Таир Али - Ибишев
Селимов старается не шуметь.
Ветер качает занавеску, заставляя бронзовые кольца на карнизе глухо клацать. Потрескивает мебель. В ванной из проржавевшего крана капает вода.
Селимов украдкой смотрит на Джамилю. Она улыбается и шевелит губами во сне. Дыхание ее ровно и чисто. Он думает про Ибишева, заблудившегося в умозрительных лабиринтах. И думает про Джамилю — Зохру, пытаясь увидеть ее жадными глазами Ибишева. По всей комнате разбросаны ее вещи. Она ненавидит уборку, она похожа на ребенка. Селимову, одержимому греховной манией величия, кажется, что это он сам создал ее такой, родил из морской пены так же, как несчастного Ибишева из горького праха…
Селимов наполняет желтую от ржавчины ванну прохладной водой.
Он мылит ее плечи губкой. Она смеется и отворачивается. Она сидит в ворохе мыльной пены. Селимов сосредоточен. Он рассматривает ее тело. Он делает это каждый день в течение последних трех недель, но оно все равно остается для него загадкой. Капли пышной пены постепенно опадают на ее матовой коже, тают. Словно ожившие кружева. Селимов смотрит на ее живот сквозь колеблющуюся воду. Опускает руку в ванну и проводит губкой по ее бедрам. В этом нет страсти. И почти нет желания. Его пугает почти отталкивающая совершенность форм. Джамиля — Зохра смеется и убирает его руку.
Три недели назад деревья трещали от жары, и в воздухе была разлита горечь. И лицо ее было мокро от пота. Она целовала его губы, прижималась к нему и руки Селимова дрожали.
В тот первый раз на ней была короткая юбка выше колен красивого салатового цвета. Как живой лепесток влажной ламинарии.
Селимов заворачивает ее в большое махровое полотенце.
С балкона хорошо видно, как с моря на город наползает легкий, словно вуаль, серо–белый туман. В подвижной дымке тускло вспыхивает маяк. Продолжают гореть уличные фонари и большая лампочка перед подъездом дома. Прямо посередине улицы натянут транспарант с гигантским портретом героя Салманова. На Салманове черная водолазка. Он улыбается. Редкие седые волосы зачесаны назад. Сверху написано: «Единственная надежда Денизли!». Там, дальше, за почтой еще один транспарант. Отсюда его не видно. На нем Салманов в костюме и в галстуке стоит на фоне новостройки: ”Денизли — место, где встречаются Европа и Азия. Превратим наш в город в туристический Рай!».
Денизли любит его. Денизли ему верит.
Селимов закуривает первую утреннюю сигарету. Его подташнивает.
Над свежеотремонтированным зданием мэрии на ветру лихо полощется трехцветный флаг. Туман ложится на плоские крыши домов. Мокрые от росы черные стволы низкорослых маслин, стоящих вдоль тротуара, тускло блестят словно глянцевые.
Новостройка находится по дороге на пляж, чуть выше бульвара. Речь идет о пятизвездном отеле с бассейном, кегельбаном, конференц–залом и несколькими бунгало у самого моря.
3.
«Отец наш, Ибис! Осени нас своими крылами и выведи из темноты!»
Над площадью в светлеющем небе парит птицеголовое божество. Селимов видит свое отражение в его золотых глазах–полусферах.
После того, как Салманов официально обнародовал новый план развития города до 2001 года, в Денизли один за другим стали прибывать иностранные инженеры и строители. В основном это были турки, но были и англичане, и немцы, и даже диковинные американцы. Они привезли с собой ярко–оранжевые бульдозеры «Като», бетономешалки, вагончики и несколько огромных белых «джипов», каких никогда в городе не видели. Состоялась торжественная закладка фундамента. Красную ленту перерезал сам Салманов. Иностранцы накрыли столы прямо на строительной площадке и бесплатно угощали всех желающих сладостями, фруктами и «колой». Было много репортеров. В основном из столицы. Салманов произнес длинную речь. Толпа горожан, сдерживаемая полицией и сотрудниками местного отделения Министерства Национальной Безопасности, бурно аплодировала. Иностранцы улыбались и щеголяли желтыми касками и сотовыми телефонами. Одна такая каска была подарена и Салманову.
Все это было неожиданно и интересно. И в первые дни горожане специально ходили смотреть на то, как оранжевые бульдозеры методично роют землю, а проворные улыбчивые турки льют бетон. Работа продолжалась и ночью при свете мощных прожекторов…
В конце июля в Денизли появилась первая настенная реклама: ковбой с дымящейся сигаретой в руках. К тому времени уже в нескольких кварталах города появились продуктовые маркеты с непривычно большими витринами и ослепительными неоновыми вывесками.
