Николай Кононов - Роковой визит волшебницы
В нашей конторе перестало пахнуть криминалом, крыша на нас плюнула, а местной шантрапе Ж. и К. сами с отменным удовольствием чистили морды.
Но так как природа вообще–то пустоты не терпит, то пахнуть все же стало. Не криминалом, а бредом.
Мозговые атаки в кабинете стали забирать у нашего триумвирата по полдня, они выходили на свет божий обкуренными и вспотевшими, будто перетягивали там специальный тройной канат, как заглавную букву «игрек» — каждый за свою ножку. Оторвавший сегмент первым выходил из игры и приносил призовой примирительный пузырь спиртного. Во всяком случае Ж. и К. были самыми добрыми и мирились легко и безалаберно.
Перемены после революционного заседания были разительны. Во–первых, Ноги была отправлена в отпуск. Побывав в Турции, она усвоила манеру мусульманок прятать все тело в панцирь строгости и оставлять для эротического контакта только жгучие, как кислота, очи. Но так как прятать под бурнус с паранджей Ноги все–таки ничего не собиралась, то полуголая девица, озаренная мусульманским неотрывным взглядом, действовала, как инъекция гормона сами понимаете куда. Без Ноги стало как–то спокойнее.
Для того чтобы тщательнейшим образом разобраться во всех перипетиях деятельности, из хорошей фирмы был приглашен аудитор — обаятельная девица–экономист. Она, как врач–гинеколог, залезла в больное чрево Зоиной бухгалтерии. На собеседование Зоя пришла в очках не минус двенадцать, а минус пятьдесят — для жалости. Вердикт был суров.
При первой налоговой проверке может быть заведено девять уголовных дел, по каждому — от трех до восьми лет с конфискацией. Так как конфискации никто не хотел, фирму стали мнимо банкротить. На чистом месте открыли новую под примерно тем же именем с добавлением буквы «с» — типа «здрасьте-с», «пожалуйте-с» и т. д.
На пятый день новой деятельности в фирму заявился в моднющем прикиде, с дорогущим ноутбуком, двумя мобильниками адвокат дирижера оперного театра. Оказалось, что название фирмы совпадает до просвета в букве «а» и «о» с фамилией знаменитого на весь крещеный мир музыканта. Сатисфакция выстроилась в десятизначную цифру.
На примирительном совещании у судьи сошлись на трех минимальных окладах и письменном обязательстве не использовать в логотипе фирмы дирижерскую символику и знаменитый профиль музыканта. Отделались легким испугом длиною в ту самую цифру иска.
— Трудно быть, наверно, дирижером, — говорил М., маша перед объевшейся Триколор специальной палочкой с кисточкой на конце.
Так как Ж. был самым рохлей из всей троицы, а значит, и самым мечтательным, он спросил, будто его посетило какое–то наитие:
— Мужики, прикиньте, а как вот, по–вашему, сглазить нас никто не мог? Порчу подпустить или еще там какую лажу?
Эта загадка прозвучала как гром среди ясного неба. Стали рядить, у кого в конторе дурной глаз. У Зои вообще одни очки, у баб–звонилок — не считается, а вот Ноги на дурноглазие вполне тянет. Как она после Антальи зыркать–то стала, мимо не протиснуться спокойно. Потом вспомнили, что Ноги у какой–то модной бабки венец безбрачия то ли лечила, то ли как–то его с себя стягивала. Но так до конца и не стянула.
Вызвали Ноги из отпуска для беседы в кабинет. Так, мол, и так — сглазила ты, коза лупоглазая, процветание фирмы, убытка мы понесли на столько–то, как будешь возмещать? Продавай–ка свою двухкомнатную распашонку в корабле и деньги на бочку, иначе сама понимаешь, что с твоими дурацкими зыркалами может быть при нашей–то демократии. Поорали они, погалдели, но вообще–то мужики незлые, особенно Ж. и К., добряки по жизни, всё на пар исходят. А Ноги тоже девушка не робкого десятка:
— Если б я с вас за каждый трах по средней таксе брала, то имела бы не распашонку в вашем сраном корабле, а трехкомнатную с лоджией в кирпичном у метро! И вообще вы бы лучше, остолопы, карму свою проверили. Может, она у вас рваная какая сто раз и из–за этого вся ваша ерунда!
Слова ее попали на подготовленную и богато унавоженную почву. Ноги сама ушла по нормальному переводу в другую активную контору, все по–человечьи — все–таки даже отходную сделали и выходное наскребли какое–никакое, ведь были друзьями и даже, видит бог, неплохими.
И правда, как она со своей трудовой отвалила, Триколор сразу и понесла, и стала круглеть на глазах, и с важным видом сидеть на столе с факсами и телефонами у М.
