Наталья Лайдинен - Другой Париж: изнанка города
Вокруг нас мгновенно начала собираться небольшая цветастая толпа ротозеев всех мастей: ярко накрашенные девчонки, мужики с томными взглядами, веселые семейные парочки… Попадались и весьма прилично одетые, немного скучающие «состоятельные господа», как я их определил.
– Сейчас будет шоу! – объявил Анджей. – Все отойдите, пожалуйста, на пять шагов назад!
Помогавший ему парень, похожий на испанского мачо, весело застучал в барабан.
– Строимся! – шепнула Кристина.
Трое начинающих – алжирец, чех и я выстроились в линию на расстоянии двух-трех метров друг от друга. Кристина и Анд жей вышли вперед. Пока мы довольно тупо крутили огни в разные стороны, стараясь не выпадать из ритма, брат с сестрой выделывали настоящие акробатические трюки. Кристина крутила пои, встав на плечи Анджею. Потом в ее руках откуда-то возник настоящий огненный веер. Это было изумительно красиво, почти волшебно. Вокруг брата с сестрой вычерчивались в воздухе неповторимые огненные узоры.
В конце выступления Кристина играючи погасила свои снаряды, достала невесть откуда взявшуюся коробку и, очаровательно улыбаясь, пошла в толпу. Анджей в это время исполнил свой коронный номер – «Огнедышащий дракон». Публика зааплодировала. В коробку к Кристине посыпались монетки. Вдруг по толпе пронесся тревожный шепоток:
– Полиция!
– Сматываемся! – быстро крикнул нам Анджей, бросаясь собирать оборудование.
Мы с другими «артистами» подхватили свои, к счастью уже потушенные, пои и рванули в разные стороны. Я помог Кристине с ламповым маслом и снарядами, пока она быстро пересыпала в рюкзак содержимое коробки. Мы побежали, взявшись за руки.
Когда наконец остановились отдышаться, я рассмеялся.
– И часто вы так?
– Бывает. Жаль, не все деньги сегодня собрать успели. А народу много было…
– На кофе-то моей доли хватит? – подмигнул я ей.
– Хватит!
– Пошли посидим в какой-нибудь кафешке. Это ничего, что я в таком затрапезном виде?
– Похож ты, конечно, на бомжа, – засмеялась она. – Но ничего страшного. Здесь всем кофе наливают.
Мы провели с Кристиной замечательный вечер за кофе с пирожными. Еще через пару часов вышли на улицу и купили в винной лавке самое дешевое вино – здоровую бутыль. Пили прямо из горла, пока шли по улице.
– А ты знаешь, – сказала мне Кристя, – в Булонском лесу есть не только проститутки. Тут неподалеку есть музей Моне, совсем крошечный, он почти всегда пуст: туристы о нем ничего не знают. Там несколько чудных картин. Мне особенно нравится одна, я не помню названия, где размытый Париж под дождем… Я люблю бродить по выставкам, когда есть время. В Париже столько музеев и галерей! Очень люблю музей Орсэ и музей Востока – Гимэ, где когда-то танцевала Мата Хари…
– Кто из художников тебе нравится? – поинтересовался я.
– Импрессионисты, конечно! – воскликнула Кристина. – Только они смогли так точно выразить малейшие оттенки настроения, из которых как будто складывается мозаика. Это самая парижская живопись. Я бы хотела нарисовать, как рассыпаются искры, когда крутишь пои в темноте…
Вокруг нас тусовались раскрашенные травести, стареющие проститутки, прыщавые юноши неопределенной национальности. То ли от вина, то ли от присутствия рядом миловидной девчонки в накинутом на яркое трико пальтишке мне стало неожиданно весело. Я вдруг подумал, что в этом что-то есть: Булонский лес, ночные сверкающие пои, геи с накрашенными глазами, горьковатый запах керосина от моей одежды…
Мы вернулись к месту обитания Кристины глубоко за полночь. Когда открылась дверь ночлежки, где они жили, я сразу получил пощечину от Анджея.
– Шляешься с моей сестрой?! Ты знаешь, что ей только восемнадцать?
– Мы просто гуляли! Анджи, друг…
– Так я и поверил! Где деньги от шоу?
– Там! – показал я на рюкзак Кристины. – Мы пропили только мою часть…
– Вали отсюда, и чтобы я тебя больше не видел тут, понял?
Кристина пыталась что-то лепетать, оглядываясь на меня, но одновременно буквально валилась на руки Анджею от вина и усталости. Я пожал плечами, развернулся и, пошатываясь, пошел прочь.
– Фу, смотри, еще один клошар. А какой молодой… – услышал я где-то в отдалении от себя русскую речь с южным акцентом. Я не выдержал и расхохотался. В моей ситуации это прозвучало почти как комплимент.
