Ирина Левитес - Боричев Ток, 10
Дома ждал сюрприз. Приятная неожиданность. Пришли девочки из класса. Таня Булгакова, Света Газейкина и Наташа Гейсман. Их Рива Соломоновна отпустила ненадолго. Поздравить Нину с днем рождения. С тринадцатилетием. Вручить подарки: чашку и томик Маяковского. Бабушки гостей чаем напоили, а Нине поставили градусник. Ого — 38,6!
Болеть здорово. В школу ходить не надо. Тем более на ненавистную продленку. Бабушка Лиза сухарики с изюмом печет. Бабушка Века чай с малиной наливает. Дома тихо. Бабушки ходят на цыпочках, а Валерик в школе. На Межигорскую его теперь Лена водит. Заменяет Нину, временно вышедшую из строя. Но самое приятное: уроки подождут. Зато! Можно! Читать! Сколько хочешь! Еще никому и никогда не удавалось запретить Нине читать. Никто и не пытается. Оля книги носит, Лера книги носит, Женя (хоть ей и некогда) тоже книги носит.
Но все хорошее кончается. Голова не болит. И горло прошло. И температура, как назло, нормальная. Придется идти в школу. Вместе с Олей, потому что она отпросилась с работы. Новый начальник уже убедился, какой она ценный работник.
Нина помогла тете найти Валеркин класс. Стояла рядом, пока та разговаривала с учительницей. На правах старшей сестры.
— Ну, как наш ученик? — Оля была уверена, что походы к репетитору уже принесли плоды.
— У бедя такое вбечатление, что старается, — обнадежила Вера Ивановна, комкая в руках носовой платок. — Но надо работать.
— Мы работаем! — заверила Оля.
— Мы ходим… — Нина осеклась под Олиным взглядом. Ой! Чуть было не проболталась. Пусть Валеркины заслуги не приписывают репетитору.
— Но эта история с сочинением. Про медбежиху. До сих пор не поймем, что на него нашло, — доверительно поведала Оля.
Теперь-то уж ясно, что это был несчастный случай. Оля усмехнулась. Слегка. Дала понять, что снисходительно относится к промаху племянника. Своей усмешкой она как будто приглашала Веру Ивановну разделить ее иронию и тоже улыбнуться. А потом благополучно забыть эту дурацкую историю и планомерно двигаться дальше. К вершинам науки.
— Я сама ничего понять не богла, — развела руками учительница. — Главное, все объяснила. Три раза. Сказала же: медбежонок. Четко и ясно. А он что понаписал? Медбежонок! Ужас!
— Вы простужены? — посочувствовала Оля, но в глазах ее запрыгали веселые чертики.
— Небножко. У бедя насморк. Уже целый месяц. Скоро пройдет.
— Конечно, пройдет, — обнадежила Оля. — Выздоравливайте! До свидания!
И побежала на работу. Весело, почти вприпрыжку. Нина смотрела ей вслед. Ну точь-в-точь девчонка!
Кабы я была царица
Знаете, почему про майского жука, учат зимой? Чтобы мечтать о весне. О первомайской демонстрации. Оля обещала белое платье сшить. Точнее, перешить из бабушкиного довоенного. Оно ей мало. У водников продаются золотые пуговицы и пряжка для ремешка. Только ремешок придется заказать в мастерской на углу. Оля металлические дырочки пробивать не умеет. У нее нет специальной пробивательной машинки. Интересно, к демонстрации жуки уже вылезут? Хорошо бы успели. Они бы тогда летали и жужжали наравне с самолетами на военном параде.
А потом сразу наступит лето. В мае жарко. Многие девочки отрезают рукава у старой формы. Не жалко: на локтях материя протирается, а за лето все вырастают и надо покупать новую. Века никогда не разрешает резать рукава. Потому что они крепкие. Их защитили сатиновые нарукавники. Как будто. Приходится хитрить. Возвращаться домой в уродских нарукавниках, словно они не лежали весь день в портфеле, скатанные в комочек.
Тело майского жука покрыто хитиновым покровом. Везет! У него-то ничего не протирается… Скорей бы закончилась школа. Летом приедет мама и заберет их с Валеркой на Сахалин. А на Сахалине майские жуки есть? Вряд ли. Там вьюги и бураны.
Уже вечер. Майский жук в голову не лезет. За черными окнами идет снег. Снежинки мягко шуршат по стеклу, просятся в дом погреться. Дома тепло. Печку не топят, потому что рабочие всю осень громыхали и таскали грязь. Ставили чугунные батареи. Удобно. Дрова не покупать, пильщиков не искать, по холоду в сарай не бегать. Но грустно, что нет больше веселых язычков пламени в гудящей печке. Зато оранжевый шелковый абажур с кистями — как майское солнце. Яркий и немножко греет. Освещает страницу учебника. На рисунке — кровеносная система жука. Она незамкнутая. Бедный жук!
Все заняты делом. Бабушка Лиза довязывает скатерть. Рисунок похож на жуков. Они выползают из-под порхающего крючка и немедленно обвязываются резным кружочком. Чтобы не улетели. До мая еще далеко.
