Маргарита Гришаева - 3. Ловушка для высшего
Послушным пламенем, ведь что такое смерть?
Я не знаю, я ничего не знаю,
Я просто вижу свет и в нем хочу сгореть.
Пусть все мосты горят в огне, нет выживших в моей войне.
Прости меня за каждый миг бессмысленных побед.
Прости за то, что я жива, за то, что помню о тебе.
Прости за тот недолгий путь, пожалуйста, постой,
Прошу не уходи, побудь еще немножечко со мной.
Я заканчиваю песню в полной тишине, чувствуя как по щеке скатывается одинокая слеза, и радуюсь, что за низко висящим капюшоном, этого не будет видно окружающим. Одна слеза, только одна, большего я себе позволить не могу. Я не могу себе позволить раскисать и погрузиться в жалость к самой себе. Я же сильная, всегда ей была и ею останусь, независимо от того, есть мне на кого опереться и рассчитывать в этой жизни или нет. Я привыкла быть одна и отвечать за себя. Это гораздо проще, чем брать на себя ответственность за чужие жизни.
В том же полном молчании, я слезаю со стула, прислоняю к нему гитару. Последний раз провожу по грифу: "Спасибо, милая, нам было хорошо вместе". И только после того, как я делаю первый шаг с небольшой сцены, раздаются хлопки. Сначала медленные неуверенные, постепенно перерастающий в настоящий шквал аплодисментов. Я последний раз оборачиваюсь, слегка кланяюсь свои сегодняшним слушателям, которые были более чем благодарными, и стремительным шагом скрываюсь в кухне. А там Хильда ждет меня с глазами полными жалости. И я, слегка нахмурившись, понимаю, что зря решила быть искренней в последней песне. И легче самой особо не стало, и другим настроение испортила. Но ничего это же в последний раз, так что не так уж страшно. Женщина протягивает мне небольшой сверток с собранной для меня едой. Я сначала попыталась отказаться, убеждая, что в приюте кормят более, чем хорошо, и там меня с таким же упорством как и здесь пытаются откормить. Но все мои доводы пресекаются одним единственным - "такой яблочный пирог, как у меня, не готовит никто в этом городе!", и я сдавшись забирают пакет с собой. Прощаюсь с доброй женщиной, проверяю, не запропастился ли куда Хран, и, наконец, выхожу на задний двор, облегченно вздохнув, что сегодняшняя ночь закончена. Всего пара шагов в нужном направлении, когда меня останавливает до боли знакомый голос.
- Ты опять бродишь по ночным улицам? Ничему тебя жизнь не учит, - и я понимаю, что не ошиблась тогда в зале, именно этот голос предложил последнюю песню, и снова жалею о своей внезапной искренности.
- Сейчас каникулы, адепты в праве распоряжаться своим свободным временем как пожелают, - как можно более сухим голосом отвечаю я, не разворачиваясь, - Так что я не нарушаю никаких правил и законов, и имею полное право сейчас находится здесь.
- Ты знаешь, что я не это имел ввиду, - так же сухо донеслось в ответ.
- Прошу прощения, лорд Клейрон, но уже поздно и у меня нет времени вести с вами светские беседы, меня ждут в другом месте, - все так же спиной отвечаю я и делаю первый шаг, стремясь как можно скорее уйти отсюда.
- Почему ты обратилась ко мне именно так? - он перехватывает меня за руку не давай сдвинуться с места и заставляя развернуться к себе лицо, но к счастью остается еще капюшон, все еще скрывающий мое лицо, - То есть вся проблема была именно в моем происхождении, так?
- Не так, - добавляя усталости в голос отвечаю ему качая головой, - Если хотите могу вернуться к более привычному для вас обращению, мне без разницы.
-Тогда почему же обратилась именно так? Чтобы напомнить мне кто я такой? - уже немного злее спрашивает он, дергая меня еще ближе к себе. И глаза тоже злые и усталые.
"Да нет, - отвечаю про себя на вопрос, - чтобы напомнить СЕБЕ о том, кто ты такой".
А в слух доносится другое.
- Никакой подоплеки не было. Просто вырвалось именно так, я сейчас устала после ночи, поэтому не слишком соображаю. Прошу прощения, если оскорбила вас таким обращением.
- Если так устаешь, тогда может не стоит устраивать подобные ночные прогулки?
- Если вы там были с самого начала, то должны были услышать, что больше я выступать не буду, так что можете не беспокоиться, - напомнила я.
- Хоть это радует, - процедил он, не спуская с меня пристального взгляда, - Но объясни мне Касс, к чему такой трагизм в последней песне? Если все было так радужно, как ты пыталась меня убедить, и ничего кроме необходимости в поддержке с твоей стороны не было, то к чему такая песня?
А вот в этот момент, я разозлилась. Выдернула резко руку из его хватки и сделала шаг назад.
- Извините конечно, но вы никогда не были центром моей жизни. И вам прекрасно известно, что мне есть по ком скорбеть, так с чего вы взяли, что песня имеет какое-то отношение к вам? - теперь уже зло цежу слова я, - Да, та потеря давняя, но это не значит, что эта рана перестала кровоточить. Я изливала боль по утраченной семье. Простите, что ущемила ваше самомнение,- бросаю я, и резко развернувшись стремлюсь покинуть тихий переулок.
- Я не верю тебе, Касс, - доносится уверено мне в спину, - Я доберусь до истины.
- Это ваше право и ваша проблема, - отвечаю я, - И прошу не вешать ее на мои плечи. Боюсь там уже нет места, - и ухожу.
И задержать меня уже никто не пытался.
Книга вторая. Сигил Бафомета.
Спустя еще почти две недели.
- Наконец-то, снова тишина и спокойствие, - довольно вздохнул Хран, стоило мне закрыть за нами дверь, и тут же запрыгнул на диван.
- Ты бы хоть высушился что ли, прежде чем на мебель залезать, - недовольно заметила я, не задерживаясь в гостиной, и сразу прошла в спальню, закидывая сумку с одеждой, - И, кстати, тебя никто не заставлял проводить каникулы вместе со мной в приюте. Мог бы, как и всегда, пересидеть в академии. Или вон вообще в библиотеке, благо заняться там есть чем, причем на гораздо большее время, чем пара недель.
- Побоялся тебя одну оставлять, - тихо пробурчал кот в ответ, но я услышала.
- Не преувеличивай, - фыркнула я, выгружая одежду.
- А что тут преувеличивать-то? - возмутился он, - Тебя ж нельзя вообще одну надолго оставлять. Обязательно куда-нибудь вляпаешься, - зашел он в спальню, - Вот, зачем далеко ходить. Только я обрадовался, что ты успокоилась, что не собираешься больше по ночам бродить, и на тебе. Из огня да в полымя. Скажи мне, в конце концов, зачем тебе сдалась эта больница с ее ночными дежурствами? Нет, стоит, конечно признать, что этот вариант будет получше, чем пение в таверне или вскрытие архивов, но я в принципе не понимаю, зачем тебе это надо? - пристальный строгий взгляд мне в глаза, не дающий никакой возможности отвязаться от ответа.
Я, вздохнув, отвернулась от его строгих глаз к окну, размышляя, что же ответить.
- Пошли, прогуляемся в лес? - внезапно даже для самой себя предложила, разглядывая силуэты гор вдалеке за окном.
