Щепа и судьба (СИ) - Софронов Вячеслав
А вся моя группа увязла где-то посередине пахоты, как это хорошо просматривалось с дорожной насыпи. Кто-то потерял в земле кроссовку, кто-то выбился из сил и остановился отдохнуть, одним словом, выбрались они все перепачканные грязью значительно позже. Приближалась ночь, и нам осталось рассчитывать только на случайную попутку. Но, увы, желающих остановиться и забрать хоть кого-то из ребят не нашлось. Чтоб не ночевать на ветру без всякого укрытия, оставалось одно — идти в село Байкалово, где, как я знал, находилась школа-интернат, и туда нас должны были пустить хотя бы из элементарного человеческого сострадания. Только вот вопрос: сколько километров до этого интерната? По моим подсчетам, около 10 километров! Едва удалось уговорить ребят встать с рюкзаков, на которых они уже удобно устроились, и неспешным шагом двинуться к ближайшему населенному пункту.
Помню, что в село мы вошли около двух часов ночи и тут же на околице встретили молодого парня, что с удивлением смотрел на нас, особенно его смущало мое ружье на торчавшее из-за плеча.
«Кто вы такие?» — задал он вполне уместный вопрос.
Вместо ответа спросил его:
«Слушай, у тебя дома хлеб есть?»
«Как не быть, мамка сегодня стряпала…»
«Вынеси две булки, если можно…»
Вскоре он вернулся, неся в руках две пышные свежеиспеченные булки серого хлеба. Даже не поблагодарив его, ребята накинулись на хлеб и уничтожили его весь до крошки. Парень проводил нас по неосвещенным улицам до самого интерната. Там долго не открывали, наконец заспанная дежурная воспитательница вышла на крыльцо и тоже, не скрывая удивления, поинтересовалась, чего мы хотим. Объяснил ей, что возвращаемся из похода, не успели на последний автобус и согласны на любые условия, лишь бы попасть в тепло и под крышу. К ней вышла еще одна женщина и, услышав о нашей просьбе, отрицательно покачала головой, мол, нет свободных комнат. Потом они пошептались, и та, что постарше, сообщила:
«Есть у нас Одна свободная комната, но она… нехорошая…»
«Что это значит, нехорошая? Привидения там, что ли, водятся?»
«Да нет… Она для писунов. Так что запах там стоит, ну, вы сами понимаете… Сейчас Она как раз свободная, а другой, извините, нет».
Поскольку другого варианта нам не предлагали, мы без лишних раздумий согласились. Утром, когда мы сели в автобус, то уже находившиеся там пассажиры, как по команде, повернули головы в нашу сторону и все как Один начали к чему-то принюхиваться, из вежливости не задавая неприятных вопросов. Когда мы поняли, в чем дело, то принялись дружно хохотать, но уже через пару часов благополучно доехали до родного Тобольска и разошлись по домам.
Хотя все наши походы на Алтын Кыр закончились неудачно и колодец мы так и не обнаружили, но Несколько ребят из старших классов не оставляли мысли продолжить поиски. Они спаяли любительский металлоискатель и заявили; что если я не пойду вместе с ними, то они двинутся на поиски Одни. Что было делать? Согласился идти, хотя не очень надеялся на самодельное устройство, которое могло подвести в любой момент. С другой стороны, мне приглянулись те таежные места и почему бы не размяться, не заглянуть туда лишний разок…
Условились выйти в праздничные дни на 7 ноября, когда у нас в запасе будет несколько дней. До уже знакомого места добрались без особых приключений; поставили палатку, развели небольшой костер и решили проверить самодельный металлоискатель. Но у нашего радиолюбителя, что собирал прибор, то ли села батарейка, то ли в схеме что-то разъединилось, до работать тот отказывался. Двое ребят захватили с собой лопаты и попытались выкопать на вершине холма небольшой шурф. И хоть земля немного промерзла и верхний слой удалось снять легко, но дальше шел плотно спрессованный грунт, к тому же переплетенный корнями близстоящих деревьев, и через час безуспешные попытки были оставлены.
