Братья - Чен Да

— Кто эти люди? — обеспокоенно спросил я, когда дедушка ногой открыл дверь в свой кабинет и, глубоко дыша, остановился около своего стола.

— Сторонники Хэн Ту. — Дедушка тяжело опустился в кресло.

— Они здесь, чтобы убрать тебя?

— Я не позволю им просто так это сделать. Они не отличают доллара от марки. — Он натянуто улыбнулся, перед тем как отвести взгляд. Глядя на него, я вдруг понял, что мой дедушка уже старик: его волосы поседели, а глаза потускнели. Пыл, которым обычно сопровождались многие наши беседы о мировом финансовом рынке, исчез. Все изменилось. Я винил в этом дедушку Ксиа, так как знал, насколько глубоко эти двое любили и восхищались друг другом.

Однажды в правительственном информационном ежедневнике было напечатано сообщение, что в Центральном банке отсутствует сумма в двадцать миллионов долларов США. После этого дедушка перестал ходить в банк. Его «мерс» праздно стоял в гараже, а он, чтобы убить время, начал читать японские комиксы — страсть его юности. Мать и отец убеждали меня не беспокоить дедушку какими бы то ни было вопросами о пропавшем капитале. Это только оскорбило бы его достоинство и честь как пользующегося наибольшим доверием финансиста в Азии. Должно быть, что-то случилось; кто-то украл эти деньги, а может быть, это был просто тактический ход, чтобы снять дедушку с поста управляющего. В былые дни он позвонил бы председателю Мао, и все бы прояснилось, но Мао больше не было. Все шло не так, и это беспокоило меня.

По моему настоянию оставшуюся часть лета я провел с отцом, следуя за ним по пятам. Штаб самой большой армии в мире был полной противоположностью Центрального банка. Там царила гнетущая атмосфера. На каждом заседании, где мне разрешали присутствовать вместе с командующими, постоянно всплывало слово «сокращение».

Генералы мечтали о войне. Им просто физически необходимо было ощущать отталкивающий запах крови, который гнал их от одного сражения к другому. Пронзительный звук горна, скрежет танков, вызывающие зуд объятия дикой травы во время засады и остающийся во рту вкус победы были теперь далекими воспоминаниями. Недееспособные армии были самыми худшими армиями. Я был удивлен, но не потрясен, увидев, что некоторые из помощников отца приходили на собрания с похмелья. Им нечего было делать. Никаких пограничных споров. Даже злейший враг Китая — Тайвань захотел вести дела с материком. Холодная война закончилась.

Заседания теперь были полностью посвящены тому, как бороться с новым сонмом законодателей, которые пытались сократить военный бюджет.

— Нам конец! — кричали армейские чины. — Мы создали эту нацию, а теперь не нужны им, и они отправляют нас на свалку. Кто предложил сокращение? Скажите нам, кто, генерал Лон, и мы позаботимся о них.

— Я участвовал в этом чертовом военном походе с нашим покойным председателем Мао. Это ничего не значит? — вскричал один армейский ветеран.

— Моя армия стала государственными рабочими-строителями, вовлеченными в бессмысленную работу, — сказал командующий Северо-Восточного региона Китая. — Только на днях нас попросили, чтобы мы подмели улицы для парада в честь открытия совместного предприятия с фирмой «Форд мотор» и китайского автомобильного завода. Кто мы теперь? Лакеи для капиталистов, с которыми нас учили сражаться всего несколько лет назад, когда у власти был Мао. — Он с негодованием посмотрел на других.

— Мои люди теперь эксперты по ловле глубоководных рыб, — пошутил командующий морского флота.

— А мои выполняют воздушные трюки в качестве достопримечательности Гуйлина, — сказал командующий военно-воздушным флотом.

