Виталий Владимиров - Челнок
А когда они вернулись на свою малую родину, в провинциальный город, жена как-то по случаю помогла главврачихе наладить свой менструальный цикл, а та разрешила ей практиковать на свой страх и риск.
Людмила приехала в санаторий заранее и уже вторую неделю ходила на сеансы с каждым днем ощущая, как возвращается мир живого звука в ее отравленное химическим малым Чернобылем ухо. И урчание лягушек, поющих свой гимн восходящему солнцу, и всплеск рыбины на речной глади, и заполошный взлет кряквы…
Программа семинара-тренинга была разнообразна и содержала знакомство и освоение путем практических демонстраций теории целителя Порфирия – как не стареть и помереть молодым. По сути теория представляла собой конгломерат, причудливую смесь современных научных достижений, народных рецептов, деловых игр, бабушкиных наговоров и молитв на все случаи жизни. Программа пользовалась успехом – издавались книги, выпускались видеокассеты, проводились семинары. Возможно потому, что каждый ее участник находил себе что-то по собственному вкусу.
Для утешения своих личных болячек.
В том числе и в душе.
Гвоздем программы считались тренинг сексуальности и медитация прощения. Тренингом сексуальности занимался лично патриарх Порфирий, но он был в отъезде по случаю открытия филиала своей школы на Алтае. Так что Людмила и ее застольницы остались без тренинга сексуальности, да и вряд ли такой тренинг был бы полноценным, поскольку практические занятия практически было проводить не с кем. В связи с наличием отсутствия особей сильного пола.
Оставалась медитация погружения. Вся группа собралась в зале с зашторенными окнами и устланном мягкими матами. Форма одежды – спортивные костюмы. Разулись и распределились по залу в произвольном шахматном порядке.
По команде ведущего легли и две девушки-ассистентки прошли по рядам, подложив каждому под голову плотную подушечку, сшитую по форме крупной косточки.
Из динамиков полилась ласковая, как теплое море, плавная музыка, свет медленно утих до полумрака, по белому потолку, как по большому экрану, потекли, переливаясь пятна и разноцветные волны.
Бархатный мужской голос посоветовал расслабиться.
Голос был рядом, голос обволакивал словами, голос проникал в сознание, голос звучал в подсознании, он звал и вел за собой все глубже, в подвалы памяти, где хранились, давно не видевшие света тайны собственного «я».
И вдруг возникали, оживали, светились яркими красками картины прошлого. Двух- , трех- пятилетней давности, солнечной юности, беззаботного детства… На безоблачное небо счастливой поры наплывали грозовые тучи несчастий, сверкали молнии споров и противостояний, проливался дождь очищения и светлела душа…
…Жанночка всегда была толстой девочкой, неуклюжей и неповоротливой. Она не играла в классики и салочки, не прыгала через веревочку, не бегала до изнеможения от бьющей через край энергии. И от того была нелюдима, жила без подруг.
Когда подросла, могла часами сидеть на кухне, уткнувшись в книжку. Рядом клала нарезной батон белого хлеба и полбатона любительской колбасы. Откусывала от того и другого, жевала и читала, переворачивала страницу и опять отправляла в свои закрома по куску хлеба и колбасы.
Единственной пользой от таких ее упражнений можно было считать получение знаний, совмещенное с поглощением пищи. Отсюда, наверное, и высокая усвояемость. И знаний, и еды.
Жанна легко поступила в финансовый институт и с отличием его закончила. После института пришла на самую низкую должность в Минфин. И благодаря своей работоспособности и усидчивости, а сидеть было на чем! – с годами Жаннин круп достиг внушительных размеров – Жанна медленно, но верно поднималась по служебной лестнице.
И старела вместе с родителями.
И перестала ждать своего принца.
Только никогда неизвестно, в каком виде лукавая судьба пошлет женщине того Единственного, с кем запоет душа и будет блаженно телу.
Ефим Григорьевич Распутинский шутил, что он – незаконный потомок Григория Ефимовича Распутина, хотя ничем не был схож с своим якобы предком. Мал ростом, почти окончательно лыс и веснушчат.
Какой-то ржавенький местечковый еврейчик.
Но живчик, настоящий сперматозоид, перпетум кобеле, как его усмешливо, но с тайным уважением величала Жанна.
