Галина Зарудная - Последнее желание
Объясни это своему телу!
Лера обернулась, но парня уже и след простыл.
Нервно засмеялась. Вот так денек!
— 12
Не успела она сбросить мокасины в прихожей, как в дверь уже кто-то звонил. Валерия резко выпрямилась, прийдя в ужас от мысли, что парню хватило наглости выслеживать ее. Не имея привычки смотреть в глазок, она быстро повернула ручку замка и распахнула дверь.
На пороге с растерянным видом стояла тетя Люся с глубокой эмалированной миской в руках.
— О, ты уже со школы?
— Десять копеек свои забрать пришла? — злобно прошипела Лера, достала из кармана монету и швырнула ей в ноги. — На!
Она хотела захлопнуть дверь, но Люся быстро втиснула миску в проем двери:
— Я вареников принесла. — Женщина смущенно улыбалась. — А мама мне десять копеек еще вчера отдала…
Лера вскинулась:
— Какого хрена ты…
— Здравствуй, Люся, — раздался за спиной голос отца и Лера подпрыгнула.
— О, Паша, здравствуйте, — женщина приветливо кивнула, но Лера расценила это как поклон или реверанс.
Она подала девочке миску и, еще раз кивнув, отступила, давая понять, что заглянула только на секундочку, и теперь ей пора бежать.
Лера понесла миску на кухню, открыла ногой дверцу под мойкой и хотела выбросить вареники в мусорное ведро, но отец окликнул ее:
— Что ты делаешь?
Лера замерла и повернула к нему лицо.
— Выбрасываю. — Она тяжело сглотнула.
— Это хорошие вареники, — спокойно ответил папа и сел за стол.
Лера заглянула в миску, в которой плавали в масле горячие еще вареники и поставила их перед ним на стол. Он взял вилку и принялся есть. Лера отступила на шаг, наблюдая за происходящим, как во сне.
— Как дела в школе? — спроси вдруг отец, когда она собиралась на цыпочках выскользнуть из кухни.
Все таки позвонили?!!
— Ну… школа, как школа, — ответила она, стараясь не заикаться. — Нормально все.
— Вот и хорошо, — кивнул он и погрузился в размышления.
Лере показалось, что у нее похолодели все конечности. Все еще продолжая сдерживать дыхание, она побежала в свою комнату.
* * *Валерия лежала на кровати, разглядывая потолок.
Еще никогда у нее не было такого странного смятения. Когда внутри все кипело от злости и в то же время одолевало полное безразличие ко всему. Она не знала никогда депрессий. Может, потому, что не склонна к ним по своей природе, а, может, потому, что депрессии не зарождаются там, где есть активные цели.
Но в новой реальности все было по-новому. И тут уж сам черт не скажет, какие «прелести жизни» поджидают ее в следующую минуту.
Она закрыла глаза и попыталась уснуть. Но какая-то громкая детская возня во дворе постоянно нарушала покой. Несколько мальчишек носились с криками прямо под окнами, отчего она постоянно вздрагивала, и даже пробовала заткнуть уши пальцами, но они, напротив, казалось, начинали орать только громче.
«Валите на детскую площадку!» — бушевало в голове. Но детская площадка находилась именно там, внизу, напомнила она себе. По всем законам — это преступление, негодовала Лера, преступление против человека и его права на отдых — строить площадку под окнами жилых домов! Совдепия, чтоб тебя!!!
На какой-то момент крики приутихли. Детвора замолкла. Периодически они перекидывались взволнованными репликами, по которым Лера поняла, что у них сломался велосипед и теперь они все вместе пытались его починить. Для них это была настоящая трагедия, ведь, скорее всего, он один на всех, и ценность представлял нешуточную. Любая игра или затея не возместят такой потери.
Лера ехидно улыбнулась. И поделом. Будут знать, как вопить и трещать этим своим идиотским звонком, от которого у нее плющились мозги!
Только она начала понемногу засыпать, как дети вдруг заорали — все одновременно:
— Дядя Ваня! Дядя Ваня! Почините, пожалуйста!!!
Да чтоб вас!!!
Дети кричали то хором, то невпопад, умоляя о помощи и спасении. Их жалобные крики время от времени перемежевал спокойный мужской голос.
Лера вспомнила доброе лицо с седыми усами. Дядя Ваня жил в соседнем подъезде, по профессии был столяром и руки имел, действительно, золотые. Весь дом паразитировал на его способностях.
Вот уж люди привыкают к халяве! И либо этот дядя Ваня был и правда редкой чуткости человек, либо явным простофилей, на котором катались все, кому не лень.
Только бы он не взялся сейчас чинить этот чертов велик! Потом. Завтра. А лучше — никогда. У меня отец больной в соседней комнате. Он, может, так же как и я уснуть из-за вас не может!