Параллельно со строительством гостиницы шли ремонтные работы на бульваре. Там поставили новые скамейки и фонарные столбы.
А в августе открылся первый коммерческий банк Денизли…
Селимов наклоняется вперед и пытается разглядеть в просветах между крышами домов каркас строящейся гостиницы. Но из–за тумана, подсвеченного светом прожекторов, почти ничего не видно.
Салманов принимает парламентскую делегацию, кажется, из Норвегии. Салманов дает интервью иностранным журналистам. Салманов открывает на базе местного педагогического техникума Университет Денизли. Салманов выступает в мэрии перед городской интеллигенцией и объявляет о повышении зарплаты учителям на 30 процентов. Салманов посещает больницу. Салманов отменяет комендантский час. Салманов удивлен закрытием денизлинского отделения ФНС: ”Я никогда не отдавал такого распоряжения. Мы строим правовое демократическое общество!». Салманов выступает с проектом строительства микрорайона для беженцев с оккупированных территорий. Две сотни беженцев, собравшись перед зданием мэрии, скандируют: ”Отец наш, Салманов!»
4.
Туман начинает рассеиваться. Очертания становятся более четкими. Селимов видит двух женщин и мужчину с огромными сумками. Они молча идут в сторону вещевого рынка. Их торопливые шаги гулким эхом разносятся по узкой улице. Селимов выбрасывает окурок. Заглядывает в комнату. Джамиля — Зохра спит с головой завернувшись в простыню.
Ей подходят яркие цвета. Желтый, красный, бирюзовый. Ей подходят любые цвета. Ей подходит быть голой и чтобы солнечные зайчики лежали на ее коже. Ей подходит салатовая юбка, похожая на лепесток влажной ламинарии. Ей подходит спать завернувшись в простыню.
Туман над крышами начинает розоветь. Скоро появится солнце, и тогда он опадет рыхлыми клочьями, как пена, и исчезнет. По улице прошло еще несколько человек с сумками. Погасли фонари, но лампочка перед подъездом продолжает гореть. Из–за угла показалась тележка зеленщика.
Селимов поднимает голову и видит прямо над собой черную птицу. Она парит в розовеющем небе. Большая, черная, с длинным крючковатым клювом. Делая широкие круги по спирали, она плавно опускается. Селимов не отрываясь следит за ней. Еще круг, еще, птица уже почти вровень с крышей. Забыв об осторожности, она невозмутимо парит рядом с электропроводами и торчащими телевизионными антеннами.
Селимов замер. Выплывающий диск солнца скрыли тяжелые темно–серые тучи. Флаг над зданием мэрии рванулся и затрещал в налетевшем порыве ветра, который швырнул птицу влево, прямо на верхушку разлапистой антенны. Она не смогла увернуться. Глухой удар потонул в свисте ветра. Беспомощно хлопая крыльями, птица сорвалась с края крыши, камнем упала на перила, а оттуда на деревянный пол балкона. Селимов успел отпрыгнуть к двери.
Большая черная птица сидит, оперевшись на раскрытое веером покалеченное крыло. Повсюду на перилах и на полу клочья перьев и пуха. Раскрыв клюв с торчащим острым языком, она выжидательно смотрит на Селимова глазами цвета старого золота.
Облака затопили все небо. Стало темно. Птица тяжело перевалилась на правый бок и заковыляла в угол балкона.
Селимов не любит птиц. В кошмарах они выклевывают ему глаза, хлопая по воздуху огромными пыльными крыльями. Он быстро зашел в комнату и закрыл балконную дверь. Ему было страшно.
Пошел дождь. Птица сидела, забившись в угол и закрыв глаза. Ручейки воды стекали по ее черным блестящим перьям. Время от времени она раскрывала клюв и издавала резкие клекающие звуки. Холодные мурашки бежали по спине Селимова, стоящего за балконной дверью.
Дождь не прекращался до самого вечера.
Глава 7
ЛУПАНАРИЙ
(Лупанарий* — публичный дом)
1.
Хорошо известно, что моча отпугивает ледяных призраков. Ее резкий стойкий запах отнимает всю их силу и привлекательность. Разбрызгайте мочу перед входной дверью и можете быть уверены: призраки никогда не нарушат покой вашего дома.
Базилик и чемерица просветляют голову, очищают кровь от смертоносных гумморов и снимают напряжение.
Клубок ниток перенимает на себя смертельные проклятия и запутывает жестко детерминированные нити судьбы.
