Кристина Камаева - Дарованный остров
— Да мы не в гости приехали, — вздохнул Пум, — у нас большое несчастье приключилось…
Шумми заерзал.
— Не смей перед каждым унижаться, ты…
— Продолжай, продолжай, — прервал его Юниэр, — что-то случилось с «Большой Пирушкой»?
— Да, с ней все нормально, — пояснил Буги, — а вот с Грибным раем дела не ахти.
— А что случилось в Грибном Раю?
На глазах Пума выступили слезы:
— Там… там хоббитоглот появился.
— Кто, кто? — удивился Юниэр.
— Чего ж тут непонятного! — воскликнул Шумми. — Хоббитоглот, значит, хоббитов ест. Как кроликов ловит и пожирает.
— Невероятно и очень печально.
— Да, да, посочувствуй. Ни за что не поверю, что вас, Громадин, чем-нибудь прошибешь. Вздыхаете, сопереживаете на словах, а думаете, небось, — А ведь хоббит и вправду должен быть вкусненький да питательный, как медвежонок.
— Да откуда у тебя мысли такие, Шумми? Вы такие же, как люди: думаете, разговариваете. Ни один человек вас есть не станет. Разве что тролль какой-нибудь.
— Хитрые вы очень и ненадежные, — упрямился Шумми.
— Мы сами не можем его победить, там колдовство какое-то, — пожаловался Пум, — пошли помощи у Градоправителя просить, Громадины от нас отмахиваются. На соседний порт вчера нападение было, все только и заняты тем, чтобы город укрепить и оркам отомстить. К эльфам приехали — они руками машут, прогоняют. Так что помочь нам некому.
— Я-то, дурак, старейшину послушал. Иди, говорит, к Пуму, у него там все друзья — воины непобедимые, с любым злом одним пальцем справятся, попроси пусть нам помогут. Знал бы, какие тут снобы кругом, никогда бы в такую даль не потащился. Ну, ничего, сами не робкого десятка, — и Шумми сжал кулаки.
— Поможем обязательно, — сказал Юниэр, — это не справедливо, чтобы такие чудесные хоббиты не встретили поддержки. Мы уж этому хоббитоглоту ребра пощекочем, собственным желудком заставим давиться. Давайте ко мне зайдем, надо собрать вещи.
— А кто пойдет-то? — спросил Пум.
— Я пойду и Мириэль, — решил Юниэр и зашагал прочь от берега, приглашая хоббитов следовать за собой.
— Этот Юниэр, он кто? Вроде эльфа? — прошептал Шумми Буги на ухо.
— Да нет, поприличнее, — ответил тот, — и знаешь почему? Есть в нем хоббичья кровь.
— Врешь! Откуда это?
— Секрет. Не проболтайся в деревне. От папы Пума.
— Убью, Буги, за такие идиотские шутки! Лучше скажи, каков из себя дружок его Мириэль? Покрепче этого будет?
— О, Мириэль — это настоящий богатырь, здоровый, как бизон. Ты сейчас сам увидишь, — соврал Буги
Юниэр провел хоббитов мимо стражей во владения Гил-Гэлада, эльфы по-прежнему не обращали на невысокликов никакого внимания. Приятели остановились у симпатичного белого домика, где у эльфов гостили друзья и путники.
— Мириэль! — закричал он. — Встречай гостей.
Три хоббита заворожено наблюдали, как из открывшейся двери появилась дама удивительной красоты. Она, конечно, тоже глядела на них изумленно, ведь раньше ей никогда не доводилось встречать хоббитов, но она была хорошо воспитана и не стала тыкать в них пальцем и кричать:
— Эй, народ, собирайтесь! Видали такое диво? Вот уморы!
— Познакомься с моими друзьями, Мирэ: Пум, Буги и Шумми, прошу любить и жаловать.
Все хоббиты смущенно расшаркались, и Мириэль пригласила их к завтраку. Пока они усаживались, она отправила посланца на кухню, чтобы принесли дополнительные порции.
— Твоя жена, как жемчужина, век смотри, не налюбуешься, сплошное восхищение, — прошептал Пум. Юниэр улыбнулся довольный.
— Это та же самая, которая замуж за какого-то Фаразона вышла? — осведомился Буги, как ни в чем не бывало.
— Тебя раньше еще никто не называл тактичным, правда, Буги? — Юниэр укоризненно приподнял одну бровь. — Эта девушка за меня замуж вышла, а Фаразон на другой женился, но это я тебе потом объясню.
— Очень интригующе. Но она на вид ничего, не придерешься, поздравляю.
— От тебя принимаю как комплимент.
Шумми Сосна бросал на Буги свирепые взгляды, но Буги их не замечал.
— Любезный Буги, — наконец прошипел Шумми, — не соблаговолите ли вы полить мне на руки?
— Всегда так, — проворчал Буги, — только присядешь, Буги, подай то, Буги, подай это! — Тем не менее, он встал и подошел вместе с Шумми к бочке с водой.