За ночь палатку и окрестности припорошило небольшим слоем снежка. Решили выйти пораньше, поскольку не видели смысла оставаться еще на день. Пошли цепочкой по верху холма, потом спустились на болотистую равнину и, приняв за ориентир березовую рощицу с облетевшими листьями, скорым шагом шли так около часа.
Кто-то предложил сделать прикидку по компасу, но я, полагаясь на собственный опыт, лишь отмахнулся. Неожиданно мы вышли на какой-то холм, которого не должно было здесь быть, взобрались на него и остановились, изумленные увиденным: перед нами на свежевыпавшем снегу виднелась четкая тропинка следов недавно прошедших здесь людей. Не сразу, но до нас дошло, что это наши собственные следы.
«Круголя дали…» — высказался кто-то и был прав, поскольку день был серый, солнце не просматривалось, местность вокруг была однородная и легко было перепутать направление движения. Сделали небольшой привал, и один из школьников по неотложным делам нырнул в ближайшие кусты. Не прошло и минуты, как он выскочил оттуда со спущенными штанами и испуганно показывал рукой в ту сторону, где он только что находился.
«Что там?» — спросил его, не представляя даже, что такое страшное он мог увидеть.
«Следы, — заикаясь выдавил он из себя одно-единственное слово, — вот такие!» — и показал для верности рукой окружность, которая больше подходила на след как минимум слона.
Пошел вслед за ним посмотреть, предварительно сняв с плеча неизменное ружье, и убедился, что на некотором расстоянии от нас двигался не иначе как медведь. Ощущение оказалось не из приятных. Для порядка, как полагается, чтоб отпугнуть зверя, все громко покричали, постучали по деревьям палками, я же даже пальнул в воздух из ружья. Дальше шли, уже постоянно сверяясь с компасом, плотной группой, следили, чтоб никто не отставал. К вечеру мы уже были дома.
Была еще масса других походов, поездки на туристические слеты в Тюмень, городские соревнования, ребята уже сами предлагали, где еще нам можно побывать, но тут неожиданно из гороно пришло предписание о сокращении значительной части кадрового состава. В том числе и наш туристический кружок прекращал свое существование.
Мне совершенно неизвестна судьба большинства юных туристов, кто совершал с нами около тридцати лет назад те памятные походы, и рад был бы узнать об этом. Но хочется верить, что они с благодарностью вспоминают наши путешествия по родным местам и навыки, ими полученные, пригодились в дальнейшем.
Лично я частенько вспоминаю о тех годах и не перестаю удивляться, что все наши путешествия закончились вполне благополучно и никто из ребят не пострадал, не покалечился, даже элементарного растяжения сухожилий ни у кого не случилось. И все же все мы и я лично рисковали, отправляясь в многодневные переходы. Не могу сказать, хорошо это или плохо. Без риска жизнь прожить невозможно, но, случись с кем-то из них беда, отвечать пришлось бы лично мне и жить с этим, переживая, что не углядел, не подстраховал вовремя.
Но твердо могу сказать, что познание своего края и его исторического прошлого невозможно без подобных вылазок. С этого начинается если не любовь, то хотя бы уважительное отношение к той земле, где ты родился и вырос. И моя бы воля, ввел бы в школьную программу такой предмет по изучению и исследованию родных мест с обязательными походами и регулярными вылазками за пределы городской черты.
Лично мне наши путешествия дали богатейший материал для осознания, что это за край, что за люди его населяют и почему все мы, сибиряки, именно такие.
Сибирь — уникальная страна не только своими природными богатствами, но и тем, как она исподволь, ненавязчиво испытывает человека на прочность и выдержку и при том всегда готова помочь ему в трудную минуту, но и строго покарать, коль он ненароком или умышленно переступит заветную черту выработанных за столетия местных правил и обычаев…
КЛАД КОЛЧАКА
Не буду скрывать, грешен, поскольку, как всякий русский человек, верю в спрятанные кем-то клады, несметные богатства, хранящие где-то в забытьи, в рассказы кладоискателей и прочих бывалых людей. Слушать мне такие бывальщины приходилось многократно. И сам пробовал земельку поковырять в заветных местах, да только без особого усердия, а потому впустую. Если бы кто провел опрос среди всего населения земного шара о склонности к кладоискательству, не удивлюсь, если российские кладоискатели займут среди прочих призовое место.
