Мат - Алкин Юрий Львович

Роберт откинулся на спинку сиденья. Дорога прямой стрелой уходила вдаль. Теперь можно немного уменьшить громкость. Хороший альбом… Как раз то, что надо… Р-р-р-раа… Р-р-р-раа… Когда-нибудь надо будет прекратить начальствовать и податься в гонщики. Что может быть лучше скорости? Разве что это сумасшедшее карабканье по скалам. Он вспомнил прошлый отпуск, громоздящиеся под пронзительно голубым небом красно-коричневые скалы, впивающиеся в них корни скорчившихся деревьев. И крошащийся камень под ногой… Как он тогда летел… Сандра потом сказала, что была уверена: на этот раз от него действительно останется только мокрое место. Но ничего, повезло… И железная Сандра висла у него на шее и плакала как девчонка, когда он, наконец, спустился вниз. Нет, в том, чем приходится заниматься каждый день, никогда не будет такого чувства жизни, такого риска, такого горячащего кровь действия. Но платят они неплохо. И порой бывает интересно. А иногда даже можно съездить отдохнуть за счет работы. Например, этот непонятный курс, куда его отправили вчера. «Вы — талантливый менеджер, а таланты надо развивать. Так что нам бы очень хотелось, чтобы именно вы поехали туда. Вы не представляете себе, какие люди интересуются этой программой». Почему же, представляем… Вполне представляем. Он сказал, что это где-то в горах. Интересно, какие там скалы?

Кевин

— Можно?

— Да, входите.

— Добрый день, Барбара. Я вам не очень помешал?

— Что вы, Кевин, вы же знаете — у меня всегда найдется для вас минута.

— Спасибо, Барбара. Я это очень ценю. Просто удивительно, как при вашей занятости вы находите время для каждого посетителя.

— Я стараюсь. Так чем я могу помочь?

— Даже и не знаю, как сказать… В общем, опять те же проблемы. Я бы так не хотел вас отвлекать такими вещами, но думаю, что вы должны об этом знать.

— Снова что-то с Ларсом?

— Как бы сказать… да. Мне кажется, то, что происходит в нашей группе, выходит за разумные рамки.

— Неужели он снова не дает вам нормально работать? Или вы опять не можете высказывать открыто свое мнение?

— Нет, дело не в этом. Не совсем в этом. Вы знаете, мне все-таки очень не хочется об этом говорить… получается, я вам опять жалуюсь на своего начальника. А ведь он отличный, просто отличный человек. У нас с ним, конечно, есть некоторые расхождения. Но ведь он превосходный лидер, специалист первоклассный. Я, наверное, лучше пойду…

— Нет уж, Кевин, если вы начали, пожалуйста, говорите. Если бы это были не вы, было бы другое дело. Но я же знаю, что кто-кто, а вы просто так жаловаться не станете.

— Понимаете, в последнее время мне снова стало тяжело работать с Ларсом. У меня одни взгляды на то, что и как мы должны делать. А у него, очевидно, другие. Вот, пожалуй, и все.

— Конечно, это не все, я же вижу. О каких именно взглядах идет речь? И в чем состоят ваши? Говорите.

— Речь идет о том, в чем состоят наши задачи и как их надо выполнять. А мои взгляды… Проще всего, наверное, сказать, что они совпадают с вашими. Вы же меня знаете — если бы я не был согласен с ними, я бы вам об этом прямо так и сказал. Но вы задаете превосходное направление… Все так четко, ясно, продуманно. И прямо обидно видеть, как все это идет насмарку. Причем абсолютно беспричинно. А еще эти слухи…

— Какие слухи? Я вас не понимаю.

— Нет-нет… это я уже не вправе говорить. Это к делу не относится. Ларс не соглашается со мной, когда я доказываю ему, что надо следовать вашим рекомендациям, но для этого он и поставлен так высоко. А то, что он говорил в частном порядке, не имеет никакого значения. Ну, все, спасибо, Барбара, что вы меня выслушали. Я пойду.

— Нет, стойте. Пожалуйста, договаривайте.

— Да это действительно того не стоит. И вообще, я не могу вам такое повторить? Мало ли о чем он говорит… И где — в мужской уборной! Я такое и произнести при вас не могу. Вы ведь даже не представляете себе, как я вас уважаю… как лидера, как человека… Да я поэтому и был возмущен, когда услышал, как он отозвался о вас.