Уснул я, пристроившись на какой-то скамейке прямо на незнакомой улице. Вышло так, что я ничего не заработал за этот вечер, в моих карманах было по-прежнему пусто. К тому же мне было холодно, я кутался в остро пахнущую керосином куртку. Зато всю ночь мне снились сверкающие в ночном небе, рассыпающиеся искрами огни. А ведь Кристина права – это действительно похоже на медитацию…
* * *В следующие дни я решил освоить другие привычные для парижских нищих способы зарабатывания денег, надеясь между делом все-таки повстречать тех, кто хотя бы отдаленно напоминал бы романтизированный облик французских клошаров. Вместо этого неожиданно для себя я окунулся в тусовку антиглобалистов, которые готовились к массовым выступлениям в центре Парижа. Их манифестация была приурочена к очередному саммиту министров иностранных дел, проходившему в столице Франции. Выступление планировалось вдоль трассы, по которой должны были проезжать министры к месту проведения саммита.
Сначала я принял сидящих на тротуарах в ярких майках антиглобалистов за очередных бомжей, борющихся за свои права, – тусовка была довольно разношерстной и пестрой. Но, прочитав лозунги, я сообразил что к чему. Мне стало интересно узнать об антиглобалистах побольше, и я примкнул к группе манифестантов. Вокруг нас постепенно образовывались плотные полицейские кордоны.
– Второй Генуи боятся! Знают, что за нами правда! – на прекрасном английском сказал высокий белобрысый парень.
– А при чем тут Генуя? – удивился я.
– Ты не знаешь? – всплеснул руками парень и повернулся ко мне. – Ты, наверно, у нас недавно. Это должен знать каждый просвещенный человек в мире! В Генуе в 2001 году прошла одна из крупнейших в истории акций антиглобалистов. Почти сто пятьдесят тысяч наших ребят со всей Европы туда съехались. Лидеров «восьмерки» пресса тогда обзывала «восемью мандаринами, которые заперлись в старом городе» под охраной военных и полиции. Они реально боялись нас! В Генуе мы показали, что мы – сила, хотя против нас применяли газ, водометы и дубинки. В стычке с полицией в Генуе погиб Карло Джулиани, сын местного профсоюзного лидера. Сотни людей были ранены. Кстати, я – Артур, из Великобритании.
– Тимофей, из России.
– Как здорово, что к нам русские присоединяются! – искренне обрадовался Артур. – Ты тоже считаешь себя антиглобалистом?
– Да нет… пока, – замялся я. – Но мне интересно узнать побольше из первых рук об этом движении. Я слышал о «контрсаммите», который проводился во время встречи «восьмерки» в Петербурге, на стадионе имени Кирова. Он еще был совмещен с социальным форумом, там конференции, семинары проходили…
– Ясно, значит, ты не наш человек, – загрустил Артур. – Просто у вас в России политическая культура еще слабо развита. Мало сознательных граждан, которые готовы реально отстаивать свои права в международном пространстве. Поэтому в Петербурге было не слишком много русских участников. Да и кто из простых граждан или политиков видел, что мы реально протестуем? Нас жестко изолировали, на большинство тех, кто стремился приехать, было оказано давление. Нескольких человек, из тех, кто пробовал митинговать в центре, сразу арестовали. Ну, раз уж ты тут все равно оказался, бери майку, надевай, присоединяйся к нам! Посмотришь, как происходят в Европе выступления антиглобалистов. Расскажешь друзьям в России, что наши акции – не столкновения ради столкновений.
Он протянул мне яркую оранжевую футболку с надписями на разных языках. Я натянул ее поверх своего клошарского балахона.
– Артур, а ты сможешь мне подробнее поведать об антиглобалистах? Чтобы я смог рассказать другим людям в России? – спросил я.
– Конечно. Но только после митинга. У нас есть ответственная задача – встретить министров. Потом сядем, попьем кофе, я все тебе расскажу. Я ведь понимаю, что у вас там нехватка информации!
Зазвонил мобильный. Лицо Артура сразу стало сосредоточенным, как по команде он встал и поднял с земли плакат.
Дальше я наблюдал весьма интересное зрелище. В одну минуту сидящие на тротуаре люди организованно построились в шеренгу вдоль трассы. С приличной безопасной дистанции нацелились на них многочисленные теле– и фотообъективы. Спереди и сзади нас окаймляли вооруженные полицейские. Через несколько минут на дороге показалась вереница черных представительских автомобилей.
– Долой глобализацию! – зазвучали лозунги. – Даешь национальную культуру и самобытность! Нет эксплуатации одних стран другими!
