Михаил Орловский - Военно-медицинская акаМЕДия
Дотошный читатель в данном месте может легко воскликнуть: «Какой ещё чай в учебное время?» К сожалению, почему именно чай, а не кофе или другие какие дела, автор уже доподлинно сказать не может. Либо традиция у микробиологов на сей счёт существовала, либо чай недавно завезли, либо звёзды так расположились, я не знаю. Однако факт ухода преподавателя именно на утреннее чаепитие (и никакое другое) впоследствии оказался подтверждён не единичными свидетельскими показаниями. И, положа руку на сердце, могу сказать: а почему бы и нет? Задание ведь дано. Чего же боле?
Итак, вернёмся в класс. Особо не вдаваясь в подробности технологии осуществления поставленной микробиологической задачи, остановлюсь на этапе закрепления колонии бактерий в виде капельки на стекле.
Для того чтобы осуществить подобное, не нужно слыть Ломоносовым. Достаточно всё упомянутое выше просто поджарить над пламенем горелки. Всё элементарно и просто. Но, и кому-то это может показаться странным, эту самую горелку надо ещё и зажечь. Впрочем, подобное действие тоже вполне осуществимо — открути винтик-вентиль в основании горелки, чиркни спичкой и получи драгоценный голубой огонёк.
Константин, будучи человеком образованным и осторожным, в мыслях допускал всякие возможности воспламенения предоставленной ему горелки. Именно поэтому к ней он подошёл со всей предусмотрительностью. Встав на безопасном расстоянии и немного открутив вентиль, академик выполнил первую попытку зажечь огонёк. Другими словами, он чиркнул спичкой и на вытянутой руке поднёс её к отверстию горелки. Другой рукой, не менее осторожно, он начал по миллиметру ослаблять вентиль. Но Костя не мог учесть одного (основного фактора успешного поджога), что Стасик, находясь в положении главы совета директоров Газпрома, сидел на центральном кране, обеспечивающем подачу голубого топлива на весь ряд столов. В том числе и на тот стол, за которым оказался бедолага Костик. И вот, находясь у руля, Стас, разумеется, перекрыл газ и с умилением наблюдал, как его однокурсник безуспешно пытается добиться хоть капли огня.
Костя, чуть не опаливший пальцы при первой попытке, приступил ко второй. Он зажёг новую спичку и открыл вентиль наполовину — прежний результат. Никакой. Ещё одна попытка. Ещё одна спичка и полное раскрытие — тишина. Не горит и не шипит. Раздосадованный, Костя даже не мог выругаться. Воспитание не позволяло. Вздохнув, он покрутил горелку, послушал, пропальпировал и не нашёл ничего умнее, чем осуществить поджог пламени под визуальным контролем попадания искр в сопло, а то вдруг чего. Для последней цели он вновь максимально открыл вентиль, нагнулся к нему лицом, стал чиркать туда спичкой и заглядывать.
Не знаю, что конкретно он там увидел, но вся группа сначала услышала «Ой» и, обернувшись, увидела Костю, объятого пламенем, не понимающего, что пора бы голову и убрать, а то так и опилки могут загореться в черепушечке. Это увидели все, все кроме Стаса, который после того, как дал полную газификацию, ползал по столу в истерических судорогах смеха. И даже гордость кафедры, довоенный лозунг Владимира Маяковского:
Не издевайся на заводе
над тем, кто слаб,
Оберегайте слабого
от хулиганских лап
не смог остановить воспламенения Константина.
Костя отделался легко — брови, ресницы и чубчик настоящему мужчине не так уж и нужны. А вот потерю культурной речи Константину вряд ли кто-то восстановит. Он так и ругался матом (причём не только на Стаса), пока у него не отросли все вышеперечисленные дериваты кожи. И даже позже был замечен в употреблении крепких бранных словечек.
Наряду с Костей от дара Прометея пострадал и Александр — ещё один наш коллега. Обернувшись к товарищам, которые сидели на задней парте, и, протянув за стёклышком руку, он поджёг рукав халата. Когда он отвернулся, это увидели его друзья-однокашники. Опять же, на происходящее со сдерживаемым смехом смотрела вся группа, пока Саша не вскочил с горящей спиной, после чего все дружно заржали и сползли под парты. Кто-то начал хрюкать, кто-то заикаться в приступах истерического смеха, но никто, никто не пытался помочь «Варягу», объятому пламенем. В общем, как и водится, за последние пятьдесят лет фраза «Люди, помогите человеку» сменилась на диаметрально противоположное: «Кто-нибудь снял это на камеру?».
Так и здесь.
