Гийом Мюссо - Завтра
«Я проявил преступное легкомыслие», — упрекнул он себя снова.
Поразмыслив хорошенько, он пришел к выводу, что предпочел бы, чтобы эта женщина была рядовой мошенницей. Но, скорее всего, это душевнобольная. «Если она абсолютно уверена, что живет в 2010 году, то она по всем признакам не может быть в здравом уме и твердой памяти».
А значит, она потенциально опасна.
Мэтью составил список всего, что успел сообщить опасной незнакомке: свое имя и фамилию, улицу, на которой они живут, университет, где он преподает. Она знает также, что у него есть дочь четырех с половиной лет, что он бегает в парке утром по вторникам и четвергам, что его дочь посещает школу Монтессори, и еще она знает, при каких обстоятельствах он потерял жену…
«Она знает обо мне фактически все…» Во всяком случае, достаточно, чтобы уничтожить его, если будет этого добиваться. Уничтожить или причинить вред. Ему или Эмили. Мэтью стало страшно. Он почувствовал: своими собственными руками он поставил свою жизнь под угрозу.
«Хватит, ты же не параноик», — одернул он сам себя. Разумеется, он больше никогда в жизни не услышит об этой Эмме Ловенстайн, но зато нелепая история послужит ему в будущем уроком.
Мэтью поставил на поднос чашку, которую ему протянула Эйприл, и решил больше не вспоминать о допущенной глупости.
— Давай, мышонок, пей свое какао!
* * *— Улыбочка!
Час спустя Эйприл фотографировала Эмили и Мэтью перед входом в «Тойз Базар», один из самых больших магазинов игрушек Бостона.
Расположенный на углу Копли-сквер и Кларендон-стрит, этот магазин — воистину земля обетованная для бостонских ребятишек. А за неделю до Нового года и вовсе рай: музыка, анимация, раздача конфет…
Эмили протянула одну руку папе, другую — Эйприл, и они вошли. По обеим сторонам двери с раздвигающимися створками стояли персонажи из «Макса и Максимонстров», приветствуя входящих и раздавая им леденцы. Эмили, Мэтыо и Эйприл бродили по первому этажу, переходя из секции в секцию, и с восторгом рассматривали игрушки. Верхние этажи предназначались для развивающих игр и игрушек хай-тек (машинки с радиоуправлением, с голосовым управлением, говорящие куклы, электронные игры). Внизу располагались привычные, традиционные: плюшевые звери, деревянные игрушки, куклы, конструкторы Лего.
Эмили пришла в восторг, разглядывая плюшевых зверей в натуральную величину.
— Какой мягкий! — восхитилась она, поглаживая жирафа высотой в шесть метров.
Возразить было нечего. Кругом тебя ждали чудеса, и среди них ничего не стоило вновь стать ребенком. Эйприл наслаждалась разнообразием кукол Барби, а Мэтью застыл перед железной дорогой с большим электрическим поездом и рельсами, раскинувшимися вокруг чуть ли не на два десятка метров.
Мэтью позволил Эмили побегать среди игрушек, потом присел перед малышкой на корточки и сказал:
— Правило ты знаешь, можешь выбрать два подарка, но такие, чтобы поместились у тебя в комнате.
— Значит, не жирафа, — догадалась Эмили, надувая губы.
— Я рад, что ты у меня такая смышленая малышка.
Эмили вместе с Эйприл не жалели времени, выбирая медвежонка Тедди среди сотен мягких и пушистых мишек, а Мэтью в это время рассеянно бродил в соседней секции среди металлических конструкторов. Потом он поговорил немного с аниматором, который показывал фокусы возле эскалатора. Но где бы Мэтью ни находился, он краем глаза следил за Эмили и радовался ее восторгу. Хотя эти счастливые минуты обостряли и растравляли боль. Как несправедливо было не делить их с Кейт…
Мэтью направился к Эмили и Эйприл, но тут у него в кармане зазвонил телефон. На экране обозначился номер Витторио Бартолетти. Мэтью нажал на кнопку и постарался перекричать веселый гомон, что царил вокруг.
— Привет, Витторио!
— Добрый день, Мэтт! Ты где? Не иначе, у себя в детсадике!
— В эпицентре стихийного бедствия — цунами предновогодних покупок, старина!
— Может, тебе разговаривать неудобно? Перезвонишь?
— Да. Буквально через две минуты, хорошо?
Мэтью издалека помахал Эйприл, дав понять, что отлучится выкурить сигарету, вышел из магазина, перешел через улицу и очутился на Копли-сквер.
Обсаженная деревьями площадь с фонтаном посередине славилась архитектурными контрастами. Самые впечатляющие снимки туристы делали здесь: арки, портики и витражи церкви Троицы отражались, как в зеркале, в окнах Башни Джона Хэнкока, самого высокого небоскреба Бостона. Утро было солнечное, и на площади, конечно, толпился народ, но его тут было гораздо меньше, чем в магазине. Мэтью уселся на скамейку и набрал номер нью-йоркского приятеля.
— Это я, Витторио! Ну, как Пол? Как его уши?
— Спасибо, получше. Скажи, как ты? Опомнился после экзотического вечера?
— Успел забыть о нем.
— А я вообще-то звоню именно по этому поводу. Сегодня утром я рассказал Конни о твоей неудаче, и она очень разволновалась.
— Неужели?
— Представь себе, она сразу вспомнила, что примерно с год назад, когда меня в ресторане не было, она принимала в нашем «Номере 5» молодую женщину. Эта женщина сказала, что у нее назначена с тобой встреча, прождала больше часа, но ты так и не появился.
Мэтью почувствовал, как бешено застучала у него в висках кровь.
— Почему ты никогда не говорил мне об этом?
— Знаешь, это было за несколько дней до несчастья с Кейт. Конни собиралась тебе позвонить, сказать, но случилось такое несчастье… Ты сам понимаешь, что звонок выглядел бы неуместно. Потом она обо всем забыла и вспомнила только сейчас, после моего рассказа.
— А Конни сказала, как выглядела эта женщина?
— Сказала, что лет под тридцать, приятной внешности, элегантная, явно живет в Нью-Йорке. Сейчас Конни уехала с Полом к матери, но я попрошу ее позвонить тебе вечером, она расскажет подробнее.
— А ты можешь выяснить точную дату, когда эта женщина пришла к вам поужинать?
— Я сейчас в машине еду в ресторан. Постараюсь найти заказ в базе данных. Конни помнит, что в этот день к нам приходил ужинать наш родственник с Гавайев.
— Спасибо, Витторио. Буду ждать твоего звонка. Это очень важно.
* * *Нью-Йорк
Ресторан «Император»
Дневная смена
Рука Эммы слегка дрожала, когда она наливала белое вино в хрустальные рюмки.
— Дамы и господа, поданные вам лягушачьи лапки в пряничной панировке я предлагаю запивать вином из долины Рейна: Кондрие 2008 года, сепажное вино из Вионе.
Эмма несколько раз сглотнула, чтобы голос звучал чище. Не хватало только, чтобы руки дрожали! Но у нее дрожали не только руки, но и все внутри. Вчерашний вечер совершенно выбил ее из колеи. Всю ночь она не сомкнула глаз, мучаясь странными болями: ей казалось, что внутри кто-то скручивает все ее внутренности.
