Ирина Биркитт - Блондинки в шоколаде, или Психология Барби
– Белла, я беременна, – сказала Катя, опустив глаза.
– Ой, поздравляю. – Мне почему-то стало стыдно. – Извини, я просто не выспалась.
– Да ничего страшного. Но я подумала, что это было бы интересно.
– Да, а презентацию мы закатим в детском саду!
– Беллочка, а ты крестной мамой стать не хочешь?
– Ты сначала роди, а там посмотрим. А что Гарик?
– Он словно с ума сошел. Он и мамы меня сегодня на руках носили. Еле вырвалась. Хотел кроме водителя мне еще охранника дать, я отказалась.
– Да, охранник, пожалуй, лишнее, – еле слышно сказала я.
…Пять часов до начала презентации пролетели незаметно. Понемногу стали собираться гости. Приехали Машинская с Наташей. Я не смогла уделить им достаточно внимания, так как все время с кем-нибудь общалась. Автор и ее муж удачно затерялись среди гостей. Судя по их лицам, они были очень довольны.
Приглашенные журналисты, как обычно, пытались вычислить, кто из дам является автором «Чтива», но это было бесполезно. Когда нас с Катей спросили, почему мы прячем своих авторов, мы недвусмысленно дали понять, что готовы вкладываться в раскрутку марки «Глянцевого чтива», но отнюдь не каждого автора. Таким образом, у нас могли печататься как новички, так и известные литераторы, которым вздумалось написать что-то легкомысленное, но не хотелось испортить свое реноме у постоянных читателей.
Мы думали, что вечерняя прохлада разгонит гостей часам к девяти, но даже после десерта никто не хотел уходить, так что с последними гостями мы распрощались уже около двенадцати. Но мой вечер на этом не закончился. Машка с Наташей ждали меня за столом, укутавшись в пледы.
– Хочешь прикол? – начала Машка. – Представляешь, мы приехали за моей машиной к «Коту», а там вместо нее стоит «Запорожец» с моими номерами!!! И на заднем стекле плакат: «Собственность Машки Бэтээр»! Я чуть Мишку не прибила. Когда я начала психовать, они вывалились из ресторана и стали поздравлять меня с тем, что я попалась! Меня! Снова разыграть! Я в долгу не останусь… Машину, конечно, вернули, но я недовольна. – Машка шутливо надулась.
– Машунь, только не сейчас, – взмолилась я. – Давай обо всем завтра, я валюсь с ног.
– Ты не знаешь самого главного! Звонил Наташкин олигарх, зовет куда-то на Сардинию. Всех троих. Поехали?
– Ага, щас, только чемоданы соберу. – Мне не понравился Машкин энтузиазм. – А ты не подумала, что мне работать надо? Тем более у Наташи, скорее всего, загранпаспорта нет, а у тебя он просрочен. Да и сезон там заканчивается. – Я искала любую причину, чтобы остаться в Москве. – Нельзя оставить на Катю офис – она не может там постоянно находиться. А если олигарх так крут, пусть устроит вам Сардинию в среднерусской полосе.
– Белка, тебе надо переночевать с этой мыслью. Уверена, завтра все будет по-другому.
– Машка, кроме шуток. Максимум, куда я могу поехать, – в Питер, посмотреть на осеннюю Гатчину. И то на выходные. – Я была непреклонна.
– Окей, сестра. Давай хоть до дома тебя подброшу.
– А вот это разговор. – Я была рада, что не надо вызывать такси или просить Катю меня подвезти.
На следующий день я появилась в офисе в двенадцать. Кати еще не было, а сотрудники, увидев бутылку домашнего вина, обрадовались, как дети. Пришлось объявить короткий день и разрешить открыть вино в четыре пополудни. В кабинете на столе стоял большой букет подсолнухов. Я не сомневалась, что это Гарик балует беременную жену, и даже не взглянула на маленькую записочку, затерявшуюся в крупных шершавых листьях. Буквально минут через пять приехала Катя. В отличие от меня она выглядела прекрасно.
– Ой, какая красота! – воскликнула Катя, увидев букет.
– Тебе, от благоверного.
Катя развернула записку и покачала головой:
– Нет, это тебе…
Она протянула мне клочок бумаги. Там было написано, что было бы здорово, если бы я выглянула в окно.
Я подошла к окну и увидела во дворе микроавтобус Акачана и Мишу, который стоял рядом.
– Ну, здравствуй, – сказал Миша, когда я спустилась во двор и подошла к машине.
– Ну и тебе, что ли, тоже. – Нельзя сказать, что я была приветлива, так как после вчерашнего выглядела не самым лучшим образом. – Мне Маша рассказала, как ты ее разыграл. Да, и спасибо за букет.
– Мы такими розыгрышами клиентов развлекаем. Я не знал твоего мобильного, а адрес офиса нашел в «Желтых страницах».
Разговор явно не клеился.
– У меня предложение, приходи к нам на открытие «Лямбды».