Каждый день поступали те же самые жалобы. Я заметил, что отец выглядит все более подавленным. Настрой людей оказывал на него сильное воздействие. Военные становились охранниками, уличными шутами, рабочими-строителями. Их начали оскорблять на улицах, особенно дети, которые кричали: «Немые солдаты!» А ведь всего несколько лет назад, когда не было никаких колледжей, куда можно было пойти учиться, армия считалась самым престижным местом. Зеленая форма была символом успеха для любого мальчика. Армия заботилась о своих людях. Немногие счастливчики, которым удавалось подняться по служебной лестнице, переходили от мундиров с двумя карманами к форме с четырьмя карманами. Вскоре военные могли даже перевезти своих неотесанных босоногих жен в города, где размещались их войсковые части, и сделать из них важных дам. Их дети были избалованными и с презрением относились к еде. Но теперь этого не стало. Жалованье военных составляло гроши. Они даже не могли позволить себе купить самые дешевые сигареты. Отец переживал за солдат гораздо сильнее, чем они думали. Он был человеком, который никогда не выбросит за борт своих людей даже в самой страшной ситуации. Я задавался вопросом, как далеко он зайдет.

Как и предполагалось, о массовом сокращении военного бюджета было объявлено в газетах. Когда я ворвался в кабинет отца с этими новостями, он стиснул зубы. Вскоре отец снова исчез на много дней, а вернувшись, выглядел еще более обеспокоенным. Я слышал его беспокойные шаги в кабинете до поздней ночи.

— Что с нами происходит? — спросил я мать, которая читала журнал мод.

— В политике, как я тебе говорила, нет ничего хорошего. Именно поэтому я хотела, чтобы ты стал артистом или кем-то еще, но только не политиком. Я сожалею, сынок, что тебе приходится видеть все это.

— Напротив, мама. Мне любопытно посмотреть, каким будет следующий шаг отца. Я не сомневаюсь, что он может решить все это.

— Возвращайся к своим занятиям. Это не для тебя.

— Нет, для меня, — возразил я. — Я все еще помню, как ты сказала, что однажды я стану лидером.

Мать только покачала головой и повернула ко мне свой гордый подбородок.

ГЛАВА 11

Моя жизнь была снова нарушена, когда Черная Собака после нескольких лет отсутствия возвратился в университетский городок. По слухам, после того как ему удалили поврежденный глаз и рана зажила, он сбежал из армейской больницы и стал бродить по прибрежным районам, обворовывая живых и грабя могилы. Все его рискованные предприятия заканчивались провалами, как бы убеждая, что ему не удастся покорить большой мир, и единственное место, где он мог найти убежище, — это приют, куда он попал в возрасте трех лет. Поэтому в один прекрасный день он сдался прибрежной полиции, которая провезла его через три провинции, чтобы вернуть негодяя туда, откуда он сбежал.

Черная Собака больше уже не расхаживал с важным видом, хотя носил все ту же кожаную куртку. Значительным дополнением к его мятежному гардеробу была черная повязка на правом глазу. Жизнь за пределами школы, должно быть, была для него раем, поскольку он выглядел сияющим и более сильным, чем когда-либо. Из-за запутанной системы школы Черная Собака вернулся в ту же комнату, где жил прежде. Мы ничего не сказали друг другу. Не обменялись ни взглядами, ни рукопожатием. Хотя атмосфера была спокойной, как утреннее море, я знал, что меня ожидают неприятности. Я видел, как два хромых друга Черной Собаки стали бросать мрачные взгляды в мою сторону, с тех пор как вернулся их одноглазый босс.

Однажды Черная Собака пропустил комендантский час и не вернулся до полуночи. Я заснул с ножом под подушкой, чтобы вскочить сразу, как только скрипнет дверь и затрясется двухъярусная кровать.

Следующим утром за завтраком я увидел Суми в окружении ее подруг. Они шептались, собравшись вместе, и казались напряженными, как стая испуганных цыплят. Суми подбежала ко мне, увлекла меня в тихий угол и сильно сжала мою руку.

— Ты в порядке? — спросил я.

— Нет, с возвращением Черной Собаки для девочек снова начинаются неприятности.

— Что случилось?

— Собака и его друзья пришли в наше общежитие прошлой ночью и забрали одну из девочек в сад, где изнасиловали ее.