Ким Стрикленд - Клуб желаний
11
Освещение никуда не годилось. Или же Джил себе внушила, что освещение не годится. Такое случается только в это время года — солнце ходит низко, и жалюзи не в состоянии защитить от его лучей. Весь день было облачно, небо такое же грязно-серое, как слякоть на дорогах, но вдруг солнцу удалось пробиться сквозь тучи, и теперь оно жарит в окно студии и все портит.
Джил работала с час или около того, но рассеянно, через пень-колоду, мысли то и дело возвращались к художнику-портретисту с первого этажа. После того раза она его больше не видела, уже недели две, но выкинуть из головы не могла. Вспоминала его глаза, улыбку, аппетитную задницу, когда он нагнулся за кирпичом. Мэттью через два «т». Из-за этого его уточнения «через два „т“» она сочла его голубым. Но ведь он с ней заигрывал: заглядывал в глаза, руку удерживал. И все равно, должно быть, гей. На них иногда находит, цепляются к женщинам.
Кофе. Вот что ей нужно. Небольшой перерывчик. Джил глянула на холст и досадливо поморщилась. Что угодно, только бы убраться отсюда, хоть ненадолго. А не позвать ли Мэттью выпить чашечку кофе? Наверняка ему еще не известно про кафе «У Салли», оно прячется под эстакадой, так сразу не найдешь. К тому же с улицы кафе выглядит забегаловкой, где каждого входящего встречают подозрительными взглядами и где не жалуют новичков. Кто не знает, войти не отважится.
Джил скинула рабочую блузу. Подкраситься капельку? Нет, не стоит. Еще подумает, что она усердствует ради него. После той их встречи она каждый божий день является в студию со свеженакрашенными губами. Утром это нормально. А днем? Вдруг парень — если он не гей — обратит внимание на свежую помаду днем?
Ей до смерти хотелось увидеть его еще разок. Сказочно хорош! В тот день она ушла из студии в полной уверенности, что ее мечта об идеальном мужчине сбылась. Только поглядите, кто к ним въехал! Как раз то, что заказал Клуб желаний. Но сейчас Джил грызли сомнения. Мужчине ее мечты пора бы уж появиться и в ее реальной жизни, верно? Подходя к дому как-то утром на этой неделе, Джил увидела свет в его студии, и сердце ее подскочило. Но дверь оказалась по-прежнему закрыта, и она разочарованно прошла мимо. Постучать не рискнула.
В день знакомства он без разговоров все бросил, чтобы помочь ей с холстом. Так мило. Примчался, будто всю жизнь мечтал подсоблять утомленным дамочкам натягивать холсты. А ведь у самого дел было по горло.
Он тянул холст, а Джил, вооруженной степлером, пришлось примоститься рядом, почти вплотную. Она боялась промазать, потому как глаз не могла отвести от его бицепсов. В жизни не встречала художников такого покроя. А чего стоило следить за собственным дыханием, когда он так близко! Не легче, чем смотреть в другую сторону: чем больше стараешься, тем менее естественно это выглядит. А он и не пытался облегчить ее положение, не отодвигался, чтобы дать место у холста. И похоже, делал это намеренно.
Джил спустилась по лестнице, пересекла вестибюль. В студии 1-В горел свет. «Ну же, не трусь. Постучи. Помнишь, как в рекламе: „Это всего лишь обед“. Ну а у тебя — всего лишь кофе».
Да что с ней такое? Сердце так и колотится…
Джил стукнула в дверь и замерла в ожидании (теперь-то уж деваться некуда). Никакого ответа. Постояла еще немного. Повернулась было, чтоб уйти, снова постучала, настойчивей. Слишком настойчиво. Дверь сама собой распахнулась, и взору Джил явилась голая женская спина. Расставив ноги, женщина сидела на постаменте для натурщиц, по бедрам пробегала целлюлитная рябь каждый раз, как художник с силой входил в нее.
Джил ахнула. Мэттью поднял голову, натурщица глянула через плечо.
Нежданное вторжение никого не смутило. Мэттью даже дернулся еще пару раз, глядя прямо на Джил. Словно так разогнался, что с ходу не мог остановиться.
— Простите! — Джил поспешно закрыла, чуть ли не захлопнула дверь.
Прекрасно. Определенно не голубой. Джил зажала рот рукой, пытаясь заглушить истерический хохот, и бросилась вон из здания. Пролетев с полквартала, она дала волю смеху — стояла и ржала как ненормальная, как те психи, которых встречаешь на улицах. Да уж, исполнение желания, ничего не скажешь!
Джил постаралась взять себя в руки. Что на нее нашло? Ведет себя как Мара. И чего веселиться? Радости ей эта сцена не принесла, да и забавного мало. Какая странная реакция, особенно для нее. Она вообще редко смеется.