В конце концов, у вас что, дядя Ваня, дел других нет — с малышней возиться? Вон, небось, дома грудой набралось разных дел, раз других вечно выручаете!
Но дети взорвались бурными овациями, истерично горланя и хлопая в ладоши.
Лера открыла глаза и с тяжким вздохом смирения снова уставилась в потолок. Уснешь с вами, кровопийцы. Дьявольские отродья! Сговорились все против меня, не иначе. Сам черт у вас в попечителях…
Интересно, а о чем думает сейчас ее отец? Очень сомнительно, чтобы он спал. Неужели сидит там на своем стуле у окна и смотрит, как дядя Ваня чинит велик?
Она и сама стала прислушиваться к звукам, стараясь визуализировать происходящее внизу. Дети вели себя тихо. Можно было представить, как они окружили доброго дядю, с замиранием сердца наблюдая за ремонтом, боясь издать лишний звук, переживая за каждый винтик так, будто реанимировали их лучшего друга, а не просто кусок железки.
«И мои дети ездят на великах, — вспомнила Валерия. — Это хорошо, что они увлекаются идеей экологии и спортивного образа жизни… Странно, что раньше я не придавала этому значения…»
Ведь правда же — здорово, что комп не заменил им улицу, свежий воздух, щенячий восторг и прочее, чего как раз и стоило опасаться в 2012-м! Интересно, в их жизни есть дядя Ваня, бесплатно чинящий неполадки?
И так внезапно грустно стало Лере от этих мыслей, что на глазах выступили слезы. А что еще у них есть, или нет? Что еще она знает о своих детях? Едят ли они синтетическую картошку фри в синтетическом Макдональдзе?!! Как много времени занимают у них интернет и гаджеты?.. Кто их друзья — кроме виртуальных, на виртуальных снимках, в виртуальной реальности? Как она у них — виртуальная мамаша!..
По восторженным крикам детей стало ясно, что велик снова живет. Эти крики счастья заставили Леру смахнуть слезу, встать с кровати и подойти к окну. Она удивилась, увидев там только троих мальчишек. А шуму то — что на двадцать! Что-то странное произошло с ее лицом, даже немного больно сделалось. Валерия понимала, что это глупая улыбка раздирает ее физиономию. Улыбка умиления? Она что теперь — добрая тетка, что улыбается деткам из окошка? Тьфу ты! Какая сентиментальщина, Лера! Ты превращаешься в развалюху.
В сердце защемило. Это было ново и… так сложно!
Она быстро отвернулась от окна. Все, валите отсюда со своим великом! Мне уроки делать, между прочим!
До чего же повезло школоте в новом веке, с этими их цветными ручками, яркими тетрадками, рюкзаками! Если не с чем сравнивать, все кажется терпимо — так мы устроены. Когда-то не из чего было выбирать и это являлось нормой. Но теперь Валерии становилось тошно. Вы только гляньте на эти серенькие тетрадки с промокашками, с правилами поведения для школьников на обратной стороне, с текстами песен: «Взвейтесь кострами, синие ночи», «Орленок», «С чего начинается родина»… Нашлась тетрадь со строчками для октябрят: «Дружные ребята читают и рисуют, играют и поют, весело живут. Только тех, кто любит труд, октябрятами зовут». Во оно как! Не какими-то там дизайнерами или менеджерами.
Самые веселые тетрадки — розовые и желтые. Но такие являли собой дефицит и стоили дороже. Отводились для любимых предметов. Судя по всему, для нее это были литература и английский.
Логарифмическая линейка — совдеповский гаджет! Неужели придется вспоминать, как им пользоваться? Возведение в степень, извлечение корня, тригонометрические функции… Бр!
Лера открыла какие-то свои тетрадки, обратив внимание, что у нее совершенно не такой почерк, каким он стал позже, а намного красивее и стройнее. Хотя, о каком почерке может идти речь, если всегда компьютер под рукой? Единственное, из-за чего она не бросала карандаш — это рисунок. Правда, кроме эскизов она практически разучилась производить что-то еще. Да и зачем?
В конце концов Валерия отложила тетрадки в сторону.
Какие уроки? Побойтесь Бога!
Разложила перед собой цветные карандаши, открыла альбом для рисования и принялась набрасывать костюмы в стиле 80-х. Это было единственное занятие по-настоящему захватывающее.
Чтож, если она сама не может перенестись в свой мир, так почему бы не перенести его сюда?
— 13
Когда поздно вечером мать ворвалась в ее комнату, Лера сидела на полу в окружении разбросанных листков. Она испуганно обернулась, готовая принять на свою голову шквал угроз и обвинений, и уставилась на мать широко распахнутыми глазами, беря оборонительную позицию и не сразу осознав, что той нет до нее никакого дела.
