Сара Дессен - Страна грез (ЛП)
— Это Дейв, — пояснила девушка на диване. — Пытается приготовить гамбургеры. Я Коринна.
— Кейтлин.
Она кивнула, улыбаясь мне.
— У Роджерсона проблемы с представлением людей друг другу.
— Да неважно, — пожала плечами она. — Мы же в неформальной обстановке, — она встряхнула руками, зазвенев многочисленными браслетами. Потом она бросила сигарету в пепельницу и взяла пульт, начиная переключать каналы. MTV, выпуск новостей и два старых фильма были проигнорированы, пока она не остановилась на каком-то медицинском канале, где шла передача о новом лекарстве от прыщей, и ведущий брал интервью у подростка с ужасной кожей.
— Черт возьми, — сказала Коринна, — ты только взгляни на это, — она сунула руку под диван, несколько мгновений искала что-то, а затем вытянула уже знакомый мне пакетик с белым порошком. — Бедный ребенок. Можно подумать, старшая школа не ужасна сама по себе!
Она открыла пакетик и быстро скрутила сигарету.
— Я мучилась с прыщами в старших классах, но, слава Богу, все было не настолько плохо. Хотя на свидания меня не приглашали. Но у тебя-то, наверное, проблем нет, верно? — она пошарила рукой по столу, скинув на пол два журнала, разыскивая зажигалку. — Я имею в виду, с твоей кожей все в порядке.
— О, — произнесла я, наблюдая, как она зажигает сигарету и делает глубокую затяжку. — Ну, да. Хотя нет.
— Что значит «хотя нет»? Это ведь все гены. Вот у твоей мамы хорошая кожа?
Было странно находится здесь и думать о маме.
— Ну, да.
— Вот видишь, — она сделала еще одну затяжку. — Говорю же: гены. — Коринна протянула мне сигарету.
До этого момента я курила лишь пару раз — один раз с Риной, на какой-то вечеринке, где нам хотелось показаться крутыми, а другой — с Роджерсоном, в тот вечер, когда отец ударил его. Я не задумывалась о вреде или еще чем-то ужасающем, просто в тот момент в маленьком фермерском домике, залитом солнцем, рядом с веселой и дружелюбной Коринной это показалось мне уместным и правильным.
— Спасибо, — я взяла сигарету и сделала глубокий вдох, немедленно закашлявшись. Следующий вдох пошел легче. И на третьем я уже чувствовала себя профи.
После этого Коринна вытряхнула из пачки обычные сигареты и протянула одну мне, я приняла её, зажгла — и вот мы уже сидели рядом, курили и смотрели, как доктора творят чудеса с помощью нового лекарства.
Теперь гостьей была девочка в форме болельщицы, её кожа была просто ужасна — казалось, она надела красную маску.
— Обожаю её, — сказала Коринна, потягиваясь. — Я имею в виду, быть болельщицей и выступать перед людьми с таким лицом… Наверное, она очень сильный человек.
Я кивнула, соглашаясь, и постучала сигаретой по краю пепельницы.
— Плюс к тому, чирлидинг просто ужасен.
Коринна взглянула на меня с любопытством.
— Ты так считаешь? А вот я всегда хотела быть чирлидером. И королевой выпускного. И была… ни одной из них. Даже рядом не стояла.
— Я болельщица, — отозвалась я, затягиваясь. — И я ненавижу это.
И это была чистая правда. Хоть где-то я смогла честно признаться в этом не только самой себе, но и еще кому-то.
— Ого, — Коринна округлила глаза. — Это было так прямо сказано! Мне понравилось, — она рассмеялась.
Я засмеялась вместе с ней. Это действительно казалось смешным сейчас, я хохотала почти до упаду. Голова казалось такой легкой, все мысли словно улетучились, оставив невероятную свободу впервые за долгое время после ухода Кэсс.
Мы с Коринной сидели на диване и болтали, пытаясь перекричать телевизор. Она рассказала мне о своей работе официанткой в Эпплби, и мы потешались, разыгрывая клиента (я) и официантку (она): я спрашивала её о суповом наборе и приблизительных ценах. Коринна рассказывала и о них с Дейвом — они встречались со старшей школы, вместе закончили Джексон пять лет назад, а сейчас планируют переехать в Калифорнию.
— Аллеи, кинозвезды, — говорила Коринна с улыбкой. Она была очень милой, казалось, что я знаю ее уже тысячу лет. Она напоминала мне Кэсс — такой дружелюбный человек, к которому проникаешься симпатией с первого взгляда. — Не могу дождаться, когда же мы наконец уедем из этой дыры, — смеялась она.
Через несколько минут, когда на экране стали появляться фотографии «До» и «После», дверь кухни распахнулась, и вошли Дейв с Роджерсоном. Я уже и забыла, что они тоже были в доме! В руках Дейва была сковородка, Роджерсон нес стопку тарелок.
