Ирэн Адлер - Понять человека
— ладно, может, немного преувеличила, хотя смысл остается тем же. Буквально вчера заявляет: «Хочу признания» (бывают же люди, хотят всего и всех постоянно!) Вопрос: признание и слава — насколько тождественны данные понятия? Ответ (отсутствие словаря, конечно, делает его несколько субъективным) — понятия не равноценные, слава = признанию, но для меня слава обязательно предполагает признание, из чего дерзну сделать вывод, что замечательные слова «Желаю славы я» вполне применимы к Мише, — прямо как теорему доказываю (не зря в школе геометрию лучше всех знала). В общем, хватит мусолить этот вопрос. Далее. Что меня бесит (да, именно бесит, и не как иначе)? Только один взрослый мужчина (скорее всего он был импотентом) сказал, что у меня идеальная фигура: «Я не знаю, чего еще писать здесь» смысл его слов до сих пор полностью не дошел, но все равно приятно. Hе приятно, что все остальные считают прямо-таки долгом своим высказаться по этому поводу. Один спрашивает все ли у меня в роду такие маленькие (как будто я карлик), другой настоятельно рекомендует, даже требует, чтобы я похудела — тогда, мол, перестанут звать «пупсиком» и «куклой». Миша вообще устраивает допрос относительно… да-да, никогда бы сама не подумала, что имею отклонения в груди (или у меня опять паранойя?); вопросы о ее размере, дате начала роста меня уже добили. А ему интересно, прямо как бактерию под микроскопом.
Самое интересное при этом, что все без исключения (видимо, мужская солидарность) в один голос заявляют: «Какая ты красивая!» Нет, ну если я и так красивая, зачем мне быть выше ростом, худее, иметь маленькую грудь (моя меня всю жизнь устраивала)? При таком раскладе я категорически отказываюсь верить в наличие у мужчин хотя бы каких-то признаков логики. А вспомним-ка тот самый «Мужской манифест»: «Hе спрашивай, нравишься ли ты мне, если бы это было не так, меня бы здесь уже давно не было». Если верить содержанию этого сомнительного издания, то я мужикам нравлюсь (смелое заявление, но логичное), однако я почему-то себе не позволяю, лежа в постели и уже «кончив» пару раз (простите за откровенность), рассуждать о недостатках партнера. Мало ли, что меня не устраивает (банальность, но у всех же есть недостатки): рост, объемы, форма губ в конце концов, но если я легла, то значит принимаю человека во всей его красе или не красе и не буду распространяться по поводу размеров бицепсов и отсутствия пресловутого мужественного подбородка. Перечитала написанное и поняла, — какая я хорошая, а все остальные в моем рассказе не то чтобы плохие, но совершенно бесчувственны к ранимой и не сформировавшейся психике молодой девушки — развивают у меня одни комплексы! Если быть честной до конца, то следует признать, обратная сторона. Ничего не поделаешь, во все времена именно женщина должна была быть красавицей, а мужчина смелым, умным, сильным (список можно продолжать до бесконечности) и только потом — слегка отличаться от обезьяны (образное выражение!), таким образом, чего, собственно, искать у них недостатки в том, что вообще может отсутствовать (я имею в виду привлекательность)? Скажу прямо, — на этот вопрос я еще логичного объяснения не нашла, но буду работать. А когда же у творения рук моих будет кульминация (отсутствие плана, естественно, усложняет задачу)? Кульминацией, разумеется, будет постель — прямо как в ненавистных мне женских романах, хотя в моей истории все замешано как раз на сексе, чего греха таить. Вот древние греки (умные дядьки были) разделяли любовь на несколько типов (следует сразу оговориться, что слово «любовь» в данном случае не просто не корректно, а невозможно, но будем его трактовать применительно к данной ситуации так, как следует): людус любовь-игра, мания — любовь-одержимость, эрос — сексуальная страсть, сторгэ — любовь-дружба, агапэ — бескорыстная и эротичная любовь-самоотдача и так далее… Что в моем случае? Любовь-игра, эрос, наверное, это ближе всего подходит. Я, несомненно, ломаюсь часами, кривляюсь, пытаюсь убедить кого-то, будто ничего не хочу, но своим прагматичным левым полушарием, ой, как здорово понимаю, чего надо. Да, хочу трахаться, ну и, подумаешь, что никому в этом не признаюсь, но действия мои имеют точные координаты, — задуманного добиваюсь.
