Андрей Диченко - Минское небо
Сев на лавочку рядом с рыжим котом, он пытался привести в порядок дыхание, думал про себя, что может не успеть закончить свою миссию. За ним повсюду охотятся агенты тайных правительств. Но они глупы по сравнению с ним. Даже самый главный и великий архитектор всей этой системы ничто по сравнению с величием и грациозностью ума Ботаника, который уже очень скоро покончит со всем этим амбициозным безобразием.
— Чуть не взяли, суки. Хотели меня напоить, а потом вытянуть нужную информацию. Нет уж, не пойду больше по проспекту, — и он посмотрел вдоль паутины спальных районов и решил идти через дворы, попытавшись воссоздать в голове карту Минска.
Четко поняв все ошибки, Ботаник решил в следующий раз указывать прямо на карте адреса клубов и разработать пути безопасного отступления от них, чтобы агенты не смогли его настигнуть, чтобы в любую секунду можно было раствориться в темноте спящей столицы.
А сейчас ему нужно идти. Идти дальше, почти без света на улице.
Он шел дворами, минуя на своем пути деревянные лавочки и подъезды, на которых иногда сидели люди. Когда он видел их вдалеке, то старался спрятаться хотя бы за деревьями, или вообще перейти на другую сторону, если это было возможно.
Но самым страшным для него были машины, выруливающие символические пируэты по тонким дворовым улочкам. Ботаник всячески уворачивался от ослепляющего света фар и забегал в суровые подъезды.
Уже через час хождения по уличным лабиринтам он оказался рядом со своим подъездом. Он достал свой блокнот, где было четко отмечено, кто во сколько засыпал. Прождав нужное время под козырьком двери, ведущей в подвал, он натянул на обувь носки и тихими шагами, словно затаившийся дракон, поднялся к себе. Абсолютно бесшумно открылся замененный им замок, и Ботаник в следующий миг прошмыгнул в свою комнату. Можно было лечь спать, но его еще ждала работа с названиями улиц, на которых находились огоньки ночной жизни.
Из-под кровати он достал старую книгу по истории Минска и принялся изучать прежние названия улиц, которые коммунисты переименовали на масонский лад. В старых названиях, верил парень, таится загадка, которая приведет к скрытым резервам борьбы с этим злом.
Приняв несколько таблеток кофеина, Ботаник с энтузиазмом взялся за работу. Теперь он точно знал, что опередит мировое правительство и первым нанесет удар по его элите, которая, как он просчитал с самого начала, находится в Минске, так как Минск, судя по пословице — это третий Вавилон. Несколько раз разрушенный, побывавший в аду, он идеально подходил для осуществления дерзких планов Ботаника…
Он лишь ехидно улыбался, глядя на карту стольного города. Минск жаждал разрушений, а мир — последнего очищение руками Ботаника…
3
— Мне нужен хлор… — с фанатичной ясностью произнес Ботаник. — Мне нужно очень много хлора… — Он встал из-за стола, выключил старый черный светильник со вкрученной в него энергосберегающей лампочкой и вытянулся на цыпочки, размяв мышцы в приятной от работы усталости.
Недавно Ботаник по подделанному пропуску пробрался в библиотеку при Военной академии и украл «Пособие по технической эксплуатации химического оружия». Сейчас, начитавшись о его применении в первую мировую войну, он решил использовать один из газов как средство поражения членов мирового заговора. Он подошел к деревянному столу и из первого ящика достал новую чистую тетрадку в большую клеточку. После пяти минут отдыха он, наконец, примется за составление формул реакций для выработки одного из газов.
Далее Ботаник, изучая грядущие светские тусовки в глянцевых журналах, пронюхал про пенные вечеринки. Он знал, что члены тайной секты будут находиться в этом здании флуоресцентного разврата. Ботаник был абсолютно непоколебим в своем намерении: даже если из пятисот трупов хоть один будет принадлежать кому-то из этих мироправящих ублюдков, это оправдает его действия. Однако студент понимал, что пенные шоу не такие уж частые, поэтому смертоносный сжиженный газ он поместит в дым-машины и сделает так, что в пик дискотеки они выдохнутся полностью. А в пену он планировал залить серной кислоты, чтобы кожа всех этих овец божьих облезла до самого красного мяса, цвета возмездия.