— Обед готов, — сказал Дейв, целуя Коринну в макушку и садясь рядом.
— Время ланча, — откликнулась она.
— Неважно. Значит, это ланч, — согласился он. — Любое время подходит для гамбургеров ля Дейв! — он взмахнул рукой над сковородкой жестом фокусника.
— Это означает, — перевела Коринна, — что у нас нет денег на настоящие гамбургеры, так что это просто поджаренный хлеб.
— Ну, так даже лучше, — пожала плечами я. — Жареное мясо вредно для сосудов и сердца.
Дейв поднял брови и улыбнулся. У него были короткие каштановые волосы и голубые глаза, странно напомнившие мне глаза Майка Эванса.
— А мне нравится эта девчонка! — сказал он Роджерсону, ткнув вилкой в мою сторону.
— Это Кейтлин, — Коринна взяла один «гамбургер ля Дейв». — Бунтующая болельщица.
— Ого! — вытаращил глаза Дейв. — Мой любимый тип!
— И мой, — вкрадчиво проговорил Роджерсон, обвивая мою талию рукой.
Я сидела рядом с ним, прижавшись к его плечу, и ела поджаренный хлеб, который показался мне самой лучшей едой, что я когда-либо пробовала.
— О господи, Коринна! — Дейв посмотрел на экран телевизора. — Как ты можешь постоянно смотреть эту чушь?
— Тихо, — шикнула девушка. — Ешь.
— Она ненормальная, — сказал нам Дейв. — Каждый раз, когда я прихожу домой, она смотрит этот бред про прыщи и чудо-средство от них.
Коринна улыбнулась ему, ткнув его кулаком в плечо, звякнув браслетами на руке.
— Еще разочек, — мягко сказала она, забирая его пустую тарелку и ставя на кофейный столик. — Мне нравится видеть счастливый конец.
И мы сидели на диване, наблюдая за действием чудо-лекарства от прыщей, за лицом болельщицы, и тем, как преображается оно, а вслед за ним и вся ее жизнь.
Глава 8
Наступил декабрь. Когда я не была на курсах фотографии с мамой и Боу, не боролась с желанием все бросить и уйти на тренировках группы поддержки или не слушала рассказы Рины о её любовных приключениях, я сидела у Коринны. Это место было единственным, где я могла побыть в спокойной обстановке безо всяких волнений и сходящих с ума людей вокруг меня. Я поднималась по ступенькам и тихонько стучала, каждый раз волнуясь, не отвлекаю ли я её от чего-то. Она кричала, чтобы я заходила, и, когда я входила в дом, то всегда заставала её сидящей на диване с сигаретой в одной руке и пультом в другой. Коринна улыбалась, словно ждала меня всё это время, я садилась рядом, и мы курили и смотрели мыльные оперы, размораживали буррито и болтали обо всем на свете.
Как выяснилось, у нас с Коринной было много общего. Как и я, она ходила в Джексонскую школу, закончив её три года назад, а выросла она в Крествуде — небольшом поселке, находившемся невдалеке от шоссе. Она рассказала мне, что в первый год в старшей школе была ботаником и проводила время в разных ученических кружках, пока не познакомилась с Дейвом, который был старше на два года. Она влюбилась в него и стала, как она сказала, «зажигать» — теперь её чаще можно было найти на парковке, чем в классе. В ежегоднике была её фотография: Коринна сидела на капоте чьей-то машины в обрезанных джинсах и майке, на глазах — солнечные очки. Смеющаяся, она была очень красива.
На выпускной она сделала небольшую татуировку на левой лодыжке (веточка зеленой лозы), а Дейв подарил ей первый серебристый браслет, один из тех, что она носила на запястье. Он продолжал дарить их на Рождество, Дни рождения и Дни святого Валентина до сих пор. Они звенели при каждом её движении и перекатывались по руке, когда она поднимала её, чтобы отбросить волосы с лица или тянулась за пультом. Дейв называл это её личным саундтреком.
Что мне нравилось в Коринне больше всего, так это то, что ей нравилась я. Она была милой, умной и смешной, но с ней я не чувствовала, что ухожу в тень, как это было с Риной и Кэсс. Мне нравилась её легкая манера общения, «ужастики», которые она рассказывала о работе в Эпплби или тех годах, которые провела в старшей школе. На мой взгляд, у Коринны была идеальная жизнь: она независима, у нее есть работа, живет с парнем, который любит её, в их собственном домике. Я представляла себе, как и мы с Роджерсоном однажды будем жить вот так же. Только мы — и целый мир нам не нужен! Примерно так же я представляла себе и жизнь Кэсс с Адамом в Нью-Йорке. Когда я была с Коринной, я скучала по Кэсс чуть меньше.