Бабушка Века штопает чулки. Сдвигает очки на нос, щурится. Чулочная пятка туго натянута на деревянный грибочек. Иголка ныряет в дыркины края, продевает нитку. Крепко, а то расползется. Нина тоже штопать умеет. Надо дырку плотно закрыть параллельно уложенными нитками. Потом переплести их поперек через одну. В шахматном порядке. Как лукошко. Только у Веки гораздо аккуратнее получается. Штопка почти не видна.
Лена вышивает крестиком даму и кавалера. Дама в шляпке с цветами. Лицо вышло обиженное. Лена нитки сильно стянула. Получилось, что дама на кавалера дуется. Может, он тоже сердитым окажется? Пока неизвестно. У него головы еще нет. Вышивать — легко. По картинке-то всякий сможет. Хотя пяльцы иногда подводят. Одно кольцо из другого выпадает. Но Лена крепко держит.
Голда просто так сидит на своем любимом стуле у двери. Как всегда, зашла на минуточку. А когда человек заходит на минуточку, он с собой рукоделие не берет.
Нервная система жука образована брюшной цепочкой… Вот. У некоторых мозги в животе. Им уроки учить не надо. Летай себе, цветочки нюхай. Тут еще Валерик мешает сосредоточиться. Сидит за столом напротив и звонко читает:
— Кабы я была царица, —
Говорит одна девица, —
То на весь крещеный мир
Приготовила б я пир.
— Завтра думаю жаркое поставить, — говорит Лена. — А на первое не знаю. Может, суп с клецками?
— Я вчера варила, — сообщает бабушка Века. — Поели…
— Кабы я была царица, —
Говорит ее сестрица, —
То на весь бы мир одна
Наткала я полотна.
Что такое «наткалая»?
— Это два слова. «Наткала» и «я», — откликается Нина.
— А что такое «наткала»? — не унимается Валерик. — Как его натыкают, это полотно? Шпалами?
— Да это же не железная дорога, балда! Материя такая. Из нее скатерти шьют. Читай!
Валерик вздыхает и послушно бормочет:
— Кабы я была царица, —
Третья молвила сестрица, —
Я б для батюшки царя
Родила богатыря.
А как богатырей родют? — заинтересовался Валерик.
— Это сказка! — строго сказала Нина. — Не задавай глупых вопросов.
— А кабы ты была царица, чего бы делала? — спросил Валерик и сам ответил: — Облопалась мороженым, там всякими пирожными, конфетами.
Нина снисходительно посмотрела на брата. Мал еще. Как будто дело в конфетах. Конфет она и так купит, когда вырастет. Если не варить скучные супы, не жарить никому не нужные котлеты, тогда денег хватит точно. Для этого совершенно не обязательно быть царицей.
— Если б я был царь, то купил велосипед, — напомнил Валерик на всякий случай.
Могут забыть, хотя обещали. Летом. А на самом деле он не такой дурак, чтобы ограничиться велосипедом. У него были бы танки, самолеты, пушки. И ружье! А бабушкам он бы устроил счастливую жизнь. Только неизвестно, что им надо.
— А ты, ба? Если б ты была царица?
— Купила бы тебе три велосипеда, чтобы ты уже отстал, — засмеялась бабушка Лиза.
Зачем оно ей надо, быть царицей? И так все есть. Двух пенсий хватает. Если тщательно распределить. Правда, возникают непредвиденные расходы. На детях все горит, только успевай латки ставить. С другой стороны, никто не голодает. Не то что после войны. Но и тогда выкручивались. Иногда приходилось продавать память. Золотые украшения. Те, что папа делал своими руками еще до революции, когда работал на ювелирной фабрике Маршака. Века трусиха. Дрожала, но ходила к знакомому старичку ювелиру, папиному сослуживцу. Приносила деньги, и можно было жить дальше. Если б я была царица, выкупила бы цепочку, серьги и кольцо с сапфирами. Те, что мама носила… А еще вернула бы зятя с Сахалина. Пусть в Киеве служит. Нечего им там делать, на краю земли. Еще и детей с собой тащить собрались…
— А ты, ба? — не унимался Валерик.
— Ай, отстань! — Бабушка Века сосредоточенно вдевала нитку в иголку, щурилась.
Царица! Что за глупости? Хотя можно было бы посылать кого-нибудь за продуктами. Со списком. Тяжело тащить полные кошелки на Боричев Ток. Но лучше не рисковать. Мясо надо самой выбирать, а то принесут одни жилы. И рыба годится не всякая. Могут обмануть. Скажут, что утром поймали, а сами три дня в холодильнике гноили. Творог опять же не всякий подходит. Тот, что рассыпается, суховат. Лучше найти помягче. А сметана! Сметану вообще никому доверить нельзя. Так что никакого смысла быть царицей. И все-таки… Хорошо бы не выгадывать каждую копейку. Не высчитывать, не прикидывать, хватит ли до пятого числа, когда почтальонша принесет пенсию. И можно будет покутить! Вызвать такси и поехать с сестрой в оперу. Интересно, там еще дают «Евгения Онегина»? В последний раз слушали в пятьдесят седьмом, кажется. А детей с Леной оставить. Только надо платья в химчистку сдать. У Лизы бордовое приличное, а у нее — синее. Не забыть воротнички кружевные пришить…