Тонино Бенаквиста - Кто-то другой
Теперь он стал хранителем его покорности судьбе, его уныния, и это неожиданно вытеснило его собственную старую подругу тревогу, отложило ее на будущее. Николя вымотался, к тому же действие алкоголя давало себя знать, и он решил, что имеет полное право провести пару часов в тиши своего кабинета.
— Когда я хотела отменить обед, Алиса уже ушла, а по мобильному она не отвечает.
— И что мне теперь делать? — спросил Николя, подавляя зевоту.
— Она, должно быть, ждет вас в ресторане, она назначила на час. Если вы пойдете туда прямо сейчас, есть вероятность, что ей не придется вас ждать.
Он снова пересек холл по направлению к выходу, преследуемый взглядом Жако. За последние несколько часов Николя Гредзински перестал быть бессмертным. Неожиданно он задумался, не была ли его вечная тревога непреодолимым страхом смерти или, наоборот, извращенным способом забыть о смерти.
— Столик мадам… Я не знаю ее фамилии… Секретарша господина Броатье.
— Я вас провожу.
Она уже была там — свежая, сияющая улыбкой, с миндалевидными глазами и с совсем коротко остриженными волосами. Высокая, стройная, загорелая — прямо спичка.
— Я очень рада, что вам удалось вырваться.
— Люблю неожиданные приглашения. А тут неплохо после нашей столовой.
— Я никак не соберусь туда зайти, слишком много встреч вне офиса. Давайте закажем сразу, у меня всего час.
Она подозвала официанта и заказала жареное мясо без соуса, Николя едва хватило времени разглядеть в меню филе трески с белыми грибами.
— Что вы будете пить?
— Красное вино, несмотря на рыбу, — произнес он как нечто само собой разумеющееся.
Наверное, он должен был выбрать бутылку, но Алиса, не задумываясь, взяла карту вин, что его вполне устроило — он ничего в этом не понимал, а сейчас ему предстоит узнать, что предпочитают высшие эшелоны власти.
— Тальбо 82.
Она протянула сомелье винную карту и без паузы перешла к разговору о том, что в отделе связей с общественностью не хватает общения. Николя улыбался, чтобы сделать ей приятное, и расслабился — ее голос растворялся в легком гуле, а смысл сообщения, которое должно было последовать за расплывчатым вступлением, не слишком его интересовал. Снова появился сомелье с дорогой бутылкой в руке и церемонно нацедил несколько капель в бокал Алисы, которая великолепно игнорировала его присутствие, поднося бокал к губам. Но и сейчас Николя смотрел на нее слегка отстраненно. Последний раз, когда он пробовал вино, сидя напротив женщины, именно дама потом указала ему на то, что оно отдает пробкой.
— Хорошее, — на секунду прервалась она и тут же перешла к сложностям в художественном отделе.
Он поднес бокал к губам, сделал глоток тальбо 82 и слегка задержал во рту, перед тем как проглотить.
— Скажите, Николя… Ведь я могу называть вас Николя?
— Что, простите?
— Я только спросила, могу ли называть вас Николя.
— Вы сказали, что это хорошее вино?
— Что-то не так?.. — забеспокоилась она, снова отпивая из бокала.
Он сделал еще глоток, потом другой, попытался удержать их на мгновение, но потом они утекли в горло, и ему пришлось допить бокал. Он не разбирался в вине, в том, какие ощущения оно должно вызывать. Он не отличил бы платья вина от его ножек, нашел бы танин во фруктовом вине, перепутал бы сорт с миллезимом. Но при этом он не сомневался, что сейчас исключительный момент. Он закрыл глаза и снова открыл, уставившись на свой бокал — вновь полный, как по мановению волшебной палочки.
— Тарелка спагетти с базиликом летним вечером после бассейна — это хорошо. Горячее полотенце к щекам после бритья — это хорошо. Выиграть обводку на тай-брейке — это хорошо. Но вино, которое вы выбрали, выходит за рамки этой категории, мы приближаемся к чуду. Это волшебная сказка с замком, принцессой и драконом, все это есть в одном бокале. Самое худшее — я даже не могу сказать, доставляет ли мне это удовольствие. Наоборот, если бы меня заставили описать, что я чувствую именно в эту минуту, я бы сказал, что грусть.
— ?..
— Когда невеста идет под венец, хочется рыдать. Всеобщее ликование затуманивает взгляд. Грустно, потому что мне понадобилось сорок лет, чтобы дожить до этого дня, грустно, потому что до сих пор мне не встречалось бутылок из этой категории, грустно, когда я представляю всех, кто пьет это каждый день, не понимая, что они держат в руках. Грустно, наконец, потому, что теперь я буду знать, что это существует и придется с этим жить, то есть без.
