Дмитрий Березин - Бремя тела
— Вот выйдешь замуж, негде будет жить, так и пригодится бабушкина квартира. Тогда и не посмотрите, что там под окнами дымят трубы, которые тебе не нравятся. Разобрать шкафы, сделать небольшой ремонт и чудесно там устроиться можно. Эта квартирка досталась бабе Ларе, когда она еще с твоим дедом разводилась, разъезжалась. Ох, и намаялись же они тогда! Разводы-то, мягко говоря, не приветствовались. Дед и так, и сяк, и через райком. Я тогда была еще совсем маленькой.
— Но ведь и от нас папа ушел, когда я была совсем маленькой, — осторожно заметила Ксения.
— Положим, не ушел, а я выгнала, — ответила мама. Было заметно ее волнение: она гладила белье и водила утюгом так, что гладильная доска поскрипывала на все лады.
Ксения не любила говорить об отце. Как, в принципе, и мама о своем отце — муже бабы Лары. Баба Лара, когда Ксения заводила разговор о дедушке, о котором почти ничего не знала и видела разве что на фотографии, отмахивалась и строго говорила, что есть и другие темы, на которые можно поговорить.
— Ты это верно решила, съезди в бабушкину квартиру, осмотрись там, — мама аккуратно, но решительно переводила разговор в другое русло. — Я с месяца на месяц сдам ее, чтобы не пустовала, да и платить за нее накладно. Посмотри, может, какие-то бабушкины вещи себе возьмешь. Ее когда в больницу клали, так она все сокрушалась, что цветы никто поливать не будет, и они засохнут. Я цветы сначала ездила, поливала, потом забрала к нам, вон там на подоконнике стоят.
Мама показала рукой на небольшой фикус, герань и два кактуса в ярких пластиковых горшках. Они стояли у бабы Лары на кухне, на самом видном месте у окна, на специально приделанной к подоконнику перекладине.
— Может, заберешь себе какие-то бабушкины украшения, их все равно надо забирать оттуда, если квартиру сдавать, — продолжала мама. — Соседям покажись на глаза. Там в семнадцатой квартире Вовчик. Помнишь его? Мы с его мамой вместе в роддоме лежали, в одной палате. Вовчик красивый, высокий, при деньгах, машина есть.
— Мама! — Ксения вскочила со стула и принялась ходить по комнате.
— А что я такого сказала, Ксюша? Я же желаю тебе только хорошего! Найти нормального парня, встречаться с ним, жизнь свою наладить. А там, гляди, и семья будет, детишки.
— Мама! — Ксения от негодования всплеснула руками. — Не надо планировать жизнь за меня. При чем тут Вовчик? Я его видела пару раз в жизни, а ты мне уже предлагаешь нагрянуть к нему. И зачем я ему нужна? Ты подумала, как это все будет выглядеть?
— Подумала! Время идет, Ксюша! А у тебя еще не было парня, ты не планируешь свою жизнь совершенно. Я не говорю о том, чтобы планировать все по часам и минутам. Просто должно же быть какое-то стремление познакомиться с кем-то, найти человека, который станет близким или даже родным. Что с того, что ты учишься? Ты даже в Питере не смогла себе парня найти. Ладно, такое здесь, в Череповце, нормальных мало, но там!
При этом мама продолжала невозмутимо гладить белье. Ксения хотела сказать ей очередную дерзость, но, заметив под потолком небольшое темное пятнышко, раскачивающееся из стороны в сторону, взяла с серванта связку ключей, сунула в карман и засобиралась уходить.
— Уже уходишь? А пообедать?
— Не хочу, жарко, потом поем, — бросила Ксения, рассматривая себя в зеркало и схватывая заколкой волосы.
Мама вслед принялась ей что-то объяснять, но Ксения не поняла, к чему были эти объяснения, и не стала слушать.
В бабушкиной квартире была тишина, если не считать капающего крана на кухне: капли нехотя отрывались от крана и с гулким стуком ударяли о раковину. Ксения посидела на кухне, заглянула в шкафы, полюбовалась парой старинных чашек и старой жестяной банкой из-под чая. Все было как при бабе Ларе, будто в любой момент она может вернуться откуда-нибудь из магазина, с прогулки или с почты, где она получала пенсию.
Ксения распахнула окно в комнате: стало свежо, ровно так, как любила баба Лара. Открытое окно она прикрывала тюлем, сложенным вдвое, или плотными шторами, благодаря которым заводские трубы, так раздражавшие своим обшарпанным видом и вырывающимся дымом бабу Лару, не были видны.
— Ого, баба Лара, оказывается, ты такое читала? — воскликнула Ксения, открыв дверцы шкафа.
