Яков Арсенов - Тринити
— Надеюсь, все? — Фельдман читал быстрее всех, потому что рвался на обед, — С векторами покончено?
— Как бы не так, — сказал Артамонов. — Следующий вектор — производство и продажа безалкогольной водки.
— Чего-чего? — углубилось собрание.
— Безалкогольной водки, — невозмутимо повторил Артамонов. — Докладчик товарищ Завязьев.
Председатель общества трезвости Завязьев поставил на середину стола красиво оформленную бутылку водки.
— В рамках конверсии нами ведется разработка технологии нового напитка в химлаборатории города Дзержинска, — пояснил он смысл выставленного на обозрение товара. — Творческие люди и интеллигенция вообще более других подвержены воздействию алкоголя. Это связано со спецификой условий, в которых приходится заниматься творчеством в настоящее время. А также со спецификой самого творческого процесса.
— Как насчет денег? — спросил Фельдман.
— Что касается коммерческого смысла вектора, он просчитывается, вдумчиво ответил Завязьев. — По всей вероятности, в скором будущем реклама крепких спиртных напитков будет запрещена на ТВ и в Интернете полностью и окончательно. Запатентованная технология производства безалкогольной водки и само понятие безалкогольной водки можно будет использовать, предоставляя готовую площадку для косвенной рекламы алкогольных напитков, что обеспечит данному вектору самостоятельное финансовое существование. При всей коммерческой выгодности бизнес-вектор является также и пиаровским ходом обеспечения поддержки остальных векторов. Безалкогольная водка наряду с безалкогольным пивом и вином поможет творческим работникам и членам МСК найти новую формулу общения.
— Пора к столу, — сказал Бакутин. — И, кстати, о водке.
— Стоп, последнее! — тормознул лиходеев Артамонов. — Политический вектор. Большинство творческих личностей — потенциальных членов МСК — в настоящее время аполитичны. Это понятно. Но если они будут знать, что отдают свои голоса за кандидата или структуру, которые пролоббируют новый Закон об авторском праве, то обязательно окажут нам поддержку. В будущем члены МСК мощный организованный электорат. Союз копирайтеров, как сгусток интеллекта, может быть использован на выборах любого уровня, и в парламент в том числе.
Фельдман все кропотливо подсчитывал. В итоге он обобщил смету предвыборной кампании и распечатал для любителей поохать. Участники сборища долго просматривали подготовленные материалы. На первый взгляд финансовоохваченными виделись все сферы общества. За такую сумму можно было охватить не только Россию.
— Знал бы народ, что все, что ему пообещали, ему же предстоит еще и выполнить, — сказала Нинкин.
— Так было всегда во всех третьих странах, — сказала Пунктус. Политики клялись превратить страну во вторую Японию, только не говорили, откуда возьмется столько японцев.
— Вы меня опять подставляете, — сказал Макарон. — Это не программа, а самая что ни на есть невыполнимая затея!
— Успокойся, — сказал Артамонов. — Не иметь мысли и уметь ее выразить это как раз то, что тебе предстоит делать изо дня в день. В случае избрания, конечно.
Глава 9
РЕГИСТРАЦИЯ
Для регистрации в числе прочих препятствий политического стипль-чеза требовалось пройти реальное медицинское освидетельствование с получением справки. Во избежание возможных подлогов со стороны нездоровых кандидатов, которые, по мнению Центризбиркома, могли запросто подделать документ, проходить комиссию следовало в подведомственной ЦИКу закрытой поликлинике.
Владимир Сергеевич выбрал подходящий момент и направился туда без охраны.
В результате нескольких часов тщательного осмотра выяснилось, что кандидат в президенты Макаров абсолютно здоров. Ни одной помарочки — ни внешне, ни внутренне. Прямо хоть завтра в космос. Туристом. Только деньги остается найти.
Профессор Мигунов, проводивший терапевтическое обследование, не скрывал своего удивления. Он был поражен общим удовлетворительным состоянием кандидата Макарова. Единственное, что насторожило профессора, так это синие, словно припухшие ногти на руках и ногах.
— Вы что, красите их? — спросил доктор, отмахиваясь от видения ладошкой как от чужого пука.
— Упаси Господь! — перекрестился Владимир Сергеевич.
— А почему синие? — домогался медицинский службист.
— Сходят, — пояснил Макаров.
— Кто? — не понял врач.
— Ногти, — ответил Макаров. — А новые растут. Без конца.
