Газета Завтра - Газета Завтра 792 (56 2009)
В то же время агитационно-пропагандистские тексты модернистов полны совершенно неоправданным социальным оптимизмом; вопреки слову Христа, они верят (или делают вид, что верят), будто возможно "проповедать Евангелие всей твари" - и преуспеть, всех сделать христианами. Однако в силу того, что мера христианства, предлагаемая ими миру, сильно занижена, эта утопия выглядит как очень опасная и реально достижимая; вопрос только в том, насколько велика общность между этой чаемой модернистами "христианизацией" мира и реальным историческим христианством.
Пресловутая "закваска", которую христианский модернизм настойчиво предлагает миру, на поверку оказывается всего лишь сахарным сиропом или сладкой пилюлей, которой представители этого столь бурного и шумного течения пытаются подсластить апостасийный яд "современности". Всё равно ведь умрем, так хоть сладко будет… Недаром один из них сравнительно недавно так яростно защищал эвтаназию. Это мировоззрение, ощущение истории, мира и себя в истории и мире - более чем далеко от духовной трезвости. В конечном счёте, у модернистов нет серьёзного, подлинного чувства истории, всей её трагической метафизической глубины, трагичности самого факта нашего бытия, у них нет непосредственного, живого ощущения неизбежной конечности этого мира, а значит, и подлинной любви ко Христу и жажды соединения с Ним в "жизни будущего века". Всё это побуждает нас задать себе и другим очень простой и очень страшный вопрос: А ВЕРЯТ ЛИ ОНИ В БОГА?
Последнее и самое главное противоречие православного модернизма, трагикомический парадокс, в котором, как в фокусе, сходятся все внутренние противоречия этого движения, очень просто и лежит на поверхности. Когда модернисты говорят о том, что наше "вступление в глобализацию" неизбежно, и нужно, де, учиться действовать в этих новых условиях, они словно не замечают очевидного. Глобализм, как специфический, постмодернистский ответ на кризис секулярного модерна, в наши дни не просто сам испытывает серьезные трудности - он буквально рушится на наших глазах! Всё больше стран и народов, которые, вполне успешно используя современные технологии (не полит-, а просто технологии), то есть периферийные достижения модерна, решительно восстают против первого главного принципа глобализма - объединения мира на основе неолиберальных стандартов, на основе воинствующего безбожия, и мусульмане показывают в этом протесте всем остальным достойный пример.
Когда в сентябре прошлого, 2007-го, года я выпустил свой "Призрак Второго Ватикана", я попытался в этой работе спрогнозировать ближайший ход событий и описать достаточно простую технологию, при помощи которой церковные модернисты пытаются сформировать для себя новую, "современную" и (по аналогии) - "не слишком церковную" паству, старательно выталкивая в раскол церковно-консервативное большинство. Более подробно, на конкретном и общеизвестном примере эта технология описана мною в работе "Церковные качели". Тогда я отнюдь не рассматривал свою работу как что-то сверхважное. Потом был целый поток замечательных публикаций о церковном либерализме и модернизме и других авторов. Дальнейший ход событий показал, что мы затронули какой-то очень важный и до поры до времени скрытый нерв подспудных движений внутри самой Церкви. Если бы все ушаты виртуальной грязи, вылитые на нас "политправославными" апологетами церковного модернизма, собрать в какую-нибудь большую ёмкость, в ней можно было бы утопить немало народу. Тогда нам казалось, что время еще есть, ибо час "Х", которого с нетерпением дожидалось либеральное лобби - смерть Святейшего Алексия. Этот час настал значительно раньше, чем мы думали. И это, пожалуй, - единственное, в чем мы крупно ошиблись.
НА ФОНЕ ПОИСТИНЕ БЕШЕНОЙ активности модернистов - чего же мы, верящие в Церковь и ее духовную власть, можем ожидать от будущего Патриарха?
Прежде всего, разумеется, того, что он станет достойным продолжателем дела почившего Предстоятеля и не допустит в Церкви радикальных реформ, то есть, попросту говоря - твердой и неподкупной верности Традиции. Мы ждем, что новый Предстоятель будет достойным и богоугодным молитвенником за всех верных чад Церкви, за многострадальную Русскую Землю. Мы с упованием и твердой верой в Промысел ожидаем, что он будет мудрым управителем Церкви, охранителем ее устоев, догматов и канонов, её богослужебного строя, этого "неба на земле", оставленного нам в наследство нашими предками, которое связывает нас с нашей славной историей и с вечностью.