– На открытие чего? – не поняла я.
– «Лямбды», – повторил Миша, – нашего нового клуба.
– Получается, я тогда напросилась.
– Нет, просто интересно, что ты скажешь. Так придешь? Можешь Машу и Наташу взять с собой, чтоб не скучно было.
– Я могу уже сейчас сказать, что название глупое. Запомнить невозможно, – непонятно зачем сказала я.
– Ну это ты зря. Но если бы мы назвали клуб «Жопа», народ все равно валом бы повалил. Приходят к промоутерам, а не к названию. Ты не ответила. – Миша уже настаивал.
– Посмотрим. А когда? – В конце концов, два дня назад он мне очень понравился.
– В пятницу в одиннадцать вечера за тобой заедет Акачан…
– Да за тобой ухаживают! – сказала Катя, которая видела все из окна.
– Может, и ухаживают, – ответила я, вернувшись к компьютеру, – но как почетный член клуба «Динамо-люкс», я уже знаю, чем все закончится.
– Он что? Футболист?
– Кто? Почему футболист? – удиви-лась я.
– «Динамо» – это ведь футбольный клуб.
– Да, но «Динамо-люкс» – это условный клуб для девушек, которые динамят мужиков, – терпеливо объяснила я. Да, Катя не Машка, та бы меня сразу поняла.
– Ну и глупо. Ты так одна останешься. Вот и Амалия Марковна говорит…
– Как я посмотрю, вы неплохо стали понимать друг друга.
– Женщина должна быть при мужчине, – безапелляционно заявила Катя.
– Ты как встретилась с Гариком, так с ним и живешь, а о том, что бывает, когда мужчина наиграется, а потом тебя избегает, даже не подозреваешь. – Я вспомнила Катину попытку самоубийства и прикусила язык. Она словно и не заметила моей бестактности.
– Можно подумать, тебя часто избегали, – завела Катя свою шарманку.
– Нет, я их сама бросала. Играла на опережение, так сказать. – Меня порядком раздражали подобные разговоры. – Зато на Машинскую насмотрелась. Каждый раз как последний, а потом слезы, сопли и коньяк.
– Хм, как знаешь… Так что ты думаешь про детей из пробирки?
– Кать, без обид, на этом кассы не сделаешь. Лучше я поговорю с Машкой, у нее в казино есть знакомая, про которую романы писать можно. Наймем литературного негра и попросим обработать рассказы Машки и самой Насти – думаю, может получиться что-то интересное…
Мы долго обсуждали, как нам быть дальше. Получилось нечто компромиссное: решили выпустить под Новый год два «Чтива» сразу, правда, одно полностью за наш счет.
16
Потекли рабочие будни. Машка звонила с докладами о переговорах с олигархом, дала мне координаты Насти и не могла нарадоваться на Наташу, которая, как оказалось, очень хорошо готовила. Лето затянулось, и я не торопилась убирать легкие вещи подальше в шкаф, впрочем, как не спешила и выбрасывать подаренные Мишей букеты.
В пятницу, просидев до вечера в офисе и не дождавшись от него звонка, я забралась в душистую ванну, прихватив с собой книгу и сигареты. В девять зазвенел оставленный в сумке мобильный, потом домашний. Через час уже звонили в дверь. Чертыхаясь, я открыла. На пороге стояла очень красивая девушка-азиатка, которую можно было с легкостью принять за сестру Акачана.
Вполне мужским голосом девушка сказала:
– Я жду. Одиннадцать в клуб.
– Акачан? – выдавила я.
– Акачан, – подтвердило чудо, развернулось на высоких шпильках и с цокающим звуком удалилось вниз по ступенькам. Я набрала Машке и все рассказала.
– Вечеринку зажать хотела? – Машка все поняла по-своему. – Мы будем к одиннадцати у тебя.
В одиннадцать я спустилась к микроавтобусу, где уже сидели Машка и Наташа при блеске «золотых перьев». В парке Горького вокруг двухэтажного особняка было большое скопление машин, а у входа стояла огромная очередь. Мы быстро прошли сквозь нарядную толпу и очутились в клубе, где все гремело и двигалось. Акачан провел нас к незаметной двери, приложил к ней руку, дверь распахнулась, и оказалось, что это лифт. В лифте я разглядела на ладони Акачана длинный белый шрам, который никак не вязался с тонкими красивыми пальцами и искусным маникюром. Через секунду мы очутились в просторной комнате, стены которой были обиты черной блестящей тканью.
К моему удивлению, в комнате было тихо и только легкая вибрация напоминала о том, что этажом ниже играет музыка. Здесь было несколько причудливых плюшевых диванов, а стену украшал огромный экран, передающий изображения с видеокамер, установленных по всему клубу. У экрана стоял смуглый парень в наушниках и с микрофоном. Он смотрел в одно из окон, на котором был виден вход в клуб, и отдавал распоряжения, кого пускать. На диване сидела темноволосая девушка в мужском костюме, который ей удивительно шел.
