Олег Куваев - Олег Куваев Избранное Том 1
— Далась тебе эта птица. Ну я понимаю про космос. Ребята говорили, на Венеру собаку послали.
— Кто это сказал, Никодимыч?
— Не помню. Гаврюхин, калюется.
— Скажи, что я ему голову оторву, когда встану.
— За что голову?
— Чтобы тебя не дурачил.
— Я не сержусь. Он парень старательный. Медали знаешь кто взял?
— Кто?
— По спуску Габридзе. Большую Шаганов.
— Га–абридзе! Что у меня, Никодимыч?
— Расшибся маленько. Обычное дело.
— Чувствую, сильно расшибся. С тобой бывало?
— Неоднократ–но–о. Я тебя вылечу, Саша. Только пусть гипс снимут. Я, знаешь…
— Что–то ты хвастаться стал, Никодимыч.
— Старею, наверно. А что за птичка, про которую ты говорил?
— Есть, Никодимыч, такая. Знаешь, что Нансен сказал про нее?
— Беспокоюсь я, Саш. Я Брайнина Николая Михайловича спросил и Кротову Федору Панкратьевичу звонил, у Григорьева тоже осведомлялся. Говорят, не слыхали. Ты не того… Саша?
— Думаете, шарик за ролик?
— Не скрою… - с затруднением сказал Никоди–мыч и испытующе глянул на Сашку. - Может, не спрашивать?
— Нет, Никодимыч. То есть да. Тебе можно спрашивать. Блажь у меня. В детстве еще началось. В деревне.
ИЗ ДЕТСТВА САШКИ ИВАКИНА
В один из дней поздней весны или раннего лета по обрыву к реке сбежали мальчишки. Они разделись и лежали на песке голышом белотелые после долгой зимы, с заросшими «зимним» волосом головами. Мальчишек было трое: губастый здоровяк Мишка по кличке Абдул, худенький, щуплый Сашка Ивакин и тихий ленинградец Валька, которого за деликатную тихость характера звали Валькой Сонным.
Мальчишки лежали на песке и смотрели в светлое весеннее небо.
— Хорошо плот построить, - сказал Сашка, - и плыть, плыть по реке. До самого моря.
— А есть чего будешь? - практично спросил Абдул.
— Из дома вначале взять. А на море можно стать моряком.
— У нас в Ленинграде моряков много было, - сказал мечтательно Валька. Идешь по улице, и все моряки… моряки. В бескозырках. С ленточками. И корабли. Настоящие.
— Ты, Абдул, хочешь в моряки?
— Нет, - ответил Абдул. - Я в ремеслуху пойду. Как брат.
— А ты, Саш?
— Я в путешественники подамся. Я книжку достал. Про Южную Африку. Ух ты! Знаешь, Сонный, там эти…
— Какой из тебя путешественник, - сказал Абдул. - Там по скалам лазить надо, по отвесным горам. И вообще…
— Научусь.
— Нет. Ты слабак.
— Хочешь, в школу залезу?
— Зачем?
— Ну, «поджиги», что диреша отнял, заберу обратно.
— Заперта школа.
— Так залезу.
— Слабо тебе, Сашка, - пренебрежительно усмехнулся Абдул, цыкнул на песок сквозь дырку в зубах.
…Двухэтажная деревянная школа в селе была выстроена в земские либеральные времена. С одной стороны она выходила на тихую сельскую улицу, с другой к ней примыкал одичавший разросшийся парк.
Тетка Авдотья, школьная сторожиха, стояла посреди улицы и звала невесть куда исчезнувшего внука Петьку.
— Демон, чистый демон, - ругалась тетка Авдотья.
В кустарнике позади школы прятались Валька Сонный и Абдул. Он крепко держал Петьку–демона.
— Сиди тут. Пусть бабка Авдотья тебя дольше на улице ищет, - объяснял Абдул. Петька молча и яростно вырывался.
Сашка по водосточной трубе лез на второй этаж. Труба была ржавая. Она скрипела и колебалась. Куски ржавчины, известки и выкрошенного кирпича падали на траву.
— Слазь! Слазь обратно, - отчаянным шепотом умолял его Валька.
Перед карнизом Сашка передохнул. Теперь было главное: по узкому, в ладонь, карнизу пройти к окну.
— Упрямый же! - облегченно и - с завистью вздохнул Абдул, когда Сашка исчез в раскрытом окне. В это время Петька вырвался из Абдуловых рук и с оглушительным ревом кинулся на бабкин голос.
Сашка ощупью крался по темным и от темноты гулким и длинным коридорам школы. А на улице бабка Авдотья выслушала Петьку–демона, отвесила ему подзатыльник и заполошно кинулась к школе, нашаривая в юбке ключи.
— Это не ученики, это хыщники, - сформулировала бабка, отпирая школьную дверь.
