Даннис Харлампий - Селфи на мосту
– Да, Дим, что случилось?
– Как что, – раздается ответ. – С днем рождения!
– Вот это новость. А я и забыл. Спасибо.
– Да вижу, что забыл. А ведь раньше я всегда поздравлял тебя первым, помнишь?
– Помню. Раньше я уже в полночь проставлялся.
– Да, но меня никогда не было на этих вечеринках. Но это не важно. Желаю тебе всего самого нужного в жизни, всех благ.
Раньше его телефон с двенадцати ночи уже разрывался от звонков и сообщений от кучи приятелей, с которыми он когда-то был знаком. Но теперь что случилось? Неужели у всех так резко отшибло память? Ведь дату своего рождения Макс не переносил. На самом деле, он попросту стал никому не нужен.
Ему исполнилось двадцать шесть, и впервые в жизни он не планирует отмечать это событие. Слишком много он уже праздновал – почти каждый день был развлечением, и он разбавлял его алкоголем. Теперь же алкоголем он заливает одиночество.
Днем, правда, Максу все же поступают поздравительные сообщения, но все они от разных бутиков и магазинов электронной техники, так – шелуха, спам авторассылки. А к вечеру он прочитывает еще одно сообщение – от Анны: "С днем рождения, Максим! Будь счастлив!"
Анна и раньше ему писала, а иногда звонила, но ведь Макс в последнее время стал настоящим профи не отвечать на звонки. Она пыталась с ним поговорить, но ни одна попытка не приносила пользы. Зато чудо техники не лишало Анну возможности хотя бы текстом доносить до непутевого мужа какие-то мысли. Бывало, что она писала много, рассказывала о своих однообразных буднях, о том, как скучает и как тяжело ей приходится одной. Не забывала она упомянуть и о ребенке.
"Наш зайчонок сегодня совсем плох, – читал Макс. – Сам почти не дышит. Каждый день я молюсь на этот аппарат, чтобы он не сломался. А еще к нам уже целую неделю приходит ЛОР, чтобы делать специальные ингаляции, так как миндалины в горле распухли и затрудняют дыхание (какая-то инфекция). Но ты знаешь, я все равно надеюсь на лучшее – на чудо, если тебе так удобнее считать. Раз он выжил, когда все этого так не хотели, значит, там, наверху, кому-то это было нужно. И я так хочу выйти на улицу с Илюшей, но с дыхательным аппаратом это просто невозможно. Но мы все равно гуляем – на балконе. Я открываю все окна и там становится свежо. Я даже научилась радоваться смеху с детской площадки и все время воображаю в эти моменты, что мы тоже там. Это не трудно оказывается: я закрываю глаза и вижу нас в песочнице".
Но бывало, Макс читал короткие сообщения: "Папа, вернись уже к нам, ведь это неправильно, когда ты не дома". Сперва это очень цепляло его, заставляло задумываться, обливаться слезами. Но позже он научился отвлекаться, не без помощи спиртного, разумеется.
Так же и в свой день рождения он пьет, в одиночку утешает себя бутылкой виски. А наутро ему становится дурно, наверное, как никогда прежде. Тошнота не отпускает его часами, пока не доводит до потери сознания. Очнувшись, он видит над собой испуганные лица соседей по комнате и привратника. Первые минуты Макс совершенно не понимает, что случилось и где он находится. Он чувствует слабость во всем теле, сильную головную боль и ощущение, как будто с того света вернулся, и от этого ему жутко страшно. А еще этот терпкий вкус крови во рту. В крови оказалась и его подушка. Но никто ничего не понимает и не может объяснить.
Его заметили лишь в тот момент, когда он уже во всю прыть дергался в собственной постели с пеной изо рта. Только врачи скорой помощи потом заключили, что это был эпилептический припадок, в результате которого Макс сильно прикусил язык. Этого еще ему не хватало. Прямо рок злой с запоздалым подарочком ко дню рождения.
Врачи записали свои показания, после чего дали Максу направление в поликлинику. Но Макс не торопится туда идти. Позднее, немного оклемавшись, он вообще отказывается принимать всерьез столь скверный случай и тупо ссылается на некую случайность. Только следующий приступ спустя две недели после первого заставляет его не на шутку забеспокоиться. Упав прямо посреди улицы, Макс хорошенько разбивает лицо, и снова лужа крови, но на этот раз она пропитывает пыль на асфальте, а не мягкую подушку.