Она прежде никогда не изучала содержимое шкафов в комнате столь тщательно и даже не подозревала, что за дверцами, где, на ее взгляд, должна была стоять посуда, скрываются книги. Ксения потянула несколько на себя. За первым рядом книг оказался и второй. Ксения спокойно вытащила все книги на пол и отобрала десяток себе. Ницше, Булгаков, Алексей Толстой, Антти Тимонен, Сенкевич и Островский. «Неплохой набор, ничего не сказать», — подумала Ксения, укладывая книги в сумку.
Украшения баба Лара хранила в маленькой шкатулке. Она стояла на полке, на самом видном месте. Ксения взяла в руки шкатулку, открыла ее и тут же закрыла. Пара колечек, серьги, цепочка, бусы — если, по мнению мамы, все это представляло ценность, то на взгляд Ксении это были не заслуживающие внимания безделушки, не более.
Находиться в квартире Ксении больше не хотелось. Она закрыла окошко, поправила тюль и шторы и вышла на улицу. Времени было хоть отбавляй.
— На пляж идешь?
— Иду, — ответила Ксения Лене.
В трубке слышались чьи-то крики и рев двигателя. Ксения даже не спросила, на какой пляж собирается Лена, хотя догадаться было не так уж и сложно. Ксения шла пешком. Идти было необыкновенно легко, и если бы плечо не терла лямка от сумки, где лежали книги и зонт, то Ксении и вовсе не на что было бы жаловаться. К тому же, погода разгуливалась. «Самое верное средство для того, чтобы не было дождя — это взять с собой зонтик», — улыбнулась Ксения, припоминая, что то же самое ей всегда говорила и баба Лара.
На пляже отдыхающих было совсем немного: праздная публика, очевидно испугавшись моросящего дождя поутру, не решилась куда-то идти. Расстелив пакет на единственной в округе скамейке, Ксения углубилась в чтение. Скамейка была расположена неподалеку от кабинки для переодевания и металлического фонарного столба, в котором была дыра, благодаря которой, стоя рядом, можно было слушать неведомую музыку ветра. Ксению это забавляло. За тот год, что она пробыла в Питере, дыру в фонаре так и не заделали.
Лена появилась внезапно, из ниоткуда. Просто села на скамейку рядом, поставила пакет с бутылкой вина и чипсами и тихо сказала:
— А вот и я! Не ждали?
— Да нет, как раз ждали, — ответила Ксения, с трудом отрываясь от книги. — Уже минут сорок как ждали. Я уже решила, что ты передумала ехать сюда.
— Долго собиралась, — покачала головой Лена, словно ругая себя. — А потом долго в магазине торчала, с трудом нашла бутылку нормального вина, чтобы пробка навинчивалась. А то, как мы здесь с тобой его откроем? Помнишь, как тогда, в прошлом году праздновали твое поступление?
Ксения ухмыльнулась. Такое приключение вряд ли забудешь. Они сидели на этом же пляже, только не на скамейке, а у самой воды и пытались открыть бутылку вина, вталкивая пробку вовнутрь. Пробка не поддавалась. При очередной попытке Ксения даже сломала ключ от квартиры, кусок которого застрял в пробке, и ситуация грозила обернуться катастрофой, если бы у кого-то из проходивших мимо не отыскался маленький перочинный нож со штопором.
— А что празднуем сегодня? — равнодушно поинтересовалась Ксения, закладывая между страниц книги подвернувшуюся под руку бумажку.
— Твой отъезд празднуем! — с торжественными нотками ответила Лена и поставила на скамейку бутылку. — Красненькое, южноафриканское. Из-за жаркого климата и частой засухи там лоза натренированная, тянется за водой далеко-далеко и учится сохранять влагу. Поэтому в вине присутствует особенная терпкость. Не смотри так, этому меня Руслан научил. Он в винах хорошо разбирается, у него на этом даже бзик какой-то, книжки читает, в интернете постоянно рыщет, в магазинах постоянно в винных отделах зависает. С ним не забалуешь, он мне запретил не то что пить, даже приближаться ко всякому дешевому вину, ну, знаешь, такому, в пакетиках как сок, и даже в бутылках непонятных. А что мне еще поделать, как не подчиниться? Слушаюсь и повинуюсь! Ты билет до Питера купила? Все жалуются, что не уехать, все раскупили.
— Раскупили, — Ксения вздохнула: длинный монолог Лены ввел ее в дремотное состояние, — я успела взять купе, одно из последних. Жалко, плацкартный в два раза дешевле, сэкономить не получилось. Еще хотела за месяц сходить купить, да знаешь, как всегда это получается. Хочешь, ясно понимаешь, что надо сделать это обязательно, да дотянешь до последнего. Хорошо еще, что в купе билет смогла купить, а то на автобусе трястись бы пришлось, вот это была бы реальная жесть.
Вслед за бутылкой на скамейке появились два пластиковых стаканчика. Лена отвинтила крышку и понюхала ее как тонкий ценитель. Ксению это рассмешило так, что она, хохоча, даже столкнула на землю сумку с книгами.