И она же на другой день вела Сашку по коридорам школы к директору. Сашка шел с опущенной головой. День был солнечный, коридоры теперь были ярко освещены и совсем не страшны. Бабка Авдотья небольно стукала Сашку в затылок сухоньким кулачком и ругала, потом подвела его к двери со стеклянной табличкой «директор», ткнула последний раз кулачком («идол ты недисциплинированный») и, оглянувшись, перекрестила понурую Сашкину спину.
Директор сидел один. Был он однорук и одет в потертый военный китель, и худое лицо его не обрело педагогического выражения. Директор смотрел в окно, откуда падал солнечный свет и кружились в этом свете пылинки.
На директорском столе грудой лежали самодельные пацанячьи пистолеты «поджиги».
Сашка переминался у двери, а директор смотрел в окно.
— В окно вчера ты залезал? - не оборачиваясь, спросил директор.
— Я.
— Где порох берете?
— Из спичек.
— Стреляет?
— Ага!
Директор повернулся к Сашке.
— Ведь искалечить же может.
— Мы для игры.
— Дурачье! Боже, какие вы… дети! - И задумался, облокотившись на руку, недавний «человек из окопа». Сашка молча переминался.
— Возьми это и выбрось все сам. Так, чтобы никто не нашел. Ты понял?
— Понял.
Сашка стал рассовывать по карманам самодельное оружие. И директор обрубком руки придвинул к нему остальное.
— Я твои сочинения читал. Не по теме ты пишешь, Ивакин. Орлы у тебя летают. Моря. Ты орлов видел когда–нибудь?
— Нет, - признался Сашка.
…Вечером Валька и Сашка сидели в старом сарае на куче сена. Сквозь прохудившуюся крышу падал закатный свет.
— …Он сказал, если хулиганить не буду, море увижу, орлов, и горы, и все.
— У нас дома шкатулка такая есть из кожи и круглая. Там бумаги про одного путешественника. Их отец велел вывезти.
— Может, там тайна какая? Или секрет. Может, хребты–какие неизвестные или племена. Ты читал?
— Отец книжку собрался писать до войны. Там про птицу.
— Принеси.
— Мать запрещает. Она знаешь как бережет.
— Подожди. - Саша прошел в угол сарая. Отгреб сено и долго возился там, гремя железом, досками. - Иди сюда, - приглушенно позвал он.
В углу сарая была выкопана яма, горела свечка, и стоял на дне деревенский плотницкий сундучок.
— Смотри, - Саша Ивакин повозился с замком и открыл его. Крышка сундучка была оклеена переводными картинками, а на дне лежала потрепанная книга: Д. Ливингстон «Путешествия по Южной Африке». Буйвол, обнаженный негр и крокодил были изображены на обложке.
— Мать на учебники деньги дала. А я увидел и… Сказал, что потерял деньги.
— Били?
— Не очень. Только книжку прятать пришлось.
— Ладно. Принесу, - пообещал Валька. - Я сейчас.
Пусто, холодно было в сарае, но озябший Сашка смотрел на обложку с буйволом, негром и крокодилом и улыбался неизвестно чему.
…Скрипнула дверь. Валька нес в руках старинную кожаную шкатулку с медным замочком.
— Шкатулку надо на место, чтобы мать не заметила, - прошептал он.
Они сели друг возле друга, и Валька открыл шкатулку. В ней были свернутые трубочкой тонкие тетра^ ди в клеенчатых переплетах.
— Подожди, - сказал Сашка. - Не видно же ничего.
Он снова повозился в своем углу и извлек из тайника еще свечку. Зажег ее.
— Давай.
…Шевеля губами, Сашка читал вслух… «…С детства мое внимание было приковано к легенде об удивительной птице - розовой чайке арктических стран. Люди, видевшие ее, навсегда заболевали двумя болезнями: противоестественной тягой к полярной стуже и отвращением к суете обыденной жизни. Нечто подобное случилось со мной. Я решил стать путешественником и найти розовую чайку».
КОЛЬКА СИЛИМА
На залитом солнцем желтом песке, под ослепительно ярким июльским солнцем, на берегу реки, лежал, уткнувшись в учебники, почти взрослый Сашка Ивакин. В стороне ковырял пальцем ноги песок облупленный солнцем беловолосый деревенский пацан.
— Горизонт - воображаемая линия, которая… - бубнил Сашка. - Тебя как зовут? - спросил он, не отрываясь от книги.
— Колька, - сиплым шепотом ответил пацан.
— А прозвище?
— Силима, - и пацан потрогал рукой действительно соломенной белизны волосы.
— А чего ты здесь?
— Я к Момке пришел, - застенчиво ответил пацан.
— Это кто такой?
— В этом омуте Момко живет.
— Какой Момко?
— Живет, - убежденно ответил пацан. И уставился в воду круглыми немигающими глазами. _- А ты чего здесь? -спросил, не отрываясь отводы.
— К экзаменам готовлюсь. Вот посмотри картинки, - Саша вытащил из–под груды учебников книжку Д. Ливингстона «Путешествия по Южной Африке».