После двух зафиксированных скорой помощью случаев Макс записывается на прием к врачу. Невролог назначает пациенту МРТ, после чего определяет на недельную госпитализацию, чтобы провести обследование. Но спустя отведенный срок Максу так и не ставят конкретного диагноза. Врачи говорят разное – каждый свою теорию. Из всего Макс понимает, что у него глубоко в мозгу какая-то опухоль, о которой он и так уже давно знает. И эта опухоль стала давить на определенную область, что и вызывает эпилепсию.
При выписке Максу назначают специальные таблетки на постоянной основе, чтобы с их помощью уменьшить приступы до минимума.
– По одной таблетке в день, – говорит доктор. – А главное, с этого дня ни грамма алкоголя и никотина. Эти дела вообще придется исключить из жизни, если не хочешь больше нос разбивать об асфальт да пены изо рта. Ах да, постарайся ночью получать полноценный сон, а днем побольше бывать на свежем воздухе. Если будешь соблюдать все указания, приступов, скорее всего, больше не будет.
Сначала Макс сдерживает себя какое-то время, но зависимость от сигаретного дыма и этанола практически без боя берет верх над его никчемной силой воли. Совсем отказаться от своих слабостей, которые подпитывал годами, он не может. А такой образ жизни совершенно не совместим с таблетками.
Приступы его навещают почти каждую неделю и каждый раз оставляют на память какой-нибудь шрам. При падениях он рассекает то бровь, то подбородок, то затылок. Язык его искусан вдоль и поперек и уже не обладает прежней чувствительностью. После каждого пробуждения Макс испытывает ужасное состояние, и длится оно весь оставшийся день. Ему все время кажется, что в следующий раз он просто не встанет, и это будет последний припадок в его жизни.
Не раз и Дима ему советовал избавиться от вредных привычек. Но раньше он предостерегал его слегка, а потом стал приводить достаточно плачевные доводы.
– Я прочитал про это все в сети, – говорит он. – Каждый приступ убивает в голове кучу нервных клеток. Ты понимаешь, к чему это может привести?
– Мне уже все равно, – отвечает Макс. – Слишком много дерьма успело произойти за последнее время. Продолжу жить, как раньше, и будь что будет.
– Какой ты бред несешь. Ты же прекрасно понимаешь, что ничего хорошего тебя не ждет в таком случае. С каждым припадком ты будешь тупеть, потом начнешь все забывать, а в итоге станешь овощем. Тебе этого хочется?
– Я хочу вырваться из своей ямы – вот единственное, чего мне хочется. Но вырваться, как оказалось, нереально. У меня уже почти не осталось денег. Квартиру смогу оплачивать еще один месяц, и столько же получится жить в хостеле. А потом все: улица, поиски ночлега и пропитания. Видимо, неправильно я все рассчитал: думал сбережений хватит на гораздо большее время.
– Ну ты же не смог отказаться от сладостей жизни, когда этого потребовали обстоятельства. Вот и получается, что теперь денег не хватает даже на еду. Брось сейчас же свои вредные привычки и сам удивишься, насколько это сэкономит твои деньги.
– С сегодняшнего дня я уже все прикинул строго без лишних затрат. Не знаю теперь, что и дальше будет. Я давно с ней не живу, но...
– С Анной и своим ребенком, ты хотел сказать?
– Да, с Анной и ребенком. Но я все равно понимаю, что за мной какая-то ответственность, обязанность что ли. Поэтому до сих пор снимаю для них эту дурацкую квартиру. Но скоро я уже не смогу этого делать. Ты понимаешь? Скоро я буду не в состоянии предоставлять им жилье.
Дима прекрасно понимает, к чему клонит его друг. Но сам он не особо располагает деньгами, чтобы одалживать их на неопределенный срок. Он бы мог без проблем предоставить для его жены и ребенка свою квартиру, но только временно, пока Макс что-нибудь не придумает или не найдет подходящую работу. Но такой вариант он не решается предлагать раньше времени. Да и были некоторые сомнения у него по поводу самого Макса – уж больно замкнулся он в себе.
Но думать не пришлось ни Максу, ни Диме. События сами избавили Макса от неразрешимой задачи. Как-то вечером ему долго и упорно звонит Анна, но после шести неудачных попыток она отправляет сообщение:
"Нашего зайчика больше нет".
Короткая фраза – четыре слова. Но Макса эти четыре слова в один момент погружают в полное оцепенение.
Он знал, был уверен, что рано или поздно это произойдет, и поэтому был готов, что событие это окажется не из приятных. Но теперь, получив печальную новость в реальности, Макс впервые за два года чувствует, как по-настоящему разрывается его сердце.
Он тут же перезванивает Анне, и, на удивление, слышит из динамика спокойный голос. Она тихо и медленно рассказывает ему, что у ребенка произошло кровоизлияние в мозг, а уже позднее, в реанимации, он заснул вечным сном.