Мы до сих пор не знаем, кто потушил Саню.
Лекция 19 О ВОЕННО-МОРСКИХ ТРАДИЦИЯХ
А вот завтра мы и решим, идти снегу или нет.
Цитата от командованияНесмотря на слегка подгоревших товарищей и полученные ими увечья, я лишний раз благодарю судьбу за то, что подобные шутки на кафедре микробиологии не стали традицией. А то так и до выгорания всего УЛК недалеко. Нет. Нам лишние традиции не нужны! И в данном вопросе не стоит самоуправством заниматься.
Между тем могу заявить, что отстаивать позицию непоявления новых традиций меня заставляет и без того огромное их количество. Ведь давно уже известно, что на славном Военно-морском Флоте имеется много приятных и очумелых ритуалов. В этом плане и учащиеся ВМедА им. С. М. Кирова пытаются не отстать от остальных моряков Министерства Охраны. Они чтят и берегут историю и память своей родной медицинской Акамедии.
Для наглядности ситуации напишу, что одни, например, перед выпуском в знак благодарности и уважения натирают до блеска ботинки и пуговицы у памятника несравненному Сергею Петровичу Боткину, стоящему напротив клиники военно-пулевой хирургии. Другие пробуют отшлифовать прелестный бюст и ногтевые пластинки самой покровительнице медицины, неподражаемой царице Гигее, стоящей прямо перед штабом нашего ввуза, на улице Абитуриента Лебедева. И даже Димка Тарумян ещё успел ввести действие, ставшее традицией, засняв этот подвиг на фотокамеру. Впрочем, ничего сверхъестественного тут нет. Он не изобрёл велосипед. Димка лишь посвятил Гигею в моряки, надев на неё флотскую тельняшку.
Однако все перечисленные обычаи прекрасно видны и радуют глаз прохожих и проезжающих. Именно поэтому хочется написать про одну медико-акамедическую традицию, несколько скрытую от взоров обычных обывателей. И традицию потрясающую.
Пожалуй, в списке самых нервотрепательных экзаменов в мединститутах «нормальная анатомия» не только находится в явных лидерах, а возможно, и уверенно занимает самую первую позицию. Экзамен по данной дисциплине сдаётся в середине второго года обучения, зимой. Все его очень боятся и готовятся довольно основательно. Но чтобы окончательно победить страх предстоящего испытания, перед экзаменом необходимо соблюсти один исторический обряд-ритуал. Предэкзаменационный, так сказать, культ. Обязательно соблюсти. Иначе нельзя.
Интерес проводимого курсантского обычая хоть и кроется в его названии — «праздник ягодицы», однако до конца не раскрывает истинной сути данного мероприятия. А суть состоит как раз в том, что курсанты, задействованные в последнем, раздеваются до ботинок, оборачиваются в белые простыни (а кто и нагишом) и ровно в полночь выходят во внутренний двор Пентагона. Очутившись во дворе, участвующие в ритуале люди тут же начинают кругами носиться по двору. Причём носиться сломя голову. Какую оценку хочешь, столько кругов и надо преодолеть. Во время столь увлекательного забега старшие товарищи с более высоких курсов тоже спать не желают. Они действуют. А именно сыплют на празднующих из окон бумагу, газеты и прочую ненужную мишуру. Некоторые даже доходят до того, что поливают несчастных второкурсников водой. Считается, что после подобного крещения каверзные билеты тебе не страшны и экзамен окажется сдан на «отлично». При условии, правда, полного преодоления пяти кругов. К сожалению, нашему полукурсу не повезло. Начкур приехал в расположение и официально запретил столь необыкновенный предновогодний праздник.
Второй наш полукурс, видя подобный беспредел со стороны руководства, чётко понимал: сдача опасного экзамена под угрозой. Ясность по сему поводу привносилась и оттого, что за подобное говорили голые факты. Из семидесяти пяти человек нашего полукурса всего пятнадцать пятёрок, по двадцать пять четвёрок и троек, а остальные двойки. Врагу такой участи не пожелаешь. Именно в силу оценочных показателей второй полукурс в день перед «праздником попы» и разработал коварный и зловещий план. Конкретный план по временному выключению начальника курса, капитана м/с Газонова ИА, из нашего общего строя. Строя человеческого, если кто не понял.
Для вышеупомянутых целей в начкуровский чайник с водой добрыми людьми оказалась подмешана определённая доза снотворного. Ключ от заветного кабинета раздобыли у писаря его начкуровского величества Сашки Кузьминова (среди своих просто Кузьма). Деликатненько изъяв чайник, товарищи академики воплотили в жизнь начальную часть своего плана.
