Анне Рагде - Тополь берлинский
— Дайте, пожалуйста, номер Турюнн… Брайсет.
Обидно, что у нее такая фамилия. До сих пор обидно. Но понять можно.
Автоматический женский голос предложил переадресовать вызов, если он наберет «один». Она ответила после первого же сигнала, радостным голосом, назвав свое имя.
— Это я. Звоню только сказать, что у мамы… нет… у бабушки инсульт. Говорят, она может не выжить. Я подумал, может быть… ты хочешь ее повидать. Решай сама. Я просто хотел тебе сообщить.
Часть вторая
Через двадцать пять минут она закончит свой последний доклад перед Рождеством. Наручные часы лежали наискосок в верхнем углу кафедры, маленький светильник был направлен на бумаги, исписанные ключевыми словами. В сущности, ей не нужна ни одна из этих бумажек, доклад она знает наизусть. И все же они лежали перед ней спокойствия ради и для того, чтобы легче рассчитать время.
— Именно в этом кроется непонимание, — продолжала она. — Многие думают, что окрик может сделать собаку послушной. Сейчас я, разумеется, говорю о неопытных владельцах собак, особенно овчарок. Вам-то, конечно, ничего объяснять не нужно.
Она улыбнулась аудитории из шестидесяти пяти членов местного клуба владельцев ретриверов. Они переглянулись и громко засмеялись ее словам. Хозяева овчарок стали среди собаководов притчей во языцех. Занимаясь дрессурой и тренировками, они орали на собаку во все горло, даже если она стояла всего в паре метров от них.
— Собаке нужно одно — найти свое место в стае, сделать правильный шаг, чтобы вписаться в нее. Тогда она чувствует себя уверенно. А уверенная собака учится быстрее, чем собака испуганная. Страх приводит только к тому… что блокирует мозг, исчезает всякая мотивация. Даже известные ей вещи стираются из памяти, когда собака напугана, когда на нее орут, что надо сделать то или другое. И на этом приходит конец собаке, изначально искренне желавшей выполнить все, чего от нее ждут! В одичавшем виде, в волчьей стае, каждая собака удивительно предсказуема. Именно предсказуемость дает силу стае. Каждая отдельная особь никогда не должна удивлять других неожиданными выходками. Она должна знать тип поведения всех остальных в группе. И то, что каждый знает собственное место в иерархии, приводит к выживанию отдельных особей. Низвергнуть вышестоящего — это вопрос жизни и смерти. Взять, например, собаку, попавшую в новую семью. Допустим, ей восемь недель. Она будет приноравливаться, стараться определить свое место в данной иерархии. Но собака — не провидец! Ей просто-напросто нужна информация. И долг человека эту информацию ей предоставить, она не может раздобыть ее сама. Я работала с семьей, где щенок рычал на младшего ребенка. Собака часто пыталась залезть к мальчику на колени, чтобы там поспать, но стоило только ей устроиться, при малейшем движении мальчика она принималась рычать. В семье была и старшая собака, и щенок прекрасно уживался с ней, а еще он дружелюбно относился к старшему мальчику и родителям. Все были в недоумении. Щенок был боксером, причем кобелем, то есть он должен был вырасти огромной собакой, для которой такое неконтролируемое поведение недопустимо.
Турюнн глотнула уже нагревшейся воды. Задержала взгляд на пятерых избранных слушателях. Они сидели в разных концах аудитории. Этот прием она усвоила давно и хорошо, он создавал ощущение доверительности и заставлял зрителей думать, что она безумно увлечена собственным докладом и произносит его на публике впервые. И вот, они сидят, как на иголках, и ждут продолжения. Щенок, рычащий на ребенка, — эту проблему каждый из них живо мог себе представить. Она вернулась к рассказу:
— А если с подобным сталкивается семья, в которой раньше никогда не было собаки?.. Вы же понимаете, к чему это может привести.
Все серьезно кивают.
— Мать в истерике, она боится за младшего сына, отец начинает орать на щенка, щенок пугается и рычит еще сильней, через несколько месяцев начинает кусаться, а это — прямая дорога к усыплению. И все это происходит с изначально психически здоровой, прекрасной собакой! Просто потому, что никто ей не объяснил, где в этой стае ее место. Она так и не поняла, что делает неправильно. И за это поплатилась жизнью.
Лица слушателей, как по команде, отобразили печаль и сомнение.
— Но вернемся к этому щенку боксера… Семья обратилась в нашу клинику и спросила, в чем они были не правы. Четвероногий малыш не уяснил для себя одну только существенную вещь, и нам пришлось ему объяснить. Поскольку он однозначно хотел лежать только на коленях у младшего сына, это указало нам верный путь к решению. Дикие собаки лучше всего расслабляются рядом с теми, кто ниже рангом, тогда им не надо все время быть начеку, чтобы вовремя выполнить приказ главного. Особенно сильные и уверенные в себе особи для отдыха устраиваются рядом с вожаком, но это — исключение. Данный щенок, таким образом, занял в иерархии второе место с конца. Под старой собакой, но над младшим мальчиком. Что ж, я подготовила двухнедельную программу. Мать семейства работала на дому и почти не выходила, поэтому вожаком был выбран отец.