Вернемся к главному действующему лицу (правда, по ходу действа им уже стала я сама) — Мише. Чего скрывать, люблю опытных мужчин: у них руки не дрожат, а находятся в состоянии поступательно-развивательного движения (сомневаюсь, что данный неологизм все поймут), даже коленно-локтевая поза, всегда вызывающая у меня дикую боль, с Мишей получается здорово. Hо вот взгляд… Я боюсь взглядов, которые не то что прочитать не могу, а даже их заряд (+/-) не улавливаю. Холодновато-спокойный, иногда ироничный (интересно действительно ему смешно или он пытается еще больше закрыться?) Знаю-знаю, такой феномен присущ взрослым. Сама хотела интересного мужчину — теперь думай, как толковать. Hу что я, в самом деле, Верховный Суд, толкованием заниматься, да еще чужих взглядов? А может, плюнуть на все это, закрыть глаза и получать удовольствие? Голову в песок, как страус? А почему бы и нет, иначе «крыша» окончательно съедет, никакой психолог не поможет, хотя он и так не помогает. Этот субъект видит свою задачу в том, чтобы мои проблемы конкретно обозначить, но как их решить — вот до этого я должна дотяпать сама; мне уже кажется лучше бы я об этих проблемах и не знала — спала бы спокойнее. Ладно, пускай этот мужчина смотрит, как хочет, я, знаете ли, тоже могу так зыркнуть, что мало не покажется. Самая любимая часть — примерительная характеристика (от слова «примерять»). Раньше я находила сходства только с животными, но в последнее время в дело пошло все. Очень удачно окрестила последнего — Фагот (из «Мастера и Маргариты»), аж сама себя хвалю, — сходство потрясающее. А Мишу, как сегодня стало ясно, причислю к греческим героям (люблю греков). Герой не означает что-то сверхъественное данном случае, а просто у меня первая ассоциация возникла с Персеем — доувлекалась западным искусством, уже герои видятся. Нет, правда, «Персей и Андромеда» (Рубенса, Рафаэля Менкса) — это же по Мише писали! Тем более в его походке есть какие-то театральные черты, сам худой, женщин любит (с этим я еще поспорю), блондин — чистой воды Персей. Так что быть тебе, Миша, греческим героем — никуда не денешься. По поводу любви к женщинам. Любовь-то не к женщинам, а женскому телу. Что меня натолкнуло на столь гениальную мысль? Бесконечные (господи, когда они иссякнут?) анекдоты, шутки, прибаутки, афоризмы, кажущиеся ему остроумными, но, на мой взгляд, унижающие женский род. Строго я подошла к проблеме (которую сама придумала), но если уж решила правду пороть, то до конца. А разве я ошибаюсь? Ему обязательно надо женщину руками трогать (причем немедленно; никогда не забуду, как он при первой встрече еще десятка слов не сказав, рассматривая куртку и мило осведомляясь, не замерзну ли я, схватил меня за обе руки; вообще-то я понимаю, что это знак внимания, просто не люблю, когда ко мне прикасаются чужие люди), фотографирует только женщин, не природу, кактусы какие-нибудь, — ему только женщин подавай и только обнаженных. Хотя всему свое время природы он нафотографировался еще в школе. Так, все — у меня уже живот от смеха болит — такой ахинеи понаписала. Прямо смех сквозь слезы. А вопрос о любви, действительно в данном случае интересен. Помнится мне, в его объявление содержались строчки: «… будут ли это встречи по любви или за материальную плату — решай сама» (именно это-то меня и заинтересовало). Возникает вопрос: о какой любви здесь вообще может идти речь? Любви к сексу? Иного ответа, к сожалению, я не представляю. Было бы здорово, возьми мы пример с древних греков (см. выше деление любви на типы), тогда, думается, наше общество избежало бы огромного количества недоразумений (только мое мнение). Вообще, у меня относительно Миши в голове какая-то каша. Мое извечное «с одной стороны», «с другой», привело к тому, что он с одной стороны меня привлекает, а с другой — я его боюсь, часто не понимаю и рядом с ним не могу расслабиться. Чушь полная получается, и Чернышевский со своим «Что делать?» не поможет. Короче, как нынче модно говорить, «хватит ерундой страдать». Что мне действительно не нравится в Мише, так это любовь к слишком уж маленьким девочкам, (в этом вопросе останусь при своем консервативном мнении и, вряд ли, кто-нибудь переубедит меня; в детстве хватило эдакого внимания со стороны молодых людей, наверное, поэтому и ненавижу своих ровесников — возраст, когда не толькостолько потрахаться хочется, а повые…ся перед друзьями). А нравится — он сам, нравится то, что никто не будет меня осуждать, допрашивать где и с кем была, «забивать» все мое свободное время, мне нравится независимость во взаимоотношениях, нравится говорить, что думаю, спрашивать, что хочу и не краснеть при этом, не задумываться: позвонит — не позвонит, нравится разговаривать с человеком, который читает, у которого всегда есть собственное суждение (часто не совпадающее с моим, — но в том-то и прелесть), нравится все интересное, связанное с ним.
