Анатолий Козинский - ХОЛОДНАЯ ВОЙНА
- Аварийная тревога! Всплывать на перископную глубину! Осматриваться в отсеках! – отдал он всем понятный приказ.
В голове командира прокручивались десятки вариантов и ситуаций по борьбе за живучесть оружия и технических средств, отрабатываемых на берегу. Всё вроде было правильно: они учились бороться с пожарами, заделывали пробоины, ликвидировали повреждения техники, преодолевали радиоактивное, химическое и бактериологическое заражение. До определённой глубины подводники имели надежду выйти и покинуть затонувшую подводную лодку. Но никто их не учил, как сохранить корабль в целом или пожертвовать им ради сохранения жизни экипажа. Справедливо решив, что сейчас не до скрытности он отдал приказание всплыть в надводное положение и передать радио об аварии подводного крейсера.
Сам по себе первоначальный сигнал об аварии подводной лодки нёс минимальное количество информации: широта и долгота, характер аварии, состояние людей – вот и всё.
На флоте авария РПК СН была не первой. Действовали здесь по наезженному пути и образцу. Собственно помощи оказать было нечем: никакими силами и средствами на таком удалении от баз ни флот, ни страна не обладали. Очень крупно повезёт, если чисто случайно поблизости окажется хоть какое-нибудь советское судно.
С всплытием корабля энергоёмкое топливо, самовоспламенившись, начало гореть и выжигать все сальники на своём пути. Тут уж никакой прокачкой шахты забортной водой делу не поможешь. Токсичные пары топлива начали проникать в отсеки, личный состав включился в индивидуальные изолирующие дыхательные аппараты.
Аварийная обстановка накалялась: штаб флота и главком ВМФ требовали новых сообщений для уяснения обстановки, сама авария плевала на все потуги людей и пожар вместе с токсичными парами ракетного топлива начал распространятся по кормовым отсекам.
Из очага пожара доклады в центральный пост прекратились. Самое время было дать команду затопить отсек, но командир приказал послать туда аварийную партию со старпомом во главе как бывшего ракетчика.
Представляете: пламя, дым, температура, отравляющие пары ракетного топлива; где живые, а где мёртвые – разобрать может только один бог. Только с его помощью удалось собрать всех живых и, нахватавшись вдоволь коктейля отравленного воздуха, вывести их из пылающего котла преисподней. Корабль был обречён. Правда, командир со своим экипажем, пытаясь его спасти, мужественно боролись за его существование. Пройдёт несколько суток агонии борьбы за живучесть ракетного крейсера. В этот момент, опять таки благодаря богу, командир принял единственно целесообразное решение – жертвуя кораблём спасти живых людей.
К крейсеру, пока ещё удерживающемуся на плаву, подошло находящееся поблизости советское судно. На его борт начали переправлять подводников. Кормовые отсеки горели, внутри них температура была столь высока, что морская вода вокруг них вскипала. Командир агонизирующей субмарины, последним из подводников экипажа стоял на палубе у рубки на том самом месте, на котором совсем недавно он встречал командующего Северным флотом перед уходом корабля на боевую службу.
- Стоит ли переходить на судно или проще уйти навсегда, с тонущим и ожидающим его решения крейсером? Инстинктивно он провёл рукой по нагрудному карману куртки и обнаружил там фотографию жены и дочери. На него умоляюще смотрели самые близкие и дорогие люди.
- Только ради вас, - сказал он, - только ради вас я прошёл весь этот ад. Только ради вас я готов пройти и вынести всё то, что ожидает меня уже на берегу.
Не успел командир подняться на борт судна к своему экипажу, как крейсер, прощально завалившись на корму, ушёл навсегда в бездну океана. Его главная энергетическая установка была заглушена всеми штатными поглотителями неимоверно большой ценой – жизнью одного подводника. Все остальные члены экипажа – обгоревшие, отравленные и травмированные пережитым адом аварии, остались живы. Они честно и преданно служили своей Отчизне. Никто из них не дрогнул и отдал ей все, на что был способен.
Глава 8.
- Не иначе, как все волки передохли в нашем дремучем лесу и окрестностях: представляете, не пойму с какого чуда наш член военного совета Варчук потребовал срочно представить ему акт проверки РПК СН «К-299». До прихода крейсера с боевой службы, как обычно, акт хранился в моём чемодане. Там вроде всё чин-чинарём – все подписи членов комиссии и утверждающая подпись командующего флотом на должном месте присутствуют.