— Грибок заел? — решил мимоходом уточнить врач.
— Да нет, просто сапоги тесноваты, — придумал на ходу кандидат Макаров.
— И на руках тоже от сапог? — въедливо спросил медик.
— На руках дверью прищемил, — выкрутился пациент.
— Сразу на обеих? — продолжал вести пытку на благо страны специалист по общим медицинским вопросам.
Макаров пожал плечами, мол, вам видней от чего все это. Думайте сами, решайте сами.
— Грызть меньше надо, — посоветовал медик.
— И на ногах? — спросил Макаров.
Медик еще раз внимательно осмотрел пациента с головы до ног, оставил, наконец, в покое ногти и принялся сопоставлять здоровье Владимира Сергеевича в целом с его возрастом. Он пытался вспомнить или отыскать в справочнике подходящие аналогии для объяснения феномена хотя бы самому себе. У других кандидатов — а их уже прошла целая череда — какие-то неполадки да имелись, а тут полное и невероятное здоровье, пышущее и бьющее в глаза.
Профессор долго не отпускал Владимира Сергеевича, ходил кругами и задавал все новые и новые вопросы. Ему, маститому практику, который не понаслышке знал тонкости здорового образа жизни, несмотря на старания, не удалось законсервироваться в подобной поре, а какому-то проходимцу-политику, кандидату из провинции, удалось, понимаешь ли.
— Вы как этого добились? — интересовался профессор, намеренно глубоко и до боли прощупывая мускулы Владимира Сергеевича на руках и остальных участках тела явно вне медицинского освидетельствования, словно пытался взять отовсюду образцы тканей за основу для работы над собой.
— Да ничего особенного, — сказал Макарон, делая наклоны по просьбе врача и доставая пол ладонями. — Просто терплю жизнь, и все.
Врач замерил рост Владимира Сергеевича, пропальцевал на предмет увеличения щитовидку, проверил, нет ли рези в селезенке, спросил, не болел ли кандидат свинкой — все как на призывной комиссии в военкомате. При слове «свинка» Макарон захихикал будто от щекотки. Он признался, что свинкой не болел, а вот краснуха — было дело — одолевала на всех пространствах российских кожных покровов.
— Краснуха в былые времена одолевала не только вас, — согласился с ним врач, — народу от этой напасти полегло несметное количество.
— Вы имете в виду строй? — спросил Владимир Сергеевич.
— Нет, я имею в виду плодово-ягодное, — пояснил медик.
Рост Владимира Сергеевича согласно замеру прибавился за последний месяц на несколько сантиметров — это означало, что позвоночник выпрямился и стал более подвижным. Врач попросил подопытного поделать махи ногами.
— Я могу и в шпагат усесться! — устремился к геникологическому креслу Владимир Сергеевич. — Гибкость хоть куда!
— Не надо никуда усаживаться, — остановил его профессор. — Вы же не Сажи Умалатова. К тому же, я не закончил обследование.
— Хорошо, хорошо, — не стал перечить Владимир Сергеевич. — Я могу усесться и потом.
— Просто факт довольно редкий, — признался врач.
— В каком смысле? — вдумался Владимир Сергеевич.
— В вашем возрасте — и такая форма, — обобщил свои опасения профессор.
— После бани я вообще летаю, — шепнул Макарон. — Попарюсь — и фьють!
— Понятно. Вы взгляните вот сюда, — привлек врач Владимира Сергеевича к столу, на котором стояло оборудование. — Присутствие извращенного зубца на электрокардиограмме говорит о наличии у вас пубертатного сердца, — произнес профессор. Владимир Сергеевич сразу понял, о чем речь. И тем не менее переспросил, понимая, что подотстал от современности по линии служебной практики.
— Какое-какое сердце?
— Пубертатное, — пояснил профессор. — Каким оно бывает в период полового созревания. Ударный объем вашего органа гораздо выше среднестатистического. Такое впечатление, что у вас установлен водитель ритма и мощный искусственный насос. Звучность сердечных тонов изменчива, но вполне циклична. На экране наблюдается мерцание и трепетание желудочка, а электрокардиограмма предсердий имеет вид беспорядочных волн различных форм и величины, которые перемежаются с регулярными предсердными волнами без пауз, имеющих пилообразный вид. С такими делами в вашем возрасте вы должны были умереть, но ваше самочувствие, пульс и давление пригодны для полетов. Это мне и не дает покоя, — признался осматривающий.