Кто-то засмеялся.
— Кстати, довольно распространенное явление! Даже, когда в семье нет собаки! В том семействе было заведено: когда вожак возвращался с работы, щенок несся ему навстречу, теряя голову от счастья. Так и продолжалось, но теперь вожак совершенно игнорировал щенка. Вместо этого он здоровался с членами стаи в той иерархической последовательности, какую надо было внушить щенку. Сначала с женой, подчеркнуто переигрывая. Потом со старшим сыном, таким же образом, потом с младшим, потом со старшей собакой. К этому моменту щенок был уже совершенно сбит с толку, но тут наконец-то вожак обращал внимание и на малыша, и тот в первый день так обрадовался, что описался от облегчения. Этот ритуал повторялся каждый день, довольно скоро щенок стал спокойнее и ждал своей очереди в череде приветствий. К тому же отныне ему не разрешалось спать на коленях у младшего сына. Это было труднее всего устроить. Но мы объяснили мальчику, что потом все будет хорошо, и он снова сможет брать щенка на руки, а тот не будет рычать. Так и случилось. Щенок усвоил полученную информацию. В волчьей стае приветствуют по рангу, каждый ритуал приветствия подтверждает иерархию, и даже у такой породы, как боксеры, весьма далеко отошедшей от волков, по крайней мере внешне, общение по-прежнему происходит примерно таким же образом.
По окончании доклада публика стала наперебой задавать вопросы, их было так много, что две дамы в дверях на кухню начали поглядывать на нее, подняв брови. Одна помахала парой прихваток.
— Кажется, меня ждут, чтобы поздравить с наступающим, так что нам придется заканчивать. Спасибо за внимание и счастливого Рождества!
Аплодисменты были бурными и продолжительными. Председатель подошел и поблагодарил и преподнес обязательную бутылку красного вина в красном пакете со звездочками из винной монополии.
— По-моему, всем нам было очень интересно! Теперь мы знаем, к кому обратиться, если собаки будут плохо себя вести!
— Мы открываем новые курсы по дрессуре со второй недели января, — сказала она.
— И мы теперь знаем, что эти курсы предназначены не для собак, — пошутил председатель и сам же засмеялся, — а для их владельцев!
Больше всего ей хотелось отправиться прямо домой, была уже почти половина десятого. После выступлений она всегда чувствовала себя опустошенной. Бросить вино на заднее сиденье, ехать в темноте, включив музыку на полную громкость… Но, увы, не получится, для нее накрыли стол, и шестьдесят пять человек теперь будут делиться своим уникальным пониманием собачьей психологии.
Они, как всегда, набросились на нее, не успела она еще собрать бумаги. Предсказуемые, как слаженно действующая стая. С соображениями, о которых они не хотели говорить на заседании. Признания в поражении при дрессировке первой собаки, анекдоты о собственной находчивости и находчивости четвероногих друзей, оставивших их с носом. Иногда они рассказывали истории, которые она могла затем использовать и которые приносили ей больше понимания собачьей психологии, но такое случалось редко.
— Мне надо выйти покурить перед едой, — сказала она. Несколько человек взяли куртки и пошли следом. Хвалили ее за уроки, которые она им преподала, говорили, как важно это понять и что она просто спасала жизни.
Они держали ее битый час. Она едва смогла перехватить кусочек свиных ребрышек и немного тушеной квашеной капусты. Мать учила ее, что нельзя говорить с полным ртом. Но она рассказала много хорошего о клинике, а это полезно, раз она стала совладельцем. Случаи, когда простой ассистент ветеринара становится совладельцем клиники, довольно редки, но учитывая, что она вела курсы дрессуры и консультировала по проблемным собакам, это казалось вполне естественным. Хотя по документам у нее совершенно не было образования. Но она всегда прекрасно понимала собак. Никогда их не боялась, только искренне интересовалась, почему они вели себя так, а не иначе. Ей звонили даже из полиции, если предполагалось иметь дело с потенциально опасной собакой; запертой в квартире или где-то привязанной, как правило, с дрянным или пьяным хозяином, забывшим про нее. Собака впадала в ярость, когда к ней пытались приблизиться, отчего пугались даже самые крепкие парни. Но только не она. Она знала, что собака боится еще сильней. А испуганная собака — это злая собака, настроенная против чужих. Нельзя воспринимать поведение собаки по готовой схеме, надо разобраться в ее мотивах.
