Сара Дессен - Тем летом
Я заканчивала сегодня в час тридцать, так что всю подготовку к показу мне удалось увидеть. Затем мы встретились с Кейси и сели на свободные места позади матерей, пришедших на показ к своим дочкам, и кричащих детей, которые заполонили собой, казалось, весь торговый центр. Безусловно, были здесь и люди с камерами, они толпились в проходах и у стен, настраивая аппаратуру и готовясь сделать парочку хороших снимков супермодели Гвендолин Роджерс.
- Ты и представить себе не можешь, как я счастлива, что выбралась из дома, - произнесла Кейси, как только мы сели. Она снова была в огромной футболке, на этот раз это была часть формы для регби с потертыми локтями. – Моя мать сводит меня с ума. Она не подпускает меня даже близко к телефону и следит за каждым моим шагом вне комнаты. А еще она рылась в моих вещах.
Я смотрела на сцену, слушая ее вполуха. Туда вытащили две белых ширмы, украшенные листьями.
- Ты не можешь знать этого наверняка.
- Могу. Я оставила ловушки для нее, - Кейси скрестила руки на груди, победоносно глядя на меня. - Я приклеила волосы к внутренней стороне двери в шкафу и к выдвижному ящику, где лежат все мои важные вещи. А когда я проверяла их через несколько дней, вернувшись с прогулки, волоски исчезли.
- Волосы? – я посмотрела на подругу. – Серьезно?
- Я видела это в кино, - она откинула назад волосы и округлила глаза – еще одна комбинация, подсмотренная ею в фильмах. – Да, это предсказуемо, знаю. Но должна же я была хоть что-то сделать!
- Но она все еще роется в твоих вещах, - заметила я. – Ты ее не остановила, а просто узнала, что это происходит.
- Точно. Но теперь у меня есть факты, и я хочу увидеть ее лицо, когда скажу, что могу доказать это! – она вздохнула. – Да, это будет неловкая сцена, но, как говорится, никакой любви на войне.
- Никакая это не война, Кейси.
- Но очень близко к этому. Ты знаешь, что родители Рика больше не позволяют ему говорить со мной? Каждый раз, когда я звоню, они говорят, что он на тренировке или еще где-то. Я не слышала его уже неделю.
- А сам он не звонил тебе?
- Я думаю, звонил, просто мои родители мне не сказали. Клянусь, Хейвен, так и есть. Они хотят, чтобы я сошла с ума. Они ненавидят Рика, хотя ни разу его в глаза не видели!
Позади нас начал завывать какой-то ребенок.
Забавно, что может сделать одно лето. До лагеря моя лучшая подруга, Кейси Мелвин, была невысокой рыжеволосой веселой девчушкой, которая не могла смотреть на парней, не заливаясь при этом краской, и проводила каждое воскресенье на уроках танцев вместе с мамой. А сейчас она, хоть и не изменилась внешне, внутри стала совершенно другим человеком: начала воевать с родителями, думать лишь о парнях и превращаться в параноика. Я спросила себя, изменилась ли и я так же сильно этим летом, и видит ли мир эти изменения во мне.
- Леди и джентльмены, мы счастливы пригласить вас на показ агентства «Lakeview Models», - раздался громкий голос, и все начали крутить головами в поисках источника звука. Возле сцены стояла женщина, все еще кричавшая на работников, но объявляла явно не она. Голос шел из динамиков позади нас – в торговый центр тоже добрались высокие технологии.
- Кроме этого, как вы все знаете, у нас сегодня есть особенная гостья. Пожалуйста, поприветствуйте нашу собственную знаменитость и гордость города – Гвендолин Роджерс!
Все посмотрели на сцену, ожидая, что на ней вот-вот из ниоткуда появится Гвендолин – и вот она, высокая и прекрасная, медленно идет по подиуму, и все сворачивают шеи, глядя на нее. Но, когда она подошла ближе, я поняла, что она выглядит ужасно. Знаменитые ярко-розовые губы были поджаты, точно от боли, а шикарные локоны казались тяжелыми и уныло рассыпались по плечам девушки. Было странно видеть ее такой, особенно после того, как мы уже восхитились ею на обложках журналов и в передачах на MTV. Впрочем, она держалась неплохо, шагала в такт и смотрела точно в камеру, держась очень прямо. Мы все зааплодировали, потому что так было нужно, хоть она и выглядела не очень хорошо (я имею в виду, ее эмоции все же легко читались на лице. Вернее, их полное отсутствие).
Ведущая показа уже стоял в центре сцены и ждал ее. Аплодисменты стихли, когда Гвендолин поднялась по ступенькам, и улыбка на лице ведущей медленно растворилась, стоило ей взглянуть на девушку внимательнее. Наконец она пожала руку Гвендолин и жестом пригласила ее к микрофону. Супермодель взяла его и обвела нас пустым, потерянным взглядом. Все замолчали, уставившись на нее.
- Жутковато, - прошептала мне Кейси, и я кивнула.
