Евгений Попов - Самолёт на Кёльн. Рассказы
ГЛАВНЫЙ ГЕРОЙ
Как-то раз вечерком на одной тихой квартирке происходила ужаснейшая вещь. Там соблазняли девушку. Ясным огнем горел лик телевизора. Было полутемно. На столе стояла выпивка, закуска и конфеты. Из телевизора выходила на простор пьеса театра «Современник».
Соблазнителей было двое. Один – интеллигентный Самграфов. Худой и холерик. Брызгал изо рта слюной.
Второй же, по фамилии Месин, тоже считался интеллигентным, но тщательно это скрывал, выдавая себя за жуткого человека.
Соблазнители действовали оба своими разными методами.
– Старуха! Обрати внимание, какая тонкая режиссура! – орал Самграфов, тыкая пальцем в трансляцию из «Современника», а левую руку укладывая соблазняемой на плечо, и чтоб кисть обязательно свисала вперед.
– Брось ты это дело. Пошли лучше сразу спать. Я очень понимаю в этом толк, – говорил девушке Месин и свои руки держал при себе.
Но девушка была чрезвычайно хороша собой. Она состояла из длинных рук и длинных ног. Она сидела в кресле и очень много думала, как ей жить дальше. Она думала, думала, а потом из кресла встала вон, начисто отметая и Самграфова и Месина. Она сказала так:
– Это все, конечно, хорошо. Но вы оба не можете быть. Вы есть, и благодарите нашего Иисуса Христа хотя бы за это. И поймите, что я не хочу вас ничем обидеть, а просто должен быть другой человек, главный герой, и он несомненно будет.
И действительно, тут по совпадению сразу зазвонили, открылась дверь, и заявился некий покачивающийся, который снял ботинки и, оставшись в одних носках, уселся в кресло, закрыв глаза. Села и девушка на диванчик, поджав коленки и глядя по углам.
Самграфов сразу было сунулся к пришельцу.
– Привет, старик! Как тебя зовут? Я не помню. Мы вместе с тобой смотрели кино «Фокусник» по Володину.
– Дерьмо.
– Как так? Ну, старик. Ты недооцениваешь актерскую работу актера Гердта. Согласись, что вот тут ты немножко не прав. Да и смотришь ты как-то однобоко. Зачем же так…
– Отвали ты от меня, скотина, – внезапно отозвался старик, не размыкая глаз.
Самграфов хотел обидеться и уйти, но потом решил остаться. И остался бы, но девушка немного повела глазами по направлению к двери, и Самграфов встал, надел пальто, шапку, повязал шарф, встал и сказал:
– Ну, я пошел.
И Месину:
– Ты, Игорь, идешь или остаешься?
Жуткий Месин поднялся и заиграл мускулами. Кстати, у него также имелись еще усы. Он играл мускулами и шевелил усами. Зловещ был, зловещ. Впрочем, не долго. Играл и шевелил. Как-то все-таки оделся, попрощался, и соблазнители отправились восвояси, на улицу. Да, на улицу, ибо уже была ночь и вокруг горели желтые фонари, призывая совершать поступки.
А оставшиеся одни молчали. Девушка пыталась оживиться. Она стала собирать и складывать посуду, расчищая пространство на столе, но главный герой сидел по-прежнему четко, с закрытыми глазами, отчего девушка несколько затосковала.
Потом он открыл глаза и чистым голосом сказал:
– Ну что, давай?
– Нет, не давай, – в волнении отвечала девушка, сметая со стола крошки.
– Давай?!
– Нет, не давай.
– А может, все-таки давай?
– Нет, нет, ты даже и речи мне такие не говори.
– Ну что это такое? Я все предлагаю, а ты все отказываешься.
– Давай, ты не будешь предлагать, а я не буду отказываться?
– Тогда давай лучше я на тебе женюсь.
– Давай, – не возражала девушка, потупившись.
Вот. Так, значит. Предварительно обо всем договорившись, они дальше стали любить друг друга. Причем девушка чувствовала, ей казалось, что все это не напрасно и имеет какой-то высший смысл, поскольку существует договоренность, да и вообще.
Но он утром ушел. Он ушел, и хотя позже приходил еще много раз, но не женился.
Потому что, как следует это всем знать, главный герой никогда не женится. Потому что он женится всего один раз в жизни, в ранней молодости, а потом начинает платить алименты, после чего может и имеет право обещать девушкам все что угодно. Как пострадавший на фронтах секса.
Да. Не женился. Казалось бы, девушка должна бы была после этого возненавидеть и его и весь белый свет. Но тоже не получилось. Она его немного ненавидела и хотела мстить, а потом ее отговорили, она раздумала и жила спокойно, вспоминая об исчезнувшем герое редко и вяло.