— Послушайте, Кевин, вас никто не тянул за язык. Но если уж вы начали, то закончите, пожалуйста.

— Ну, хорошо… Раз вы настаиваете…

— Барбара, я ничего не понимаю. Почему вы забираете у меня людей Кевина? Куда они все идут?

— Повторяю, Кевина я забираю, потому что считаю, что вы недостаточно хорошо справляетесь со своими обязанностями. Начиная со следующей недели Кевин будет подчиняться непосредственно мне. А вам я предлагаю хорошо подумать над тем, как вы собираетесь руководить остающимися у вас людьми. Если вы будете продолжать это самоуправство, Кевин будет первый, но не последний.

— Тут какое-то недоразумение. Да, я принимал решение сократить сроки. Но вы же об этом знали. И вообще, как Кевин будет подчиняться вам? Разве его группа не слишком мала? И вы же сами говорили, что…

— Вот видите, Ларс, вы опять спорите. Да, вы информировали меня о своем решении, но сделано это было слишком поздно, когда менять что-либо уже не имело смысла. И вообще, дело не только в этом случае. Это уже давно превратилось в систему. Если я молчала, это не значит, что мне ничего не было известно. Что касается Кевина, то о численности его группы можете не беспокоиться — Эммонс переходит к нему.

— Эммонс?! Это человек сто пятьдесят вместе! Да Кевин не знает, что делать с таким количеством народа!

— Еще раз говорю вам — перестаньте волноваться за Кевина. Он превосходный менеджер, и, кроме того, курс, на который мы его посылаем, ему поможет. Лучше следите за собой. И за тем, что вы говорите своим подчиненным.

Стелла

— Простите, но я вынуждена еще раз повторить: на таких условиях мы вашими услугами пользоваться не будем.

— Но почему? И вообще, откуда появились новые условия? Дилан говорил, что эта встреча — просто формальность. Мы даже не должны были все это обсуждать. Нам же надо было только обговорить сроки.

— Я очень рада тому, что у вас сложились столь теплые отношения с Диланом Волано, — не меняя ровного тона, сказала Стелла. — Но по независящим от него причинам на встречу он прийти не смог. Нашу компанию представляю я, и любые устные обещания, данные вам прежде, недействительны. Разве что, — она холодно улыбнулась, — вы можете предъявить соответствующие документы.

Три человека на другом конце огромного стола синхронно покачали головами.

— Почему-то я так и предполагала. Итак, вы согласны на наши условия?

— Это грабеж, — недовольно произнес рыжеволосый крепыш, нервно ослабляя узел галстука. — Грабеж на большой дороге.

Сидящий рядом с ним худощавый тонкогубый человек предостерегающе поднял руку. Стелла спокойно ждала, никак не реагируя на замечание.

— Вы отдаете себе отчет в том, — спросил худощавый, — что ваше предложение для нас практически неприемлемо? Вы принесете вашему руководству не выгодную сделку, а отказ. Категорический и окончательный отказ.

— А вы отдаете себе отчет в том, — в тон ему ответила Стелла, — что отказ обойдется вам гораздо дороже? — Ее прямая черная бровь едва заметно подалась вверх.

— Да на что вы намекаете?! — взорвался крепыш. — Да это же ни в какие ворота не лезет! Да это же… — Рука худощавого крепко сдавила его плечо.

— Я вижу, мы наконец достигли полного взаимопонимания, — удовлетворенно подытожила Стелла. — Но может быть, вы хотите еще немного подумать? Мы можем встретиться еще раз.

Худощавый изучающе посмотрел на нее.

— Спасибо за предложение, — ответил он после продолжительной паузы. — Мы им воспользуемся. Только одна просьба: следующую встречу мы бы хотели провести с обычным представителем вашей компании.

Стелла покачала головой.

— Даже и не знаю, кого вы называете обычным представителем. С сегодняшнего дня я представляю все наши интересы в этом вопросе.

Она поднялась. Три фигуры в темно-серых костюмах встали вслед за ней.

— Было приятно познакомиться. Думаю, что наша встреча была небезрезультатной. Мы сделали шаг в нужном направлении, — говорила она во время рукопожатий. — О времени встречи вы сможете договориться с моим секретарем. Всего хорошего.