Джил перевела дух и направилась в конец квартала, к «Салли». Вытащила из карманов перчатки, надела. Перед мысленным взором вспыхнула только что виденная картинка — поток длинных черных волос, профиль женщины, голый торс мужчины и невозмутимый взгляд над белым женским плечом. Джил уже почти дошла до кафе, когда в голову пришла интересная мысль: а любопытный получился бы портрет.
— Так что… м-м-м… Пожалуй, завтра я могу прийти. В смысле — если вам надо.
Гейл прижимала телефон к уху, с трудом подавляя желание еще раз глянуть на определившийся номер. Ведь это ее нянька Эллен звонит? И заявляет, что может вернуться к работе… пораньше?
Эллен приходила к Гейл по утрам три раза в неделю. Во всяком случае, так было до тех пор, пока три недели назад Эллен не угораздило уронить на ногу степлер и сломать большой палец. Только Эллен может умудриться сломать палец степлером. Хотя нет, Клаудия, пожалуй, тоже смогла бы, но только Эллен способна под этим предлогом отлынивать от работы так долго. «Полтора месяца как минимум. Уж доктор знает, что говорит».
Гейл с ребятишками ходила ее проведать, гипс у няньки был до самого колена. Гейл в жизни бы не поверила, если бы не увидела собственными глазами. Просто анекдот. Если бы Гейл нужен был отгул на какое-то время, она бы сама сочинила нечто в таком же духе, и непременно с этой дикой подробностью — со степлером. Для большего правдоподобия. Такого ведь нарочно не придумаешь.
— Завтра? — переспросила Гейл.
— Ага. Доктор говорит, подживает хорошо, больше не нужно с утра до ночи койку давить. Так что, наверно, можно на денек выйти, и если оно сойдет ничего, тогда, к примеру сказать, раз в неделю или типа того.
— Когда ты сможешь прийти?
Ошалеть! Нежданно-негаданно свободное время. Чем заняться? Столько дел накопилось, в сотню мест съездить надо… Нет. Постойте. Все не то и не так. Свободное время — это премия. Подарок. Как можно тратить его на всякие нужно и должно? Завтра она займется чем-нибудь очень приятным. Для нее приятным…
Желание! Так это оно? То, что она загадала в Клубе?
Вообще-то у нее на уме было кое-что посущественней, чем один день. Но этот день легко может перерасти в нечто большее, к примеру сказать, если оно сойдет ничего. Тайком, саму себя ругая, Гейл недавно начала подумывать о том, чтобы вернуться на работу. Сочинить еще один звонкий рекламный куплет. Не беда, если желание не добыло ей столько свободного времени, сколько хотелось. Пусть один день — но ее. И она проведет его в кафе, с книжкой. Или с газетой. Может, из спортивного интереса полистает объявления о приеме на работу.
В студию постучали.
— Открыто! — крикнула Джил.
— Привет.
— Глядите-ка, Мэттью через два «т». — Джил не хотела изменять своей фирменной невозмутимости, но не удержалась от улыбки.
Он улыбнулся в ответ. Ох! Прямой удар в солнечное сплетение.
Мэттью стоял, засунув руки в карманы джинсов, и просто улыбался, этакий скромник. По всей видимости, решил улыбкой выразить все то, что словами было бы высказать трудно. Со своими мальчишескими ухватками он выглядел еще моложе. Но симпатично. Очень.
— Дня два тебя не слыхал. — Мэттью поскреб эспаньолку. — Не влез ли кто, думаю. Решил глянуть, что да как.
Джил не появлялась в студии со среды, избегала его. Гнала от себя стоявшую перед глазами картинку: Мэттью в действии.
— А это я тут вожусь. Пытаюсь расшевелить творческие силы.
Он понимающе кивнул — дескать, знакомо — и огляделся.
— Ух ты, вот эта мне нравится. Свеженькая?
— Ага. — Джил ненавидела эту картину, цвета негодные. Как раз решила, что на выставке такой мазне не место.
Мэттью глазел по сторонам, оценивал. На шее у него болталось ожерелье из ракушек. «Совсем юнец зеленый, — подумала Джил. — Наверняка имя Дэвида Кэссиди — пустой звук для него».
Оглянувшись, Мэттью одарил ее проникновенной улыбкой. Все ясно: он прибегает к этой улыбке, когда не хватает слов. Хорош, и прекрасно это знает. Впрочем, что тут плохого?
— Ну ладно. Я просто хотел убедиться, что тут все путем. — Он опять улыбнулся.
Какая-то двусмысленность? Он на что-то намекает? Мол, без обид, никто ни на кого зла не держит? Нет, вряд ли. Парень-то дерганый, словно сам с собой борется.
— Все путем, — холодно подтвердила Джил и вдруг решила проявить несвойственное ей милосердие. — Я как раз собиралась прерваться. Хочешь, пойдем выпьем кофейку или еще что?