Но осмелимся высказать дерзновенную мысль, что в нынешней непростой и, скажем откровенно, переломной ситуации всего этого будет всё-таки мало. В этот судьбоносный для Родины и Церкви час не забудем, что в отсутствие монархии власть Патриарха - единственная, чья легитимность восходит не просто к воле народа, но непосредственно к воле Божией. Власть Церкви - есть власть Самого Христа. Но как быть с тем, что на протяжении многих столетий православная Церковь жила и несла людям Слово Божие, открывала им путь спасения через духовное делание и благодать таинств, будучи охраняема государственным мечом "удерживающего", живя и действуя в теле империи? Не только святые отцы и апостолы, но уже Сам Христос свидетельствует о том, что всякая подлинная власть - от Бога, даже если это власть языческого государя, не просветленного единой истинной верой. Пилат говорит Христу: "Мне ли не отвечаешь? Не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя?" (Ин. 19, 10). "Имею" - это чисто языческое понимание власти как самодовлеющей силы (власть по праву сильного во всём её первобытном ужасе). Христос отвечает: "Ты не имел бы надо Мной никакой власти, если бы не было дано тебе свыше" (Ин. 19, 11). Не просто "имеешь", но "дано". Власть - не "сила", а то, что дано от Бога. Мало кто задумывается о том, что здесь Господь, идущий на Крест, свидетельствует о богоустановленности власти отнюдь пока еще не "воцерковленной" империи (власть прокуратора производна от власти императора), и только поэтому, не оправдываясь от иудейских наветов, смиренно отдает Самого Себя в её руки! Таким образом, первым "миссионером", указавшим древнему "начальнику" на божественное (а отнюдь не самодовлеющее) происхождение его власти, был Сам Христос! Затем уже апостол Павел настойчиво требует суда у кесаря, чтобы перед лицом империи засвидетельствовать Благую Весть о Христе. Гонимая и попираемая перед лицом языческого Рима, древняя Церковь не "встраивается", но, по образу Христа, говорит как "власть имеющая" и только потому побеждает, воцерковляет империю.
"Православного царства уже никогда не будет", - вещают модернисты, ничтоже сумняшеся забывая, что православное царство - есть. Корона православного монарха не упала вместе с головой царя-мученика, но носима Самой Пречистой, что явлено в обретении иконы Божией Матери "Державная" сразу после отречения Николая Александровича. Эта корона, по вере православного народа, хранима Приснодевой для будущего государя возрожденной Святой Руси.
Клерикализм, идеология "сильной Церкви", есть путь в никуда, к историческому поражению Православия, ибо отречение от освященной многовековой традицией имперской парадигмы государственного строительства православной России неизбежно приведет к вписыванию церковной институции в качестве второстепенного и беспомощного придатка в глобальную систему безбожной мировой власти. Монархизм, чье бесспорное духовное превосходство над демократическими формами государственного устройства подтверждено и "Основами социальной концепции РПЦ", как духовный ориентир и принцип, не имеет позитивной альтернативы.
Поэтому мы ждем от нашего будущего Патриарха, который, несомненно, будет явлен нам Богом из сокровенных глубин кающейся и грешной России, что, обращаясь к нынешним носителям государственной власти (каковы бы они ни были, про них во всяком случае нельзя сказать, что они стопроцентно плохи), он напомнит им о том, что есть подлинная власть. Мы ждем, что наш новый Патриарх как духовный лидер нации обратится и к внешнему миру с властным словом предостережения и вразумления. Перед лицом полного банкротства безбожного глобализма Россия под духовным водительством нового Патриарха призвана напомнить миру о христианской, православной альтернативе. Будет ли это напоминание услышано? Бог весть! Но в том, чтобы его высказать и принести миру живое свидетельство о единой истинной вере - и заключается подлинная миссия будущего Предстоятеля нашей Церкви - Патриарха последних времен.
Публикуется в сокращении. Полный вариант статьи можно прочитать на портале православного информационного агентства "Русская линия" по адресу: http://www.rusk.ru/st.php?idar=105599
Илья Бражников МИР ВХОДЯЩЕМУ!
Выборы Патриарха в России - событие, которое выходит далеко за рамки внутрицерковных дел. Патриарх - не только первый предстоятель за всю свою многомиллионную паству перед Богом, но и видная политическая и общественная фигура. Это - шестое лицо страны, согласно неофициальному государственному протоколу. Такое положение утвердилось при Святейшем Патриархе Алексие II, который идеально соответствовал отведенной ему роли в политической и общественной жизни Российской Федерации. "Он был настоящим Патриархом" - эти слова В.В. Путина отражают действительное положение дел.
