Бен Хетч - Всюду третий лишний
Вечер, казалось, обещал быть хорошим. Я думал, что мы наконец объяснимся и наши отношения станут безоблачными, но Карлос выбрал неправильный поворот на 63-ю дорогу, и мы почти час колесили в поисках пути в кемпинг, а, когда наконец подъехали к главному входу, было уже так поздно, что ворота были закрыты, и нам пришлось звонить охраннику парка, а затем долго уговаривать его впустить нас. Это просто поразительно – всего одна случайная оплошность оказалась достаточной для того, чтобы Доминик разозлилась и устроила скандал. Для начала она вспомнила о неком беззубом типе подозрительного вида в автомобиле «универсал», который постоянно терся рядом с нами на автотрассе, а затем между ней и Карлосом началась ошеломляющая ругань, в ходе которой они припомнили друг другу все, не имеющее, однако, никакого отношения ни к только что случившемуся, ни к окружающему. Все смешалось в одну кучу: Австралия; взаимоотношения между ними; то, как Карлос посмел нарушить диету; муж Доминик; «а кому это, интересно знать, она звонила из ресторана?» Когда они вышли из машины и залезли в свою палатку, ссора не только не утихла, но разгорелась еще пуще, и все кончилось тем, что Карлос отправился спать на заднее сиденье.
Тем, что произошло потом, он достал меня окончательно.
– Видишь, что происходит из-за того, что ты постоянно говоришь о медведях, – сказал Карлос, пытаясь с язвительной улыбкой перевалить на меня вину за случившееся, когда я подошел к нему поинтересоваться его самочувствием. – И вот так всегда, Кит. Чтобы терпеть такое, надо просто потерять голову.
Я лежал, обдумывая случившееся, и пришел к заключению, что Доминик и Карлос при решении своих проблем используются меня как мальчика для битья. Карлос уверял меня в том, что они спорят обо мне, но я ему не верил. Я думаю, что спорят они в основном из-за того, что Карлос не хочет переезжать в Австралию, а Доминик не хочет жить в Англии. Поэтому у них и возникают постоянные трения, а кроме того, они не могут признаться себе в том, что их медовый месяц закончился и они ищут виноватого в том, что их отношения ухудшились. Ага, a кто этот тип, который сидит рядом с водителем и расчесывает комариные укусы? Да это же Кит! Вот он и виноват во всем.
Тема: письмо?
Кому: Киту Ферли
От: Люси Джонс
Дорогой Кит!
Сейчас утро понедельника, а писем от тебя нет. Ты знаешь, как я это воспринимаю – я не нахожу себе места. Ты отталкиваешь меня тем, что не пишешь? Прости, если причина в том, что я завела с тобой разговор об этом счете за телефон, просто я заплатила долг Лоррейн со своего депозита и сейчас с деньгами у меня напряженно.
Люси хххххP. S. Написал ли ты мне письмо? И почему ты никак не отреагировал на мои волнения относительно денег? Почему я не чувствую, что нужна тебе? Из-за этого мне плохо.
Тема: медведи
Кому: Люси Джонс
От: Кита Ферли
Дорогая Люси!
Вот я действительно не нахожу себе места. Твой телефонный разговор опять напомнил мне обо всей этой дряни. Я знаю, что не соответствую британским стандартам бойфренда с бумажным змеем, вытатуированным на заднице, но я все еще не могу поверить в то, что ты ушла от меня потому, что я не помогал тебе делать уборку в доме и засовывал арахис в гнезда электрической розетки. Открытка твоя, если хочешь знать, также меня расстроила. Я ни в чем тебя не упрекаю, поэтому и тебе не надо выходить из себя. Здесь у меня пропасть времени, чтобы все обдумать, и я просто хочу понять, что произошло, но вместе с тем я чувствую, что ты тоже не примирилась со случившимся и не хочешь помочь мне разобраться в этом, потому я и боюсь, что это может повториться.
К тому же всякий раз, когда ты заводишь разговор о деньгах, мне кажется, ты давишь на меня. Я не могу поверить в то, что ты хотела взять деньги с моего счета, чтобы заплатить за мой звонок тебе! Неужели ты не понимаешь, как это выглядит? И прошу тебя, не надо больше о детях.
КитP. S. Я позвонил в агентство авиакомпании «Квантас» и перенес перелет из Лос-Анджелеса в Сидней на неделю раньше. Мы путешествуем с большой скоростью, и я не чувствую необходимости тереться около Доминик и Карлоса дольше, чем следует. На Рождество я буду в Австралии, возможно, это соответствует твоим планам. Самое смешное то, что Доминик тоже передвинула свой перелет на несколько дней вперед, потому что в Америке ей все ненавистно, а для Карлоса не было места, и ему одному придется несколько дней околачиваться в Лос-Анджелесе. Так ему и надо.