Она была рассудительна, поэтому и белый свет не стала ненавидеть. Она относилась к белому свету с прежней долей заинтересованности. Она относилась к нему равнодушно.
Она живет, и к ней часто приходят старые друзья Самграфов и Месин.
По-прежнему сидят и беседуют до полной ночи. Изредка соблазняют. Не соблазняется. Сидят, эдак, треплются о том и о сем, сидят, сидят и лишь изредка всем троим кажется, что вот сейчас, вот сейчас зазвонят в двери, появится он, снимет ботинки и опять устроится в кресле, закрыв глаза.
НОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ
Познакомился один симпатичный молодой Володя с привлекательной красавицей, и вот они уж стоят под центральными часами центрального телеграфа города К.
А только красавица, по-видимому, все спутала. Обманулась его золочеными часами и интересным видом.
Потому что часы у него действительно производили впечатление золотых, а вид был «интересный». Знаете, такой бывает ИНТЕРЕСНЫЙ вид у ИНТЕРЕСНЫХ людей? Вид, который свидетельствует о необычайном богатстве внутреннего мира, равно как золоченые часы о богатстве мира внешнего.
Встретились. Он ей говорит:
– Здравствуй, Алка.
А она:
– Здравствуйте, Володя. Очень рада вас видеть.
Потому что все спутала. Считала, наверное, что если он и не добился пока полного успеха в жизни, то по крайней мере твердо стоит на ногах. В лучшем случае может жениться, а в худшем – купит бутылочку шампанского, чтобы распить ее, беседуя о чем-либо главном и закусывая конфетами с белой начинкой.
А он сказал:
– У меня есть рубль. Купим сигарет, конфет и пойдем ко мне пить чай.
Личико Аллочки дернулось.
– Как так? – не поверила она своей горькой участи.
– С деньгами нынче перебой, – признался Володя. – Перебой. Скоро должен хорошую монету получить за халтуру, а сейчас перебой. Была б у тебя трешка, взяли б еще бутылку вермута.
– Вермута? – изумилась барышня.
– Вермута, если, конечно, трешка есть.
– Положим, я всегда ношу в сумочке от трех до пяти рублей на мелкие расходы. Но во-первых, я не пью мерзкий вермут…
– А во-вторых?
– А во-вторых, если вы знаете, это не принято, чтобы девушка покупала парню вино.
И она в волнении покосилась на носок своего замшевого сапога.
– Пфе! Говорю же, что нынче не при деньгах. Будут деньги – будет дело. А сейчас давай чай.
– Чай, – скривилась Аллочка.
Но что-то в ней такое дрогнуло. Она стала перестраиваться.
– В наш век новых отношений между людьми, – учил Володя, – должно быть так: есть деньги – хорошо, нет денег – неплохо.
– А у нас папа вчера из Москвы прилетел. Он привез из командировки икры, – сообщила смягчившаяся красавица.
– Красной?
– Нет, черной, паюсной.
– Я черную икру не люблю, – сказал молодой человек, которому эта затруднительная ситуация уже порядком наскучила.
– Можно подумать!.. – расхохоталась красавица.
– Если есть чем думать, – огрызнулся партнер.
Короче говоря, Аллочка, смилостивилась. Сигареты «Опал» – 35 копеек, конфеты «Буревестник» – 74 копейки. Бутылка вина в счет прекрасного будущего молодого человека – 1 рубль 87 копеек. Тогда еще продавали.
И пошли они к молодому Володе на квартиру, которая состояла из средней руки мебели и некоторого обилия книг и журналов, имеющих интересные названия. Польский журнал «Проект» там был.
– Он предназначен для архитекторов, но там есть масса и просто интересных вещей. Например, статья о живописи футуристов и о будущем народного искусства, – сказал эрудированный халтурщик, разливая вермут по граненым стаканам.
– Вы читаете по-польски? – всколыхнулась Алла.
– Нет, но там резюме на русском языке. А вообще-то мне нужны иллюстрации, а не текст, – ответил Володя и выпил залпом.
– Как вы можете пить такую мерзость? – поморщилась Алла, но тоже пригубила.
Не буду описывать их дальнейших взаимоотношений. Чего уж там описывать!
Скажу только, что проводил молодой человек красавицу, а на востоке уже алело. Молодой человек возвращался домой. В городе было тихо.
Молодой человек выпил остатки вермута и нырнул в уже остывшую постель.
– Говорил ей – оставайся, – бормотал он, засыпая. – А то вот тащись назад пешком…
И заснул. Что видел во сне – неизвестно.
А Аллочка отворила дверь квартиры собственным ключом. Она тихонечко разделась, но тут на пороге появилась ее еще не очень старая мама в ночной рубашке.
