Анна Гавальда - Просто вместе
Ивонна Кармино пребывала в задумчивости: что за жизнь была у Полетты? Такая жалкая. И неблагодарная. А ведь Полетта… Она была такой красивой в молодости! А какой доброй! Как сияла ее улыбка… И что же? Куда все это подевалось?
В этот момент губы старой дамы зашевелились, и Ивонна тут же выбросила из головы все эти глупые философствования.
— Полетта, это Ивонна. Все хорошо, душечка… Я приехала, чтобы забрать вас, и…
— Я умерла? Это наконец случилось? — прошептала она.
— Конечно, нет, милая моя! Конечно, нет! Вовсе вы не умерли, еще чего!
— А… — прошептала Полетта, закрывая глаза. — Ах…
Это ее «ах» было просто ужасным. Короткое «ах» — и столько разочарования, отчаяния и уже смирения.
Ах, я не умерла… Ах так… Ах, тем хуже… Ах, простите меня…
У Ивонны было другое мнение:
— Ну же, Полетта, мужайтесь! Нужно жить! Все-таки нужно жить!
Старая женщина едва заметно осторожно повела головой справа налево. В знак печального, но явного сожаления. В знак несогласия.
Возможно, впервые…
И наступила тишина. Ивонна не знала, что ей сказать. Она высморкалась и с нежным участием вновь взяла руку.
— Они отправят меня в богадельню, так ведь?
Ивонна подпрыгнула.
— Боже, конечно, нет! Вовсе нет! Зачем вы так говорите? Они вас подлечат, только и всего! Через несколько дней будете дома!
— Нет. Я точно знаю, что нет…
— Вот еще новости! И почему, скажите на милость, дорогая моя девочка?
Санитар знаком попросил ее говорить потише.
— А как же мой кот?
— Я о нем позабочусь… Не беспокойтесь.
— А мой Франк?
— Мы позвоним ему и позовем его, сейчас же. Я возьму это на себя.
— Я не знаю его номер телефона. Я его потеряла…
— Я отыщу!
— Нет, не нужно его беспокоить… Он так много работает, вы же знаете…
— Да, Полетта, я знаю. Я оставлю ему сообщение. Знаете, как это сегодня заведено… У всех ребят есть сотовый телефон… Никакого беспокойства…
— Скажите ему, что… что я… что…
Она задыхалась.
Когда машина, одолев подъем, подъезжала к больнице, Полетта Лестафье прошептала со слезами: «Мой сад… Мой дом… Отвезите меня домой, пожалуйста…»
Ивонна и молодой санитар уже успели встать.
4— Когда у вас были последние месячные?
Стоя за ширмой, Камилла выбивалась из сил, натягивая джинсы. Она вздохнула. Знала ведь, что врач задаст этот вопрос. Была просто уверена. Была к нему готова… Влезая на эти чертовы весы, заколола волосы тяжелой серебряной заколкой, сжала кулаки и вся подобралась. Она даже слегка подпрыгнула, надеясь подтолкнуть стрелку еще хоть чуточку вправо… Увы, все было тщетно, и сейчас ее начнут «прорабатывать»…
Она поняла это по тому, как хмурился доктор, пальпируя ее живот. Все вызывало у него неудовольствие — выступающие ребра и кости таза, нелепая крошечная грудь и тощие ляжки.
Она спокойно застегнула ремень, зная, что ей ничего не грозит: она ведь не в колледже, это обычный профилактический осмотр, сейчас весь этот треп закончится и она уйдет.
— Итак?
Она сидела напротив него и улыбалась.
Это было ее секретное оружие, ее фирменный прием. Улыбнуться неудобному собеседнику, чтобы сменить тему разговора, — никто пока не придумал способа действеннее. На ее беду, доктор играл по тем же правилам. Он поставил локти на стол, сцепил пальцы и обезоруживающе улыбнулся. Видимо, он все же заставит ее ответить. Ей следовало это предвидеть: доктор был симпатичный, и она невольно закрыла глаза, когда он положил ей руки на живот…
— Ну и?.. Только без вранья, договорились? Иначе лучше вообще ничего не отвечайте.
— Давно…
— Естественно, — скривился он, — естественно… Уму непостижимо — сорок восемь килограммов при росте метр семьдесят три! Если так пойдет и дальше, вас скоро можно будет вдеть в ушко, как нитку…
— Какое ушко? — спросила она, изображая святую наивность.
— Игольное, конечно.
— Ах игольное? Извините, никогда не слышала этого выражения…
Он собирался что-то сказать, но передумал, взял рецептурный бланк, вздохнул и посмотрел ей в глаза:
— Вы совсем ничего не едите?
— Конечно, ем!
Внезапно на нее навалилась страшная усталость. Ей до смерти, до посинения надоели разговоры на тему «Сколько весит Камилла?». Двадцать семь лет ее этим достают. Всегда одно и то же. Черт бы вас всех побрал — я жива! Жива и здорова! Я могу быть веселой и грустной, храброй, ранимой и странной, как все остальные девушки на свете. Я вовсе не бесплотна!
Боже, неужели нельзя хоть сегодня поговорить на другую тему?
— Вы ведь со мной согласны? Сорок восемь килограммов — это явно маловато…
— Да… — она сдалась. — Согласна… Я давно так не худела… Я…
— Что — вы?
— Нет, ничего.
— Да говорите же.
— Я… Мне случалось выглядеть получше…
Он молчал.
— Вы дадите мне справку?
— Да, да, конечно, — раздраженно ответил врач. — Таак… Как называется фирма?
— Какая?
— Та, где мы сейчас находимся, ваша фирма…
— Touclean.
— Простите?
— Touclean.
— Тэ заглавное у-к-л-и-н, — повторил он по буквам.
— Нет, к-л-е-а-н, — поправила Камилла. — Согласна, это не слишком логично, Toupropre[1] было бы лучше, но вы же знаете, как у нас любят все американизировать… Звучит более профессионально, более… wondeurfoule drim tim…[2]
Он по-прежнему не врубался.
— Чем все-таки она занимается?
— Кто?
— Эта ваша фирма.
Она откинулась на спинку стула, вытянула перед собой руки и голосом бортпроводницы с самым серьезным видом принялась перечислять свои служебные обязанности:
— Touclean, дамы и господа, позаботится о том, чтобы вас всегда окружала чистота. Квартиры, офисы, бюро, кабинеты, агентства, больницы, жилые и нежилые помещения — Touclean к вашим услугам. Touclean убирает, Touclean чистит, Touclean подметает, Touclean пылесосит, Touclean натирает, Touclean дезинфицирует, Touclean наводит блеск, Touclean украшает, Touclean оздоровляет, Touclean дезодорирует. Часы работы по вашему выбору. Гибкий график. Конфиденциальность. Тщательность. Разумные расценки. Touclean — профессионалы к вашим услугам!
Она выдала этот замечательный монолог на одном дыхании, совершенно ошеломив своего молодого французского доктора.
— Это шутка?
— Конечно, нет. Вы увидите всю нашу dream team,[3] она ждет за дверью…
— Так чем вы занимаетесь?
— Я вам только что объяснила.
— Да, но вы… Вы!