Тема: как ты, сынок?
Кому: Киту Ферли [email protected]
От: Джона Ферли
Дорогой Кит!
Твое последнее письмо показалось мне грустным. Не позволяй этой несчастной паре отравлять тебе радость путешествия. Старайся делать все, что тебе нравится, и смотреть на все, что хочешь. Послушай меня, ведь другого шанса тебе уже не представится. Скоро тебе предстоит узнать некоторые очень важные новости. Я буду и дальше с тобой на связи. Все-таки прошу тебя, найди силы и время снять мерку для костюма. Постоянно думаю о тебе, дорогой мой сынок.
Твой папа, хP. S. Если ты всерьез намерен вернуться домой на Рождество, это было бы прекрасно. Сообщи мне о своих планах и, если все упирается в деньги, – не переживай, мы можем приплюсовать расходы на билет к твоему долгу. Мы все так хотим видеть тебя здесь, с нами.
Запись в дневнике № 7Венди была единственной девушкой Дэнни за все то время, которое мы прожили на Тринг-роуд. Она работала врачом по трудотерапии в больнице в Сток-Мендевиле, где они и познакомились, когда он готовил там свое шоу: она вошла в его кабину спросить что-то о песнях Билли Брага. Венди была умопомрачительно красивой: стройные, как у фотомодели, ноги; длинные светлые волосы; фигура такая, что не жалко отдать жизнь за одно объятие; ясные зеленые глаза; смех ее был слегка приглушенным, а улыбка, обнажавшая слегка искривленные белые зубки, делала ее неотразимо сексуальной и привлекательной. Она была неправдоподобно умна – блестящее окончание школы обеспечило ей место в Оксфорде, от которого она, однако, отказалась и поступила в университет в Лидсе по той причине, что, родившись в Сарбитоне, она, тем не менее, чувствовала некую естественную тягу к северу с его неяркими песчаными пейзажами. Во многих отношениях Венди была тем, что можно было бы характеризовать как Дэнни в женском обличье: красивая, с мгновенно меняющимся настроением – от смущения до обескураживающей откровенности, – она подчас производила впечатление легко ранимой, что выглядело несколько странным, но еще больше влекло к ней. Ее отец умер, когда ей было семь лет. Она так и не примирилась с приходом в семью отчима и утратила все контакты с матерью и братом, у которого была лейкемия. Венди часто бывала стеснена в средствах и в силу этого выработала некую напряженно-независимую манеру общения с окружающими: до тех пор, пока она не знала, кто вы такой, она разговаривала с вами нарочито «докторским» тоном, за которым старалась спрятать неуверенность в себе и подозрительность к вам. Всякий раз, когда она звонила к нам домой, мы должны были довольно долгое время обмениваться любезностями и ничего не значащими фразами, прежде чем выбрать момент для начала разговора по существу.
– Здравствуйте, с вами говорит доктор Венди. Я могу поговорить с доктором Дэнни?
– Здравствуйте, доктор Венди, доктор Дэнни в данный момент находится в операционной. Если бы вы нашли возможность позвонить позднее… [Дальнейший разговор продолжается в нормальной манере. ]…Привет, Венди, да Дэнни куда-то вышел. Как дела? Может, ты зайдешь?
– Кит, мы можем и дальше общаться, как врачи?
– Конечно, доктор Венди, я скажу своей секретарше, что вы звонили, и, когда у доктора Дэнни закончится консилиум, я позабочусь о том, чтобы он позвонил вам.
– Благодарю вас, доктор Кит. Знаете, я сегодня чувствую какую-то тревогу.
Венди была во всех смыслах личностью необычной и к тому же столь искусной в перевоплощениях, что я часто не мог сразу распознать, не издевается ли она над всеми нами, пользуясь для этого одним из многочисленных и лишь одной ей ведомых способов. Ее настоящей страстью было спасать, спасать кого угодно: людей, животных, окружающую природу, вообще весь мир – «делаю то, что делала Флоренс Найтигайль[28]» – так называла она это. Венди отдавала половину своего жалованья нуждающимся, у которых были достаточные основания для обращения за помощью; после университета она два года проработала на добровольной службе за пределами митрополии и уверяла нас в том, что всегда носила в сумочке смертельную дозу парацетамола в течение всех трех сроков пребывания Маргарет Тетчер на посту премьера. Обилие мышей в нашем доме (в ту вторую весну нашей жизни в нем) чуть не довело ее до болезни, потому что, увидев расставленные повсюду пружинные капканы, она едва не упала в обморок от сострадания к несчастным мышам и объявила, что не переступит порог нашего дома, пока мы не заменим эти капканы на более гуманные устройства типа сервировочных столиков на колесиках, в которых пойманных мышей можно будет выдворять из дома живыми и невредимыми.
