Эд Макбейн - Сборник " "
– Не понял, – сказал я. – Почему они связали ее убийство с тобой?
– Моя зажигалка. Они нашли ее рядом с трупом. Я пристально посмотрел на Харли.
– И как это получилось? – спросил я.
– Малышка курила, – ответил он, устало пожав плечами. – Черт, Дейв, ей было уже восемнадцать! Она хотела закурить в машине, когда я вез ее домой. Я дал ей свою зажигалку. Она просто забыла мне ее вернуть.
– А в том баре, куда ты зашел потом за сигаретами, тебя кто-нибудь видел?
– Не думаю. В этом заведении обычно идет шоу в маленьком зале. Оно было в разгаре, когда я вошел. Никто не обращал внимания ни на входящих, ни на выходящих. Я купил сигареты в автомате прямо у двери и ушел.
– Когда ты отвозил девочку домой, ты не подождал, пока она войдет в дом? – спросил я.
Харли дымил сигаретой, пытаясь вспомнить.
– Нет, – сказал он наконец.
– А обычно ждал?
– Иногда ждал, иногда нет. Я устал, Дейв. Мне хотелось быстрее попасть домой. Черт, кто знал, что с ней такое произойдет?
– Где обнаружили труп?
– На темной улочке за несколько кварталов от ее дома. Думают, что ее выбросили из машины.
– А твоя зажигалка?
– Лежала рядом с ней на дороге. Они говорят, что я обронил ее, когда выбрасывал девочку из машины. Боже правый! Дейв, разве ты не видишь, что они пытаются повесить это на меня?
– Похоже, – сказал я. – Хотелось бы мне, чтобы кто-нибудь видел тебя в том баре!
– Да Бог с ним, с баром! Я отсутствовал не более пятнадцати минут. Пять минут на то, чтобы довезти девочку до дома, пять минут на обратный путь. Господи Боже мой! Дейв, я не успел бы сделать этого, если даже захотел!
– А кто-нибудь, кроме Марсии, знает, что ты отсутствовал не более пятнадцати минут?
Харли отрицательно замотал головой.
– Даже она не знает этого, Дейв. Она уже спала, когда я вернулся домой. Черт побери, что за чушь!
– Тебя арестовали по подозрению в убийстве?
– Да, – с отчаянием сказал Харли. – Я – их козел отпущения.
– Не волнуйся, – успокоил его я. – Может, мы сумеем выпутаться.
***Это было одно из самых трудных судебных разбирательств, в котором я выступал защитником. Окружной прокурор устроил все так, что суд присяжных состоял в основном из женщин. Никого женщины не ненавидят и не презирают сильнее, чем насильника. Итак, мне для начала было уготовлено бороться с девятью дамами. В жюри было всего лишь трое мужчин.
Разбирательство шло пять дней, окружной прокурор регистрировал все в своей книге. Он выстраивал косвенные доказательства и делал это так умело, что каждый член суда присяжных мог бы поклясться, что собственными глазами видел изнасилование и убийство.
Когда Харли привели на место для дачи показаний, он поведал ту же историю, что рассказывал мне. Он говорил просто и ясно, а жюри присяжных и собравшиеся зрители слушали его в полном молчании. Тогда я начал задавать ему вопросы.
– Сколько вам лет, мистер Пирс?
– Сорок два, – ответил Харли.
– Вы женаты?
– Да.
– У вас есть дети?
– Да.
– Сколько, мистер Пирс?
– Двое. Мальчик и девочка.
– Сколько им лет?
– Мальчику семь. Девочке пять.
– Вы нанимали покойную Шейлу Кейн посидеть с детьми, пока вы с миссис Пирс проводили вечер вне дома?
– Да.
– Вы всегда так поступали?
– Да.
– Сколько раз вы нанимали мисс Кейн до ночи ее смерти?
– Мы пользовались ее услугами почти год.
– И с ней ничего не случалось до той самой ночи? Ничего, что могло бы…
– Возражаю! – рявкнул окружной прокурор. – Защитник пытается подсказать….
– Принято! – устало сказал судья.
– Вы не могли бы описать внешность мисс Кейн? Харли заколебался.
– Я… Ну, она была блондинкой.
– Да?
– С голубыми глазами, я думаю. Я точно не помню.
– Высокая или маленькая?
– Среднего роста, я полагаю.
– Она носила очки?
– Нет. Никаких очков не было.
– Какой у нее был адрес?
– Я не знаю. Ездил по памяти, наверное. Она в первый раз мне показала, где живет, а потом я возил ее туда просто по памяти.
– Вы называли ее Шейлой, мистер Пирс?
– Да, конечно.
– А как она вас называла?
– Мистером Пирсом.
– Спасибо. Это все.