— Возвращаясь к тому, что вы сказали насчет художественного отдела, если там проблемы, то деньгами их не решить. Наймите человека, который найдет общий язык с директором типографии, который знает, как устроена ротационная машина, и таким образом вы сэкономите. У вас есть люди, которые работают, найдите тех, кто будет заставлять их работать.
И тут же пожалел о том, что произнес последнюю фразу. Не хватало еще, чтобы Алиса услышала в этом:
— Вам не кажется, что собрание было каким-то тяжелым? Это сведение счетов… Я хорошо отношусь к Бардану, но иногда он идет на принцип по таким мелочам. Дело чести, совсем как в Средние века.
По венам Николя уже бежало вино, он чувствовал уверенность в себе, был готов на любую вольность.
— Бардан решил быть высокомерным, так обычно поступают посредственности. Подчеркивать свою власть перед подчиненными — значит иметь раболепство в крови. Мне не кажется, что он некомпетентен, просто если бы он был чуть-чуть уверенней в себе, он смог бы нормально руководить всей командой.
— Вы бы хотели его сменить?
— ?..
— …
— Вам нужен не я, вам просто не нужен он.
— На его месте должен быть энергичный человек.
— Это идея Броатье?
— Да.
— Проблема в том, что я не амбициозен.
— Но вам нравится тальбо 82.
— Еще больше мне нравится душевное спокойствие, впрочем, для меня это пока в новинку.
Алиса торопливо встала — ничто больше не удерживало ее за этим столом. Николя обещал ей позвонить до конца недели и дать ответ. Он заказал сыр, только для того, чтобы прикончить полупустую бутылку. Не могло быть и речи о том, чтобы оставить хоть каплю. Он переживал самое изысканное опьянение и пил один, не нуждаясь ни в чем, — этого чувства безнаказанности не хватало ему всю жизнь. Никакого Мерго в поле зрения, ни коллег из столовой с их плоскими шуточками — он больше не чувствовал себя виноватым. В памяти всплыли слова Лорен: «Что бы вы ни делали, не выставляйте это напоказ. Не потому, что стыдно, а просто чтобы не доставлять им удовольствия». Обычная фраза, соединившись с ценной молекулой алкоголя, приняла неожиданные размеры. В голове роились туманные идеи, и все умственные построения закружились в бешеном танце. Он вышел из ресторана в приподнятом настроении, добравшись до «Группы», купил в кафе по банке кока-колы и Heineken, зашел в кабинет Жозе, у которого хранились инструменты технической службы. Там Николя одолжил ножницы для тонкого металла и «шкурку», клятвенно пообещав вернуть все до вечера.
Через полчаса, надежно укрывшись в своем кабинете, Николя приступил к операции над банкой из-под кока-колы, предварительно вылитой в раковину. Ножницами он проделал дырку в днище, аккуратно отрезал низ, потом верх, стараясь не оставлять заусенцев. Под конец рассек цилиндр сверху вниз и открыл его, как ракушку. Не считая нескольких зазубрин, ему удалось не поцарапать банку. Приближался момент истины, Николя аж разволновался, как давно он не делал ничего своими руками! А эта штука уж точно была самым прекрасным предметом, который он когда-либо видел. В этот разверстый цилиндр он вставил полную банку «хайнекен», и произошло чудо — красное платье колы пришлось впору зеленому «хайнекену». Осталось только сжать створки ракушки, и полная банка исчезла в пустой. Так Николя Гредзински изобрел ловушку для пива. Чтобы отпраздновать это событие, он сорвал чеку с кока-колы, и в награду она одарила его прохладной хмельной горечью.
В кабинет заглянула Мюриэль:
— Везет вам, вы можете пить настоящую колу, а я вынуждена глотать колу-лайт, иначе у меня все калории откладываются в бедра.
Осталось завоевать мир.
— Двойной пастис и много льда.
С приближением лета этот напиток стал нормой, его заказывал не только Николя, Жозе потягивал уже второй стакан. Маркеши и Арно остались верны ежевечернему пиву, Режина и Сандрин — киру.
— Что вы делаете в выходные? — спросила Режина.
— Ты уже думаешь о выходных?
— Как обычно, иначе не дотяну до конца недели.
— Я в субботу еду за город с детьми, — сообщил Арно.
— А ты, Николя?
— Вся неделя слишком странная, поэтому я пока не строю никаких планов.
— А ты, Сандрин?
— Иду на ярмарку со своим возлюбленным.
— Я бы с удовольствием пошла с вами, — заметила Режина.
Николя рассеянно их слушал — горячая волна поднималась по венам и заполняла сосуды головного мозга. Опьянение надо будить нежно и сладострастно.