Сейчас он наметил пройтись по хозяйственным магазинам Минска, чтобы закупиться всем необходимым материалом и приступить к выполнению первой фазы своей операции. Как только все ночные клубы и прочие злачные заведения будут отравлены ароматом смерти, нужно было вывести из строя все больницы скорой помощи и остальные учреждения, в которых могли оказать помощь порочащим этот и без того прогнивший мир. Делая свои чертежи и расчеты на листе, Ботаник изучал до мелочей силы опор зданий и высчитывал нужное количество взрывчатки для уничтожения. Днем и ночью, если он не бродил где-то, спрятав лицо, он считал и высчитывал, а в пятиминутные перерывы наслаждался, глядя на объемные формулы, которые будто улыбались ему в ответ… Минск должен был стать первой жертвой на пути уничтожения общества. Меньшее зло будет использовано, дабы не дать вырваться злу еще большему.
Ботаник полностью осознавал свою миссию, возложенную на плечи Всевышним. Только Философ, который иногда валялся пьяный в коридоре, не внушал ему доверия. Будто бы он уже знал, что Ботаник задумал очистить этот мир от последних поработителей. Каждый раз Ботаник переписывал названия с этикеток от водки, которую употреблял в своем рационе вместо еды Философ. И скоро в уме Ботаника сложились загадочные фразы и знаки, свидетельствующие о передвижении каких-то войск и внедрении заговорщиков во все сферы общества. Фразы типа: «Добрый вечер, офицер, кедровый ракетный полигон столичный первого сорта ГТО (готов к труду и обороне)».
Ботаник отлично знал о принадлежности Философа к заговорщикам, однако не мог его убить только по той простой причине, что будет тут же схвачен и растерзан языками пламени мирового зла, которое сотворили эти люди. Он был уверен, что Философ умрет вместе с остальными, но только немного позже, сразу после взрыва нескольких ночных клубов, больниц, банков, казино и прочих оплотов дьявола… А пока специальный аппарат записывал все нечленораздельные звуки, которые Философ произносил в пьяном бреду, а Ботаник потом расшифровывал и, таким образом, знал, о чем ведутся переговоры. Каждый вид водки настраивал Философа на определенную волну, плюс ко всему Ботаник отмечал, что для каждого такого типа водки имеются свои ключи для расшифровки. Иногда из его мычания очень трудно было извлечь что-либо удобоваримое, но раз Ботаник дал себе обещание идти до конца, то он его выполнит любой ценой. А сейчас ему нужно было химическое оружие на базе хлора, и для его синтеза были необходимы специальные колбы, которых у него как раз не было. Ботаник собрал вещи, набросил на плечи портфель и пошел навестить лабораторию на химическом факультете Белорусского государственного университета. Через два дня он планировал осуществление своей акции возмездия, ибо сроки изрядно поджимали — Ботаник чувствовал это, поэтому, вдобавок ко всему, закупился специальными таблетками, которые должны будут избавить его ото сна.
Станция метро «Институт культуры». Пять утра. Ботаник, переступая с ноги на ногу ждал того светлого момента, когда туннели подземного Минска станут для него доступными. Пока на улицах Минска было немноголюдно, нужно было прокатиться по подземным артериям и коротко законспектировать планировку основных станций и, главное, пересадочной «Октябрьской». Под утро, устав от бесконечных разработок, Ботаник решил уничтожить и эти «островки безопасности», отрезав таким образом все возможные пути ухода для заговорщиков. Набрасывая детали огрызком карандаша на тетрадные листки в клеточку, очкарик параллельно думал о том, как всю эту монументальную конструкцию можно будет погрузить во мрак: с ее спешащими людьми, синими вагонами, рассекающими пыльный воздух, и просторными станциямис жидкокристаллическими экранами, пестрящими роликами социальной рекламы.
Разглядывая рекламу, Ботаник пытался найти ответы на свои вопросы, высчитать закономерность в зависимости от номера вагона. Так, он установил, что предложение идти на курсы иностранных языков чаще всего попадались в шестом и третьем вагонах, шесть и три давали вместе девять, а если учесть, что две тройки это и есть шестерка, то можно наложить еще три. Получается двенадцать. Одной цифры не хватало Ботанику для разгадки этой сверхсекретной закодированной тайны. Ему было нужно узнать местонахождение еще одной единицы, которая и будет давать в сумме тринадцать. А где спрятана эта единица, Ботаник пока что не знал. Далее у него получилось, что в 70 % вагонов, седьмых по счету, в электропоездах с номерами от трех до шести встречаются приглашения на секцию карате и призывы играть на фондовых биржах. Все это было тоже неспроста. Опять же фигурировали цифры шесть и три — в итоге, выведя все нужные данные, Ботаник получил три шестерки, что было куда хуже, чем число тринадцать. Спустя несколько секунд он был сам ошеломлен своим выводом: ад как раз находится здесь, а если и не ад, то как минимум вход в него. Нужно было сканировать каждую станцию на предмет наличия портала в другое пространство.
