Инна Карташевская - Мама для Сашеньки
– Во-первых, я не работаю учительницей, а занимаюсь научной работой, – зло сказала Инга. – А во-вторых, я не специалист по дошкольному воспитанию и не могу объяснить трехлетнему ребенку такие абстрактные понятия, как духовные ценности.
– А вот мы с Наташей ей все объясняем, на ее уровне, конечно. Ценности, доченька, это то, что очень важно для человека и тяжело ему достается, ну, например, тяжелой работой или за это нужно заплатить много денег.
– Например?
– Ну, например, чтобы знать, что отстирывается, а что нет, нужно постирать много платьев, перепробовать всякие средства, а только тогда будешь знать, как отстирать, и для тебя это будет ценно.
– Значит, по-твоему умение стирать или готовить настолько ценно, что каждая женщина, и в том числе и я, должна посвятить этим важным занятиям чуть ли не всю жизнь? А если меня, например, это не интересует? Может я хочу посвящать свое время чему-то гораздо более важному и интересному, а не тому, с чем прекрасно может справиться любая прислуга или нянька, в том числе и ваша Наташа?
– Видишь ли, – сухо сказал Стас, – я считаю, что женщина, которая хочет быть хорошей женой и матерью, а не только делать карьеру, должна знать все эти вещи. Существуют еще и семейные ценности. Моя мать, например, доктор наук и защитила две диссертации, тем не менее, она всегда дома сама вела хозяйство и сама готовила, а мы с отцом, конечно, ей помогали.
– Ну и зачем это? Зачем нужны были такие жертвы с ее стороны? У твоего отца не было возможности нанять для всего этого прислугу?
– Была. И, кстати, была женщина, которая раз в неделю приходила убирать, но все остальное мама всегда старалась делать сама. Я думаю, возможно, ей даже было приятно самой заботиться о нас с отцом. А нам было приятно ей помогать.
– Ну а я считаю, что это все ни к чему. Каждый должен заниматься тем, что ему предназначено и тем, что он может делать. Если человек не имеет способностей к чему-то большему, вот пусть идет и стирает белье или готовит обед. А я могу и хочу заниматься научной работой и не собираюсь тратить свое время на всякую ерунду.
– Тогда объясни мне такую вещь, – теперь уже завелся и Стас, – ты окончила педагогический институт, учишься в аспирантуре, собираешься писать научные работы по педагогике, а никогда в жизни не учила и не воспитывала ни одного ребенка. Что же ты можешь знать о детях?
– К твоему сведению, я знаю много, но ни о детях, а о самых оптимальных методах обучения и воспитания. И обучаться на моих работах и статьях будут не дети, а учителя. Да, те самые учителя, которые целыми днями учат детей бог знает какими дедовскими методами и не имеют понятия, как это делается в наше время во всем мире.
– И, тем не менее, – упрямо сказал Стас, – они занимаются этим каждый день и из опыта, то есть из жизни, а не из теории знают, что и как нужно преподавать детям. И образование здесь не главное. Вот, возьми Наташу, у нее нет педагогического образования, но она постоянно занимается с Сашкой, все ей объясняет…
– Что вы мне без конца тычете эту Наташу. Что она знает? Посмотри, как она воспитала твоего ребенка. Саша, конечно, развитая девочка, но позволь тебе сказать, она абсолютно невоспитанна. По-твоему, это воспитание, если она постоянно вмешивается в разговоры взрослых, постоянно хочет быть в центре внимания? По-твоему, это нормально, что, когда взрослые люди сидят за столом и разговаривают, ребенок как ни в чем не бывало, врывается в разговор, перебивает всех, или начинает демонстрировать одежду, причем вертится, как настоящая манекенщица. По-твоему, это допустимо?
– А что? – засмеялся Стас, вспомнив как умело Сашенька подражала манекенщицам, – по-моему, у нее здорово получалось, мне понравилось. Доченька, откуда ты умеешь так ходить как тети, что показывают одежду?
– Я по телевизору видела, – очень довольная, что ее усилия оценили, сказала Сашенька. – Наташа мне сказала, что они тренируются так ходить с книгами на голове. Мы с ней положили книги на голову, и так ходили.
– Здорово, – захохотал Стас, – надо будет мне тоже так попробовать.
– Да что же в этом смешного? – возмутилась Инга. – Да твоя Наташа учит ребенка черт знает чему, а ты находишь это забавным и поощряешь ее. Я бы на твоем месте выгнала бы такую няню. И вообще, Саша уже большая девочка, ей нужна не няня, а гувернантка, с педагогическим образованием, со знанием языков, этикета, и самое главное, такая, которая сможет приучить ее к дисциплине.