На бумаге даже чернила толком не успели просохнуть, - поделился информацией озадаченный Чума.
- Я думаю, что нашему шефу этот зажравшийся партийный барчук – Варчук поставит не один дурной вопрос «почему», на который сам господь бог не сможет ответить. Возможно, ты ещё не знаешь, но дело в том, что с этим крейсером произошла крупная авария. Обстановка пахнет катастрофой, «заинтересованные» лица в штабе флота уже всю ночь стоят на ушах, - доложил Руденко.
- Йо-пе-ре-се-тэ! Опять этот гад, Бисмарк! Ведь там служит наш старпом, за которым я невольно стал ответственным перед Ларисой. И что я теперь ей скажу? – заволновался Щегол.
- Да ничего ты пока сказать не можешь. Там творится чёрт знает что: кто жив, а кто погиб никто не знает. К аварийной лодке подошёл наш гражданский пароход, который и занимается спасением экипажа. Кстати, нахрена вы этого Бисмарка, где надо и не надо вспоминаете? Запомните: наш враг №1 это США.
Мы ещё не раз с ними столкнёмся лбами пока в Холодной войне. И не дай бог ей перейти в фазу горячей. Удержится ли на своей орбите наша Земля после этой войны? То, что после ядерного столкновения мир самоуничтожится или станет совсем другим, пока понимают не многие. Пошли лучше перекурим, - закончил свою речь Николай и направился в курилку облегчать свою душу.
Специально созданная группа специалистов в штабе флота осуществляла общее руководство по оказанию помощи аварийному крейсеру. Но реально чем-либо помочь они не могли. Поступающая к ним информация была скудной. Не было там борзописцев, промышляющих сенсациями журналистов, которые на свой лад эту трагедию переписали и осветили бы так, что и мама родная не узнала б. Тем не менее, слухи по городу поползли. И самое главное, что они обрастали подробностями, которые выглядели вполне правдоподобно.
Лариса уже знала, что крейсер утонул. Что большая часть экипажа спасена и находится на гражданском судне. Что командир и старпом пребывают в тяжёлом состоянии, но пока живы.
Неправда, что есть люди в бога верующие и в бога не верующие. Кроме материального тела каждому из людей даруется начало духовное – душа. Сама душа это вера, которая сопровождает нас всю жизнь. Просто у одних из нас вера – это любовь, у других же, потерявших веру, пустое место души занимает зло, зависть, ненависть. Человек, который ходит в церковь или другое богоугодное заведение может быть злодеем, совсем бездушным и злым, без совести и чести. Для того чтобы творить добро нужно только желание. Для сотворения зла требуются деньги. Большие деньги – это большое зло и никакая церковь тут не поможет. Ибо для зла церковь это пристанище грехов наших. Для добра же церковь это храм торжества веры и любви, где душа человека обретает утраченные силы и спокойствие.
Лариса в церковь не ходила, да и не было в Североморске храма господнего. Но любой человек с верой в душе всегда мог найти дорогу к богу. Подняв глаза к небу, со всей искренностью и верой, на которую была способна её душа, любящая женщина попросила:
- Боже, милостивый и всемогущий! Дай мне силы и моему избраннику, чтобы встретиться и любить друг друга всю жизнь. Прошу так много и так мало, понимая, что самое большое благо, которое ты смог сделать для людей ты сотворил, подарив им разум. Направь же этот разум на дела добрые. Помоги двум песчинкам в пустыне страстей человеческих встретится, обрести спокойствие и любовь, в отведённом им миге жизни бесконечного времени.
Она шла домой, ощущая необыкновенное спокойствие, умиротворение и уверенность, что всё у неё в жизни сложится хорошо. И это «хорошо» вот-вот должно перед ней приоткрыться. Не понимая почему, но Лариса ускорила шаги и чуть ли не бегом направилась к своему дому. Вот и дом, несколько офицеров во дворе, не торопясь, решали свои дела. Скользнув по ним взглядом, она замерла: не может быть…. Этого не может быть, потому, что быть этого не может. Перед ней с чемоданчиком в руке предстал её Юра! Целый и невредимый, повышенный в воинском звании капитан 2 ранга Владимиров Юрий Кириллович в плоти и здравии, стоял и приветливо улыбался. Дальше она уже не помнит, как оказалась в его объятиях и целовала похудевшее лицо любимого человека. Уже опомнившись, и намиловавшись друг другом, лёжа в кровати, он рассказывал, а она счастливым комочком прилепилась рядом и слушала.