Она и оглянуться не успела, как пришедший в Минфин по каким своим делам Ефим Григорьевич Распутинский назначил ей свидание, она и сообразить не успела, как Ефим увез ее на дачу, она и охнуть не успела, как Перпетум Кобеле сотворил из нее женщину. И, как настоящий творец, Ефим был неутомим, пока не добивался высокого результата. А потом закреплял достигнутое еще раз. Как контрольный тест.
Ефим был женат, работал директором крупной строительной организации и был также неутомим в работе, как и в любви. Уже тогда, в совковые времена, у него водились деньжата. Они просто липли к нему. Ефим, как царь Мидас, все превращал в золото, извлекал прибыль из любой комбинации.
В этом смысле Жанна оказалась настоящим кладом для Ефима. Она являлась специалистом высочайшего класса, она стала для него источником информации и партнером по мозговым атакам. А ее могучее телосложение возбуждало в нем неуемную жажду победы. Как у Наполеона. И он кидал в бой все свои резервы, ощущая как томно слабеет Жанна после каждой успешной атаки. До тех пор пока она не издавала стон, похожий на рык побежденного зверя.
И еще Ефим всегда был щедр. Он даже не столько давал деньги Жанне, он платил за нее. Жанне открылись двери дорогих ресторанов, для нее стали доступны и вошли в ее ежедневный быт парикмахеры и косметологи, массажисты и портные высокого класса.
Жанна расцвела и обрела в себе уверенность.
И чувствовала, как у мужиков отвисает челюсть, когда она величественно шествовала, покачивая своими достоинствами, в жемчугах и золоте, модно и дорого одетая, распространяя запах дорогих духов.
Дела ее с Ефимом по-настоящему закрутились, когда рухнула империя и надо было скорее подобрать бесхозный обломок покрупнее и поценнее. Альянс Жанны и Ефима стал настолько крепок, что он развелся с женой, от которой все равно не было никакого толка, разве что пара отпрысков, к сожалению, не пошедших в папу.
И Ефим вступил в брачный союз с Жанной.
Жанна помогла Ефиму избежать тяжелых финансовых потерь после всевозможных финансовых реформ нового времени и во время всемирного дефолта.
Через несколько лет объем их капиталов возрос настолько, что Ефим пустился в самостоятельное плавание, а Жанна ушла со службы на заслуженный отдых. Хотя до пенсии ей было еще вроде бы далеко, но об обеспеченной старости уже можно было не беспокоится.
Жанна стала жить для семьи. Не полной, к сожалению, семьи, потому что детей Господь Жанне не дал.
Она взяла на себя все заботы по дому.
По нескольким домам.
В Москве, за городом и за рубежом.
За это нелегкое бремя Ефим для Жанны основал благотворительный фонд. Назвали они его по первым буквам своих имен «ЕЖ». Получалось в просторечии «ЁЖ».
«Ежом» Жанна занималась в свое удовольствие, присуждая гранты молодым актерам и писателям.
Актерам в основном.
Все было бы хорошо, если бы не малая болячка, гнездившаяся где-то в мощной Жанинной плоти…
…Жанна полностью расслабилась под звуки бархатного голоса и, погружаясь в глубины памяти не нашла там ничего особенного, разве что осознала, что после того, как она стала настоящей женщиной на даче Ефима, в ней пропала скованность, что теперь она освободилась от груза своего веса и, не стесняясь, может даже попрыгать через веревочку. Жанна даже мысленно рассмеялась, представив толстенную тетю со скакалкой.
И еще что-то поняла Жанна, только совсем несмешное.
Все началось с малой болячки, почти случайно обнаруженной. Врачи не сказали ей ничего определенного, но посоветовали лечь на обследование.
Жанна так и сделала. Только тайком от Ефима. Сказала, что едет на семинар. Болячка оказалась пока не страшной, но требовала постоянного контроля. Случилось так, что Жанну выписали на день раньше. А когда вернулась домой, то обнаружила в спальной веснушчатую лысинку мужа, который вовсю пахал-трудился на ниве своей молодой секретарши.
Жанна не закатила скандал, она сделала вид, будто ничего и в помине не было, но Ефим-то прекрасно понял, что она в курсе его интрижки.
Началась какая-то странная молчаливая жизнь вдвоем и врозь. Ты, куда, дорогой? Сегодня у меня встреча с друзьями, а у тебя? А у меня презентация в фонде.
Вот и ладненько, вот и прекрасно.
Через полгода Жанна опять легла на проверку, а счета из больницы случайно попали на стол Ефима. Он тут же приехал к Жанне в больницу. С огромным букетом цветов.
А когда она вернулась, то узнала, что молодая секретарша уволена.