— Это и есть твой обещанный богатырь? — заорал Шумми — Ты у меня нарвешься однажды!
— Да, я, — оправдывался Буги, — сам ее впервые вижу.
Наконец-то подоспел завтрак. Хоббиты изумленно уставились на тарелки. На каждой лежала серенькая пористая лепешка с кубиком, похожим на масло, но слишком желтого цвета. К ним прилагался ломтик нежно-зеленого мясистого фрукта. Юниэр, заметивший замешательство хоббитов, подмигнул Мириэль и спросил:
— Ну, что же вы ничего не едите, дорогие гости?
— А это вообще едят? — осведомился Буги.
— Да, — поддержал его Шумми, — сами эльфы такое же едят? Или вы заказали специальный завтрак для хоббитов?
— Еда эльфов, быть может, не совсем привлекательна на вид, — поучал Юниэр, — но исключительно питательна, иногда бывает достаточно поесть раз в неделю.
— Я верю, — согласился Буги, — даже одного раза в месяц достаточно. И всякий раз, как вспомнишь о сих странных яствах, берешь лук, стрелы и — на охоту за дичью…
Мириэль прыснула:
— Да вы попробуйте, это не так ужасно на вкус.
— Простите, юная леди, но я есть не буду, пока мне не разъяснят, как и из чего это приготовлено.
— Какой ты нудный, Буги! — воскликнул Юниэр. — Это называется путлиба, а это — гулиба и окмо-тока, ешь, давай!
— Путлиба, гулиба и окмо-тока? — повторил Буги, как заклинание.
Пум Сундук был очень голоден. С пяти утра у него не было ни крошки во рту, а он был не из тех, кто способен долго терпеть голод.
— Препираетесь, препираетесь! Утомили, — сказал он, решительно размазал гулибу по путлибе и начал есть. Едва он вкусил эльфийской пищи, как на лице у него появилось выражение приятного удивления.
— Очень даже вкусно! — воскликнул он. Остальные хоббиты осторожно последовали его примеру. Когда тарелки опустели, Мириэль принесла чашечки с десертом.
— Это уже всем знакомо: клубника со сливками.
После первой же ложки Шумми Сосна задумался и решительно отодвинул десерт в сторону.
— Не могу я есть клубнику со сливками, когда из моей деревни хоббиты пропадают.
— Где находится ваша деревня? — спросил Юниэр.
— Не очень далеко, — ответил Пум, — Шумми до моей таверны за шесть дней добрался.
— Когда я уходил, то всем строго наказал из нор не вылезать, перебиваться запасами, пока мы не вернемся. Но у этого хоббитоглота есть какой-то порошок пахучий, он его насыпает, и хоббит становится вялый, как тюком пристукнутый, сам выходит из норы и пропадает. Раньше хоббитоглот только тех хоббитов ловил, которые в лес ходили, в деревню не совался. Но боюсь, если никто в лес не ходит, то он за добычей и в деревню придет. Надо бы поторопиться.
— Хорошо, — согласился Юниэр, — сегодня же и отправимся. Закажем путлиб в дорогу и вперед.
Юниэр и Мириэль распрощались с Гил-Гэладом.
— Спасибо за долгий приют и понимание. Но в такое время нельзя сидеть на месте. Должны и мы принять участие в борьбе с нашим общим врагом. Сначала мы хоббитам поможем, а потом возьмемся за задачи посерьезнее, — сказал Юниэр.
— Ступайте, — согласился Гил-Гэлад, — но будьте осторожны: походы по Средиземью — это не прогулки по парку. Сейчас развелось столько всякой нечисти, кого угодно можно встретить. Впрочем, ты все это знаешь. Помни только, что рисковать особенно не стоит, ты теперь не один. Может Мириэль лучше остаться в Линдоне?
— Нет, — живо возразила Мириэль, — я с ним иду.
— Ну, что ж. Тогда, храни вас Илуватар.
Свидание с Гил-Гэладом было кратким, так как ему еще предстояло решить, как вызволить из Мордора пленных эльфов. Пума доставили морем до дельты Барандуина, откуда он отправился в Пеларгир приглядывать за «Большой Пирушкой», а отряд спасения, состоящий из четырех добровольцев: Юниэра, Мириэль, Шумми Сосны и Буги Нытика, отправился вверх по реке Барандуин. Двигаться по реке на лодке легче, чем идти по берегу пешком, и друзья решили пользоваться речным путем, пока позволял маршрут.
Путешествие выдалось довольно приятным, если конечно не брать во внимание постоянные склоки между двумя хоббитами. Шумми Сосна терпеть не мог Буги за то, что тот постоянно его разыгрывал, а Буги тем больше нравилось изводить Шумми, чем горячее он реагировал.
Но Юниэр и Мириэль не обращали внимания на их ссоры и недовольство друг другом. Мириэль впервые участвовала в походе по Большой земле. Она испытывала чувство беспричинной радости и предвкушала необыкновенные приключения. Кроме того, этот поход был как свежий ветер для их чувства, их постоянно влекло друг к другу.