– Папа, – тут же влезла в разговор Сашенька, – а что такое дис-цип-ли-на? Зачем меня нужно приучать к дис-цип-ли-не?
– Затем, чтобы ты не вмешивалась в разговор взрослых. Ребенок вообще не должен играть там, где находятся взрослые, у тебя есть своя комната и там ты должна находиться, пока тебя не позовут, вот это и есть дисциплина, понятно? – окончательно потеряла над собой контроль Инга.
Стас почувствовал как его захлестывает бешенство, но пока он думал, что сказать, заговорила Сашенька.
– Папа, а почему эта Инга такая злая? – недоуменно спросила она.
– Не знаю, доченька, – сдерживаясь из последних сил, сказал Стас. – Наверное, родилась такая.
– Я не понимаю, почему меня в этом доме постоянно оскорбляют? – звенящим от злости голосом выкрикнула Инга. – да, оскорбляют, и ты, и твоя дочь, и даже эта прислуга Наташа, которая вообще никто и ничто, полное ничтожество, можно сказать.
– Все, хватит, – резко сказал Стас, у которого окончательно лопнуло терпение. В конце концов, он достаточно долго терпел эту дуру, страдающую манией величия. Но теперь все, даже ради сохранения хороших отношений с ее родственником, он не станет с нею церемонится.
– Так вот, я не позволю оскорблять Наташу. Она к твоему сведению самый нужный человек в доме и член нашей семьи.
– Ах, вот как, член твоей семьи. Что же ты сразу не сказал, что она твоя любовница. Я еще не пала так низко, чтобы встречаться с человеком, который спит со своей прислугой. А Наташа эта видно согласна на что угодно, только бы жить в богатом доме.
Стас почувствовал сильнейшее желание отвесить Инге оплеуху и даже приподнялся с места, но повернув голову, увидел, что Сашенька давно бросила рисовать и стоит, застыв, широко раскрыв глаза, и с изумлением слушает их ссору. Она еще ни разу в жизни не присутствовала при скандале или при выяснении отношений. Усилием воли он заставил себя сдержаться и как можно спокойнее сказал:
– Знаешь, Инга, я думаю, что у нас с тобой ничего не получится и нам лучше расстаться.
– Да я и минуты не задержусь больше здесь, я уже сыта по горло и твоей дочерью и твоей…
– Пойдем, я попрошу своего охранника, он отвезет тебя в город, – прервал ее Стас, – и давай прекратим это. Ребенок и так наслушался больше, чем достаточно.
– Не сомневаюсь, что она в твоем доме не только наслушалась, но уже и навидалась больше, чем достаточно.
Стас вдруг почувствовал, что его злость куда-то улетучилась, слишком уж эта женщина была глупа, чтобы на нее стоило серьезно сердиться. От нее следовало просто как можно скорее избавиться, чтобы не тратить время и эмоции и лучше провести это время с дочкой, чтобы она успокоилась и забыла все, что здесь видела и слышала. Он встал и, бросив Инге «пойдем», пошел к выходу из комнаты. Та, вспыхнув от унижения, схватила свою сумку и бросилась вперед, стараясь обогнать его, чтобы хотя бы сохранить видимость того, что она ушла сама. По ее лицу было видно, что она старается придумать, что бы сказать ему на прощание такое уничтожающее, чтобы он запомнил надолго, но так ничего придумать и не смогла. Во дворе Стас окликнул охранника Сережу и попросил его отвезти Ингу домой, так как она спешит, а у него есть важная работа дома. Ничего не подозревающий Сережа кивнул и вежливо попросил ее пройти к машине. Закусив губу и заносчиво задрав голову, она прошествовала мимо него, села в машину и, захлопнув с силой дверцу, уехала с их двора и из их жизни.
Когда Стас вернулся в дом, Сашенька по-прежнему стояла возле своего столика и по ее лицу было видно, что она все еще обдумывает то, что увидела и услышала. Черт, подумал Стас, для нее это же, наверное, шок, она же никогда не видела ссоры взрослых людей. Испытывая чувство вины он подхватил ее на руки и веселым голосом сказал:
– А давайте мы сейчас пообедаем все вместе, а потом будем во что-нибудь играть.
– Давайте, только будем играть втроем, с Наташей тоже, – обрадовалась Сашенька. У Стаса не часто было время и охота играть с ними, и она очень любила такие моменты. Стас знал это и даже понимал почему: когда они были втроем, она пусть и неосознанно чувствовала себя в полной семье.
– Ну, так беги за Наташей, – он легонько подтолкнул ее к лестнице, но она осталась стоять на месте.
– Что случилось, Сашенька? – удивился Стас.