Женщина, сидевшая позади нас, громко сказала своей соседке:
- Она выглядит как наркоманка. Чертовски хороший пример для всех детей здесь! Ее нельзя было выпускать на сцену.
- Шшш, - оборвала ее другая женщина.
- Я просто сказала, - хмыкнула первая. – Да ты взгляни на ее волосы!
Мы все взглянули.
Ведущая, стоявшая возле Гвендолин, шепнула ей что-то на ухо, но лицо девушки не дрогнуло. Она прочистила горло. Мы ждали.
- Спасибо, что пригласили меня, - медленно сказала она, и все слегка расслабились. Кажется, все будет в порядке. – Это большая честь – находиться здесь сегодня и участвовать в жизни нового поколения моделей «Lakeview Models».
Ведущая нервно захлопала в ладоши, и собравшиеся присоединились к ней. Гвендолин все еще смотрела куда-то вдаль поверх наших голов. Аплодисменты стихли, и молчание снова затянулось. Я мысленно попросила Гвендолин сказать хоть что-нибудь, может, даже просто прокашляться, но она молчала. Как будто той Гвендолин Роджерс, чьи интервью мы читали и чьи фотографии разглядывали, никогда не существовало вовсе, а вместо нее перед нами сейчас стояла ее слабая копия, лишенная всяких сил. Девушка на сцене открыла рот, вдохнула, а я закрыла глаза, открыв их лишь тогда, когда снова услышала ее голос.
- И без лишних промедлений – давайте же начнем наше шоу! – несмотря ни на что, ее голос был твердым. Гвендолин провела рукой по волосам, на ее лице появилось подобие улыбки. Одно это легкое движение – и люди словно очнулись от странных чар, зашевелились и зашептались, а откуда-то с потолка полилась веселая музыка. Двое парней (один из них – Самнер) незаметно пробрались на сцену и теперь двигали ширмы, а на сцену упали яркие лучи света: желтый, зеленый, синий. Подиум начал сиять, на нем зажглись лампочки, которых мы раньше даже и не заметили, а громкий голос из динамиков объявил:
- Леди и джентльмены, мы приглашаем вас присоединиться к путешествию в мир красок! Великолепные впечатления… Новые идеи… Яркий потенциал… И все это – агентство «Lakeview Models», сегодня, в торговом центре «Lakeview»! Только для вас!
- Господи боже, - фыркнул кто-то позади нас.
На всему залу запрыгали световые пятна, музыка разрывала уши присутствующим, а модели вдруг начали появляться на сцене одна за другой, все с широкими улыбками в тридцать два зубы и независимым видом. Первой выходила девушка в шляпке, которая прошла по подиуму и подбросила свою шляпу в воздух в стиле Мэри Тайлер Мур. Шляпа приземлилась точно в руки одной из зрительниц, и женщина застыла, словно не зная, что ей делать дальше – бросить шляпу назад или оставить себе. Следом вышла девушка в длинном джинсовом жакете. В конце подиума она драматично скинула его с плеч и пошла назад, волоча его за собой по полу. Кто-то за моей спиной начал вслух рассуждать, сколько будет стоит химчистка, чтобы привести жакет в порядок. За ней последовала девушка в широких рваных джинсах и армейских ботинках. Она многозначительно улыбнулась, как бы намекая на что-то, и эффектно откинула волосы. Группа пожилых женщин возмущенно зашепталась о чем-то.
Все становилось только хуже. Музыка превратилась в странные завывания, а девушки выходили в вызывающей одежде и на огромных каблуках, вызывая лишь недовольство старших покупательниц. Все модели были похожи одна на другую, хоть и старались принимать яркие позы и играть с выражениями на лицах, словно пытаясь доказать, что они ничуть не хуже Гвендолин Роджерс. Сама же Гвендолин смотрела куда-то в сторону, как будто видеть все это было выше ее сил.
Для грандиозного финала показа, когда модели представляли наряды для Зимних танцев и новогодних вечеринок, все девушки вышли в одинаковых обтягивающих черных платьях, на высоченных шпильках и с зачесанными назад волосами. На губах каждой была ярко-красная помада, и каждое лицо казалось от этого еще бледнее, словно они все были больны. Девушки остановились, позируя, а мы зааплодировали (ну, по крайней мере, те, кто остался). Руководитель шоу, молодой парень в лиловом пиджаке с уоки-токи в руках, вышел на сцену, получая свою долю аплодисментов. Интересно, он осознавал, что все зрители старше сорока лет готовы были свернуть ему шею за это шоу?
На сцену снова пригласили Гвендолин, хотя в зале уже осталось не так много народу, как было вначале. Возможно, это было не так плохо, потому что Гвендолин выглядела ничуть не лучше, а на фоне моделей с их ярко-красными губами и в черных платьях она казалась еще более бледной. Пока фотографы делали снимки, она возвышалась над девушками, будучи выше любой из них. И, когда все они в очередной раз говорили «Сы-ыр!», Гвендолин Роджерс ударилась в слезы.
