое, будто он ударил ее. Ударил сильно и исподтишка.
- Успокойся, я не хотел, чтобы ты это так воспринимала, - примирительно сказал он.
- Ты сам не понимаешь, как сильно обидел меня! - Иренэ отвернулась от него, плечи ее задрожали. - Как ты можешь сомневаться во мне?! Ты же не первый день меня знаешь! А что касается твоей сестры, мне очень жаль, что она так плохо обо мне думает… Она бы должна мне спасибо сказать… Если бы не я, вы бы так до сих пор и не помирились!