Окружной прокурор вытаращил на меня глаза, а потом пожал плечами. Полагаю, он не понимал, что я пытаюсь делать. Было ясно, что до него никак не доходит. Я же просто-напросто пытался показать, что у Харли Пирса вожделения и в мыслях не было. Он даже не мог как следует описать убитую. Он даже не знал ее адреса. Они поддерживали обычные отношения взрослого и подростка. Шейла и мистер Пирс.
Окружной прокурор вызвал следующего свидетеля – бармена из бара “Фламинго”, куда Пирс заезжал, чтобы купить сигарет. Бармен показал, что не спускал глаз с двери, пока шло шоу. Ему известно множество баров, которые открыты во время представления, когда никто не обращает никакого внимания ни на стойку, ни на кассовый аппарат. Поэтому он всегда следит за дверью, но той ночью не заметил ни одного входящего. Он не видел, когда вошел Харли Пирс. Окружной прокурор улыбнулся и передал свидетеля мне.
– Когда начинается шоу во “Фламинго”? – спросил я.
– Без десяти двенадцать, сэр, – ответил бармен.
– Вам приходится подавать много напитков у стойки, пока идет шоу?
– Нет, сэр. Большинство посетителей сидят за своими столиками и смотрят шоу.
– Следует понимать, что вы неотрывно следили за входной дверью все это время? Я хочу сказать, ведь вы не подавали напитки.
– Возражаю, – сказал окружной прокурор, вставая.
– Не принимается, – сказал судья. – Продолжайте.
– Вы были заняты именно этим во время представления? – повторил я.
– Ну.., думаю, я тоже смотрел шоу. То есть я хочу сказать, время от времени. Но по большей части я следил за дверью. Много грабителей…
– А за автоматом с сигаретами вы тоже следили?
– Да нет, сэр.
– Тогда не исключена возможность, что кто-то вошел, остановился у автомата и ушел, пока вы время от времени смотрели шоу, не так ли?
– Ну…
– Вы видели меня у стойки бара той ночью? Бармен часто заморгал:
– Вас, сэр?
– Да, меня. Стоящего рядом с блондинкой в норковом палантине. Я пил виски со льдом в высоком стакане, когда началось шоу. Вы меня видели?
– Я.., я не помню, сэр. Я хочу сказать…
– Но я же был там! Вы меня видели?
– Возражаю! – сказал окружной прокурор. – Защитник хочет запутать свидетеля…
– Так вы видели меня или нет?
– Рядом.., рядом с блондинкой, сэр?
– Да, рядом с блондинкой. Так вы видели меня или нет?
– Ну, блондинка там была, и если вы говорите, что стояли рядом с ней… То есть я хочу сказать, я не помню, но…
– Так, значит, вы меня видели?
– Я.., я не помню, сэр.
– Меня там не было! Но если вы не можете вспомнить, был я там или нет, как вы можете утверждать, приходил мистер Пирс за пачкой сигарет или нет, в особенности когда – по вашему собственному признанию – вы все это время смотрели шоу?
– Я…
– У меня, больше нет вопросов, – сказал я.
Я услышал шепоток в зале и понял, что это сработало. Я нанес удар показаниям свидетелей окружного прокурора, и жюри присяжных теперь сомневается. Если окружной прокурор ошибся, не исключено, что он ошибается и в большем. Разве не мог Харли дать девушке свою зажигалку? Разве его рассказ не может быть правдивым от начала и до конца? В конце концов, ведь доказательства окружной прокурор строит на косвенных уликах.
Я вставил все это в свое заключительное слово. Я изобразил Харли честным жителем города, человеком таким же, как я и все остальные, любящим мужем и примерным отцом. Человеком, который нанял девочку посидеть с детьми, ту самую, которую нанимал весь год, и тихо-мирно пошел в кино, пропустил стаканчик с женой, а потом вернулся домой. Он отвез девочку к ее дому, высадил у дверей, а потом вернулся к своей жене. Какой-то неизвестный напал на девушку, когда он уехал. Но это был не Харли. Только не этот человек, сидящий здесь, говорил я им, только не человек, который мог бы быть вам братом или мужем, только не он.
Жюри заседало полчаса. Когда присяжные вернулись, то их вердикт был: “Невиновен”.
***Мы отпраздновали это в тот же вечер. Харли и Марсия пришли к нам, а с детьми согласилась посидеть его теща. Мы смеялись, пили, а Харли не переставал повторять:
– Им нужен был козел отпущения, Дейв. Но ты им показал! Знает Бог, ты показал им, что нельзя так шутить с невиновным человеком!
Он говорил мне, что я, черт побери, самый лучший адвокат в мире, а потом начал петь песни, а мы все подхватили за ним, а потом снова пили. Вечеринка была в самом разгаре, когда вдруг в комнату вошла Бэт.