Он смотрел на нее, как на чудотворный образ.
А может, Триколор Ноги к М. ревновала?
Тем более появилась новая сладкая тема — кубинский сахар с подтопленного белорусского металловоза. Чуть солоноватый, но это если очень уж, как говорится, «вслушиваться». Сахар, что называется, шел. Ноги ушла, а сахарок сначала поплелся, поплелся, а потом и пошел, и пошел. И в ветеранские магазины, и в детские сады да в роддома, и особенно в больницы для хроников. Раза два даже ОМОН, куда полкрыши свалило, наезжал, в смысле заезжал. За недорогой белой смертью. Ну и что, что сахар чуть солоноват, так вместо двух ложек надо лόжить три, вместо трех — четыре и т. д., да ведь и цена–то, особенно оптовая, ниже низкого.
— И кто ж это нам рваную карму заштопал? — шутили Ж. и К., известные добряки.
Лучше бы они со своими шутками не лезли, так как их темы совершенно не шли.
И действительно, кому среди зимы нужен корабль с таиландским дёрном или фура индийских тапочек для трупов на картонном ходу, хоть внешне и неплохо на ноге смотрятся.
М. косо посматривал на друзей, но в наше время друзьями не бросаются, это известно, в наше время бросаются гранатами РГ‑1, к примеру. Правда, вот оружием, к слову, заниматься не стали, хотя и предложения были, и заказы от белорусских сахаровиков на пятнадцать тысяч АКМ в смазке для душного климата поступали. Но Бог миловал, а то никакую карму не заштопаешь: не на что будет штопку сажать…
Для пущего порядка, чтобы и дальше все шло нормально, решили сделать карме профилактику. Вызвали специалиста, кармотерапевта из фирмы «Русский зодиак». Там вообще–то, судя по объявлению в бесплатной оккультной газете «Из рук в душу», были и гомеокармопаты, и кармохирурги, кармопроктологи и некие кармопатологи, но друзья выбрали самое нестрашное — со словом «терапевт».
Что такое терапия — ну, дышите не дышите, какая температурка вечером? Разницу возведите в третью степень и поделите на «пи», вот вам аспирин, и всё — ладушки.
Через несколько дней в железную дверь конторы позвонил кармотерапевт. Это была, естественно, женщина — не молодая и не пожилая, не красавица и не уродина, не низкая, но и не Клава Шифер, одним словом, располагающая. У нее был с собой кейс с инструментарием. На кейсе надпись — ООО «Русский зодиак» и ковш Большой Медведицы о семи золоченых звездочках. И рядок букв неизвестным никому в конторе алфавитом. Из кейса были извлечены металлические рамки в футлярах, как готовальни, и различные шнурки с подвесами.
Доктор надела спецкостюм, заземляющий карму, — плащ из золотой сетки с черными глухими бубенцами.
Началось!
Словно мертвеца в неводе, прибивало ее от одной кармической кучности к другой. Крутились то мрачно, то радостно рамки различных форм, что–то отпечаталось на многих таблицах в компьютере.
Все смотрели на диагностику с тупым почтением, так как ничего подобного не видели даже в кино. Собственно, кроме М., Ж. и К., никого в конторе уже и не было. Бухгалтерия ушла, баб–звонилок распустили. Так что остались одни друзья со своими темами и доктор, не перешедшая пока к терапии, так как, как говорила она, анализ кармы пока затемнен.
Правда, случился и небольшой эксцесс. Триколор почуяла что–то особенное и на всякий случай, как каждая чуткая беременная, забилась в щель между шкафами. Сидела, грела в себе своих зародышей.
Вот тут доктор и говорит:
— Что–то неясна мне суммарная картина. Рамки показывают на явный нулевой прокол в вашем кабинете по минус сигме в зет плоскости. Возле шкафа и сейфа явная сингулярность.
— Сингулярность, выходи карму чистить, — сказал со смехом бодрый Ж., который, вообще–то, как четверочник по физике в сельской школе и связист в армии был по жизни позитивистом.
Доктор нехорошо на него посмотрела, но попросила кошку из щели все–таки извлечь, что плоским М. и было проделано.
— Да вы просто истинный Дэвид Копперфильд, трансформатор гипофиза. — Дама моментально просекла, кто в этой компании «из ху».
И остряк Ж. не стал уточнять детали деятельности друга Дэвида, так как, в отличие от всех остальных, знал, что такое гипофиз.
М. от такого изысканного непонятного комплимента стал выше ростом на полтора сантиметра, он залучился тусклым лоском.
Когда вокруг беременной измерялась карма, то рамка крутилась, как ритм стихотворения А. С. Пушкина «Парки бабье лепетанье», и даже вылетела со свистом из целительских рук терапевта. Животное с начинкой оказалось здоровее всех.
